Читать интересную книгу Дети Арктиды. Северные истоки Руси - Александр Тулупов

Земледелец связан с Солнцем не только духом, но и телом. Вся его земледельческая жизнь проходит при свете солнца и под самим солнцем. Встает он рано вместе с солнцем на рассвете и ложится рано, с солнцем на закате, а между ними ведомый в поле под открытым небом, под оком солнца. Всю свою жизнь он пронизан солнечными квантами, он существует и может существовать только в электромагнитном поле (инфракрасном, ультрафиолетовом, нейтринном и т. д.) Солнца, как и все то, что он выращивает. Крестьянина трудно представить в шляпе и темных очках, ему невозможно понять, зачем надо защищаться от солнца и света. С другой стороны, невозможен ковбой без ковбойской шляпы или хотя бы бейсболки с огромным козырьком. Неизвестно, кто придумал вуаль и солнцезащитные очки, но точно это были европейцы. Почему скотоводы не жалуют Солнце? Странная привычка сохранилась у испанцев, скотоводов-тореодоров, — фиеста. Они в дневное время закрываются в своих пещерах и не высовываются на солнце. Якобы отдыхают, якобы слишком жарко, но от чего именно, от каких непосильных трудов они отдыхают и почему негры в Африке, индейцы в Америке, японцы в Японии, где будет пожарче, находят, чем себя занять в это время? Зато мало кто из европейцев сохранил привычку ложиться вместе с Солнцем, скорее наоборот, с закатом жизнь на Западе разгорается с новой силой. И это не издержки урбанизации и городской культуры, это инерция стереотипа поведения. Для кочевника дневные переходы утомительны и опасны, для скотовода важнее «ночное», когда скот выгоняют на поля, днем же скот прячется в стойлах. Вместе с ним на фиесту уходит и он, скотовод-кочевник.

Среди белой расы есть рыжие, как уже говорилось, особенно много их среди англосаксов, «скотоводческой элиты», и меньше всего у славян, и вот эти рыжие в самом деле боятся Солнца как огня, они не загорают, а сгорают, от солнечных лучей у них самый большой процент рака кожи. Видимо, потому, не просто европейцы, а европейцы в квадрате — англосаксы — придумали широкополые шляпы и темные очки, привычку обедать после заката, как и их скот, и уходить, как скот, в «ночное», в клубы, на балы, кабаки, дискотеки — «от заката и до рассвета». Стереотип поведения — жить не от солнца и дня, а от луны и ночи, у новых атлантов такой же, как у старых, иудейских. Время у англосаксов от р.м. или а.м. — до или после полуночи, и нынешняя манера вести отсчет от полуночи, 0 часов, пошла от иудейской традиции. Сравните, на Руси всегда говорили «столько-то пополудни, дополудни», и земледелец всегда вставал с первыми лучами солнца и ложился вместе с ним. Противоположный стереотип, связанный именно с солнцем, а не луной.

Читая русскую классику, поражаешься той разнице, даже пропасти, в образе жизни крестьянства и дворянства, словно это иноплеменники или даже инопланетяне. Земледелец встает до зари и встречает солнце, барин спит до обеда, земледелец ложится с закатом, у барина только начинается жизнь, он «запрягает лошадь» и вперед — балы, карты, кутеж. Кочевник, но уже с явными признаками вырождения.

Глава XIV

РАБ ИЛИ СЫН

Главный перелом в русской традиции произошел с принятием христианства, несущего в ядре своем традицию Юга: раб божий и его Господь. Евангелическая надстройка Нового Завета над Ветхим с чисто северной идеей отца и сына была лишь вынужденной косметической мерой, но дьявольски хитроумной вирус, замаскированный под своего, чтобы блокировать выработку антител в организме Севера, как реакцию на чужую, ветхозаветную традицию монотеизма. Очевидно, что без северной идеи воскресения бога, без идеи человек — сын бога, Юг не смог бы пробиться на территорию Севера. Одно из главных показателей всей христианской истории — это бесконечная борьба христианства с самим собой, католики против протестантов, и вместе — против восточных ортодоксов, постоянная грызня вперемежку с религиозные войнами, внутренние ереси и секты, но главное — вся эта грызня вокруг и внутри только Нового Завета, и никто и никогда из них не посягал на главное и святое — Ветхий Завет.

Христианам было позволено делать то, что нельзя иудеям и собственно для этого они и были придуманы. Новая традиция сколько угодно могла рассуждать, спорить, убивать по вопросу троицы, святого духа, воскресения и всего остального, но Яхве-Иегова всегда оставался неприкасаемой темой, он — главный и, самое главное, единственный бог. Ветхозаветная традиция, то есть Традиция монотеизма, конечно не еврейское изобретение, она стара как мир, возможно, она старее, чем сама Земля. Но надо отметить, что на Земле эта традиция оказалась уникальной, единственной и неповторимой, несмотря на кажущуюся простоту и доступность. Ни одна эра, ни одна цивилизация, ни до, ни после, не знала единобожия (разумеется, речь идет не о верховном боге, а о единственном)! Проявившись в Палестине в историческое время, буквально несколько тысяч лет назад, последняя традиция оказалась и самой агрессивной, всего за несколько тысячелетий она захватила все континенты, все расы и почти все народы, остались более или менее чистыми только Япония, Китай и часть Индии. Причем само ядро, ветхозаветный иудаизм, оставалось недоступным и неприкасаемым, вся экспансия шла через порожденных големов, на север и запад через христианских, на восток и юг через исламских. Еще одна уникальность данной традиции в том, что в основе ее традиция власти, а не духа и основной целью всегда являлась реальная и вполне конкретная власть на Земле, прежде всего, над телом, символическим обрядом инициации (крещения) водой у христиан и вполне физическим обрезанием у семито-хамитов. Категория души, которая сама по себе явно чужда самодостаточному единому богу, устояла только в христианстве, но лишь как дань и уступка общей индоевропейской традиции, в которой власть над личностью всегда вызывала отторжение. Раввины всегда были больше старостами, чем жрецами, первосвященники всегда стремились быть большими начальниками, чем сами цари, и это стало одной из причин того, что евреи, став иудеями, потеряли государственность. Попы были запрограммированы на то же самое, вспомним, как они с самого начала не поделили власть и разодрали Римскую империю на Рим и Византию, а заодно и христиан на католиков и православных, дальнейшая история папства и патриаршества — это история борьбы за власть, примитивную, светскую.

Начало традиции Юга известно достоверно, оно зафиксировано в Ветхом Завете как начало всего, начало мира, это произошло 6578 лет назад в Шумере. Странно, что единый и единственный бог не имеет имени кроме YHWE, что на древнееврейском означает «то, что существует», в православии он прячется под именем Бога, одного из древних славянских богов, у католиков его зовут Pater Deus (Бог отец), то есть римский Юпитер (Deus Pitar) или греческий Зевс — византийский Teos, египетский Тот, у германцев по простому Gott, Lord, что есть лишь «хозяин, господин», оттуда же русское «господь». С чего бы такая таинственность, а может бесфамильность, я бы сказал безродность? Даже Каббала возникла как секта для Поиска божьего имени.

Но одно имя нам известно и самое первое, которое шумеры прекрасно знали, это Эн-Иль, второй сын после Эн-Ки верховного бога неба Ана, который несомненно имел больше прав стать основателем единобожия, но не имел таких претензий на эту планету в отличие от его сына. Ил занимал в шумерской мифологии уже особое место, именно он был инициатором идеи утопить все человечество за непослушание и даже настоял на этом на совете богов, и только его брат Ки спас человечество, предупредив шумерского Ноя, Утнапиштима. В дальнейшем его злобность и непримиримость к землянам только увеличивалась, и похоже, дело дошло до навязчивой идеи все-таки уничтожить своих подопечных. Ил — это единственное известное имя основателя ветхозаветной традиции Юга (на иврите сохранилось значение «ил» как «божественный») и в этом слоге, в его информационном поле, есть вызов Северу и полярным богам, прежде всего Ра. Именно с тех пор во всех языках белой расы происходила невидимая внутренняя борьба двух начал и двух звуков, знаков и символов, «Л» и «Р». Особое фонетическое отклонение в индоевропейских языках, так называемая «картавость», необъяснима с чисто физиологической точки зрения. Почему именно «р» вызывает такие трудности и почему «л» так навязчиво старается ее заместить? На самом деле это одно из самых явных внешних признаков самого глубинного внутреннего вырождения белого человека, иначе говоря, перерождения в нем примеси того первого «лу-лу», которого шумеры считали первым рабом-големом, созданным по приказу Эн-Иля. Известно, что каждый ген отвечает за комплекс признаков, и картавость это лишь незначительная видимая метка, но, может, самого значительного гена, перепрограммирующего стрелку Традиции с Севера на Юг или, в наше время, с Востока на Запад. Надо признать, что современная белая раса со времени «лу-лу» зашла уже очень далеко, это явно видно по вырожденным этносам англосаксов, французов и даже немцев. Особенно отчетлива почти полная потеря буквы и духа «р» в крайне западной, американской цивилизации. Причем вырождение прогрессирующее, известно, что немцы еще во времена Гёте держали «р» и даже старофранцузский и староанглийский языки сохраняли иммунитет к носовому сопливому «р». Но в историческом итоге Индоевропа пала перед L, перед Элом, и закрыла для себя путь к Ра. Символично, что в латинице, языке-душе индоевропейцев, «L» есть антипод, есть перевернутое, сброшенное «r». Источник «L», как и оплот EL, несомненно на Ближнем Востоке. Фонетика семитской речи, акустические и артикуляционные свойства языка не позволяют полнокровно использовать рычащий звук «Р» в еврейском и арабском. Между тем, у ближайших соседей, но уже земледельцев, египтян слов, звучащих как рычание, было немало. Это объяснимо, обращение к «Ра» обязывает, тогда как скотоводы семито-хамиты речью бесконечно воспевают «El, Allah, Elohim».