2003 год, 22 октября, среда, день.
Ольгу выписали на третий день. Алексей оставил ей «эмэльку» с запасными ключами.
Она появилась на работе в тот момент, когда он, устав от безделья, направился домой – сразу после обеда. Ничьего согласия он не спрашивал. Боссы решили не суетиться раньше времени: убытки больше не росли. Но Алёшу к работе не вернули и от встреч с ним уклонялись. Более того, вдруг необъяснимо начали снижаться цены на русские евробонды, вселяя в руководство надежду, что Лёшина идея не безнадёжна.
Алексей в полной прострации брёл по улице. Его мысли текли медленно и угрюмо. «Денег нет, с работы выгнали, жена изменила, любимая девушка бросила… Осталось разбить машину», – он понял, что повторяет канву анекдота про чёрные и белые полосы, и зло усмехнулся [49] .
Слева с ним поравнялась… его «эмэлька».
– Садись, – видеть хрупкую Олю за рулем огромного джипа было как-то противоестественно, и Алексей подчинился.
Она чему-то улыбалась, но вид у неё был решительный. Она обратила внимание на то, как бессильно его большие ладони лежали на коленях, и промолчала.
Сначала ему показалась, что она везёт его к тому месту на Яузе, но Оля свернула и через некоторое время остановилась около старого жилого дома. «Она ж тут квартиру снимает», – догадался Алексей, покорно следуя за ней.
– Побудешь здесь? – он кивнул, и Оля тут же умчалась, не оставив ключей. «Здесь так здесь, – Алексей потрогал входную дверь и увидел, что та заперта снаружи. – Я тут пленник». Он начал было думать, как отнесётся к такому факту жена, но его разозлило вдруг, что она ни разу ему не позвонила и не написала с той ночи, когда он отклонил её четырнадцать неотвеченных вызовов и удалил, не читая, кучу эсэмэсок. «И хер с ней!» В глубине проснулась тоска по дочери, и он терзался этой болью весь оставшийся вечер, пробуя читать Олины книжки.
Ольга вернулась с его сумкой и… мольбертом. Алексея это поразило. И, пока он удивлялся, Оля глянула на него озорно и уверенно и сказала:
– Мне сейчас нельзя носить тяжести, поэтому я захватила из твоих вещей самое необходимое.
– Мольберт? – но Ольге не захотелось продолжать разговор про искусство.
– Ты – мой! – и тут же прижалась к нему всем телом, словно он был птицей и мог улететь, испугавшись этих слов.
– Только – это, – она отпрянула и строго посмотрела ему в лицо. – В моём доме правило: никаких трусиков!
И сдёрнула с него всё.
Алексей бережно обнял её и чуть не заплакал, теперь от счастья…
Она села на пуф, сбросила туфли и, прижавшись носом к его лобку, втянула носом весь его накопившийся за день запах. Алексей с беспомощным видом наблюдал за ней. «Интересно, насколько меня хватит терпеть его жалкое нытье?» – подумала она.
– Тебе же нельзя? – спросил он.
– В ротик можно, – она взяла его за «лучик», как маленького мальчика берут за ручку, и повела в комнату.
– Сюда! – она усадила его на диван и сама села между его ног.
Алёша встретился с ней глазами:
– У меня может не получиться.
«Зато у меня получится», – подумала Оля и, не отрывая взгляд от его глаз, взяла губами головку «лучика». У «лучика», в самом деле, было своё мнение об Алёшином стрессе и его депрессии, и он дисциплинированно встал. «А ведь «ку» – это власть! Моё оружие. Ротиком я могу разбудить «лучик» всегда! Я вообще теперь всё могу!» – Ольга заметила, что Алёша запрокинул затуманенный взгляд к потолку и, тоже прикрыв глаза, принялась импровизировать. Обычной фелации не хотелось. Оставив «лучик» в ладошке, она принялась ласкать язычком его яички, а потом переместилась к основанию. Задвигалась вдоль канала сильными широкими движениями языка то с одной стороны, то с другой, останавливаясь всякий раз у самой главной точечки под головкой. Алексей заводился всё сильнее. Тогда она позволила себе делать паузы, чтобы кончиком языка ласкать эту самую чувствительную точечку. Но при этом «лучик» она не брала в рот губами, а наигравшись, возвращалась к прежней ласке ствола. Алексею так хотелось ощутить «лучик» внутри этого мокрого нежного страстного рта, что он зарычал, пытаясь прервать эту сладкую пытку, но Оля не позволила ему встать. Заметив такую реакцию, она изменила характер пауз, во время которых просто брала в рот головку «лучика», прекращая ласки языком, давая отдохнуть и ему, и себе.
После чего цикл повторялся. «Флейта ведьм», – мелькнул в голове Алексея слышанный и забытый давным-давно термин. Они теперь никуда не спешили. Ни муж, ни жена не ждали их нигде, и можно было наслаждаться бесконечно. «Он же мой пленник, в конце концов», – думала об этом Оля, чувствуя, как «лучик» начал расти в размерах. Последний раз коснувшись языком волшебной точечки, она принялась наблюдать, как первая порция долетела до Алёшиной груди, а последующие принялись белыми мутными сгустками распределяться вокруг его пупка. Это зрелище было восхитительным, и Оля ни на секунду не пожалела о том, что не дала рту наполниться. Дождавшись окончания его оргазма, девушка бережно взяла в губы головку, тщательно, но деликатно облизала её и только потом слизала всё с Алёшиного живота и груди, не пропустив ни капли.
Она не хотела никаких разговоров: ни о его залётах на работе, ни о разрушенных семьях. Поэтому Ольга включила комедию посмешнее и провела вечер, лёжа головой на Лёшином животе…
Ольга не стала говорить Алексею, что, выходя из его подъезда в Новокосино, она прошла мимо Светланы, сидевшей на лавочке. Они не узнали друг друга, но уже в машине Карпова вспомнила, что на концерте Звонарёв был с этой женщиной. «Видимо, Света приехала в Москву мириться с мужем. И как только она машину не заметила? Не отдам!» – Ольга ещё больше утвердилась в своём решении.
«Впервые мы спим вместе…»
2003 год, 23 октября, четверг, утро.
Алексей проснулся от прикосновения её губ. «Мозги же высосет», – подумал он, не желая сопротивляться, а наоборот устраиваясь поудобнее поперёк кровати. Ольга заставила его согнуть ноги в коленях, чтобы они стояли пятками на краю достаточно широко, чтобы пустить её ротик к самому сокровенному.
После бурного вечера «лучик» реагировал вяло. И…
Вдруг Алексей ощутил, как её пальчик аккуратно проник в задний проход и задвигался там.
– Ой, – только и сказал Алёша. Но «лучик» на такую непривычную ласку отозвался. А Оля завелась по-настоящему. Ей очень нравилась его попа, «безупречная попа!», а зрелище собственного пальца, двигающегося внутри, зацепило в голове девушки целый пласт эротических фантазий о страпонах и женском доминировании.
«Ой-ой», – в тон ему подумала Олечка, чувствуя, как «лучик» начал что-то выделять. Его оргазм наступил очень быстро, ей даже показалось, что эрекция даже не успела стать несгибаемой. «Вау, – думала она, нежно целуя Лёшу в лоб. – Интересное развитие сюжета!» Как вдруг новая сногсшибательная идея заискрилась у неё в голове. Оля сбросила трусики и села «пусечкой» на его лицо. Алёша послушно подключил язык, но девушка хотела другого.