— Лер, тебе надо поесть, — уговаривала Лилька. — Ректор сказал, что если ты добровольно не будешь есть, то тебя заставят при помощи магии. Влезут в твою голову и сделают управляемым овощем. А ты же не рыжая! От тебя остались кожа да кости. Мне потом туго придется, когда надо будет наводить красоту на такое милое личико. И вообще, кто мне обещал все рассказать?!
Взгляд скользнул на запястье, где всё ещё красовались две долговые печати. И ей от меня досталось...
— Лиль... Мне жаль, что тебе пришлось из-за меня столько вытерпеть, — прошептала, не в силах сказать громче — боялась, что сорвусь.
— Глупостей не говори! Я себе места не находила в тот день, когда все узнала. Злилась на себя и готова пойти на ещё один долг, ради одной вредной каракатицы, которая собирается устроить очередной потоп!
— Прости... — выдавила из себя кислую улыбку, не в силах оправдываться или говорить что-то другое.
— Да чего уж там. Главное, что ты жива... — начала было подруга, но осеклась, заметив резкую смену моего настроения.
— Можно я побуду одна? — тихо пробормотала, отвернувшись.
— Только если поешь и позволишь привести тебя в человеческий вид.
Я лишь вздохнула в ответ. Ничего не хотелось... К тому же, меня мучил ещё один вопрос... Только вот... Очень боялась услышать на него ответ.
Если я думала, что Лилька сдастся и уйдет, то глубоко ошибалась. Она та ещё надоеда! Силком вытащила меня из постели (и откуда в хрупкой девушке столько сил, чтоб таскать на себе тяжелую тушу парня?), затащила меня в ванную и вручила в руки мочалку.
— Или ты сама раздеваешься, или это сделаю я, — сердито проворчала Лилька. — Что за человек такой, а?! Как рыжая прям!
— И что, даже не постесняешься? — фыркнула, повернувшись к ней лицом.
Только сейчас заметила, что я лишь немного выше её.
— Что я, с девчонками в бане никогда не мылась что ли? — закатила глаза фея.
В смысле? Я что, девушка?
Взглядом нашла зеркало и, пошатываясь, подошла к нему. Осунувшееся лицо, пухлые губы, голубые глаза, длинные волосы темного цвета, местами, кажется, с рыжиной. Скинув одежду, увидела полностью сформированное женское тело. И большой рубец в области сердца... А голос? Почему я сразу не заметила, что грубоватый баритон сменил мой родной а-ля сопрано?!
— Лер, — обратилась Лилька, заплетая мне волосы в красивую косу из пяти прядей, когда я уже помылась и высушила волосы с помощью магии феи.
Меня уже запихали обратно в палату, переодели в женское платье, под активный бубнеж, и ругались, что я все ещё ничего не ела. А мне кусок в горло не лез.
— М? — откликнулась, выводя пальцем узор на ткани.
— Я, конечно, все понимаю, но... Разве тебе не интересно, почему все это время к тебе не заходил...
— Хочешь сказать, что он тоже... — резко перебила подругу и осеклась на полуслове.
До меня только дошло, что я настолько погрузилась в себя, что совершила такую оплошность. Слезы потекли по щекам, а Лилька, вместо того, чтобы подтвердить или опровергнуть мои догадки, да, хотя бы просто что-то сказать, громко выругалась и вышла из палаты.
Почему я не спросила у Валира? Где этот гад несчастный?! Если он погиб — я лично убью его! Трижды!
Подскочила на ноги, вытерев глаза, и только подошла к двери, как та распахнулась и...
— Лера... — с болью в голосе произнес знакомый голос.
Живой... Едва стоял на ногах, придерживаясь за стенку, словно бы вертикальное положение доставляло адскую боль, но живой.
Я не смогла выдавить из себя ни слова, лишь бросилась в объятия и, больше не сдерживаясь, разрыдалась.
— Прости, что не смог прийти к тебе раньше, — пробормотал в макушку родной голос, целуя и крепко прижимая к себе. — Больше такого не повторится, я обещаю.
Сзади послышались вопли и возмущения о том, что пациенту нельзя вставать с постели. Сильные руки легко подняли меня, и в один момент мы оказались на моей кровати. Где-то позади фоном слышалось ворчание феи, но я не могла разобрать слов, все еще не веря в происходящее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эймон... — выдавила из себя, прижимаясь крепче.
— Знаю... Мне тоже будет его не хватать... Наверное. Но больше всего, я злюсь...
— Почему?
— Даже сейчас он занимает твои мысли, гораздо сильнее, чем я, — обреченно пробормотал эмпат.
Ну как он не понимает?! Получается, я ведь... Я же... А Вэйл...
— Да он просто дурак! — злясь, воскликнул демонюга. — Это должен был быть я! Потому что теперь он ближе к тебе, чем кто-либо. А ты... Не должна себя корить. Кард сделал свой выбор еще тогда, когда разболтал о тебе.
Что?! Вэйл проболтался?! Он... Предал меня?
— Не намеренно, конечно, но именно из-за него все вскрылось так быстро, и тебя похитили. Я бы умер, если бы ты погибла в той пещере, — с болью в голосе произнес Скай. — Вэйл сожалел, поэтому и сделал то, что сделал. Он... любил тебя.
Казалось, весь воздух разом покинул легкие. Так вот к чему была фраза, что он не сможет без меня! Наверное, Вэйл первым из нас троих понял, по кому на самом деле дрогнуло мое сердечко... Милашка...
***
— Я не хочу, чтобы ты снова плакала из-за других мужчин, — прижимал меня к себе Эймон.
Несколько часов я ревела на его груди, а эмпат терпеливо молчал.
— Если так хочешь рыдать — только скажи, и я буду лично доводить тебя до слез, — ревностно пробормотал Скай.
Ненормальный!
— Вот и живи с таким, — фыркнул, нависая надо мной, и накрыл мои губы своими.
Но насладиться близостью не дал внезапный стук в дверь. А потом сразу вошел рыжий нахал. Эймон обреченно вздохнул, нехотя отрываясь от меня.
— Да ты, видно, смерти ищешь? — недовольно прорычал эмпат, принимая сидячее положение.
— Хватит копаться в моей голове, — едва ли не перекрестился Валир, а потом вдруг так выразительно посмотрел на меня, что аж стало не по себе.
— Была бы еще голова, — ворчливо буркнул Скай, а потом, словно волк, ощетинившись, добавил: — Нет! Я против.
— Тебя никто не спрашивал, — фыркнул огневик.
— Лера — моя. И все вопросы...
— Эй, а ничего, что я здесь? — вмешалась в перепалку, не понимая, что происходит.
— Дело в том, что, раз ты в новом для себя мире, и у тебя нет родственников, то мои родители хотели предложить тебе стать частью нашей семьи. Сами, к сожалению, пока не могут приехать, но в ближайшие несколько дней обязательно прибудут, чтобы сказать об этом лично.
— Нет, — повторил Скай.
— А что, боишься, что отниму у тебя девушку? — язвительно поинтересовался Лонтс.
Ох, какая ж он, оказывается, пиявка. Неудивительно, что рыжий мало кому нравился...
— Эм, Валир... Спасибо, конечно, за предложение, но мы с твоими родителями не нашли общего языка, как и с тобой. А знаешь почему? Потому что я ненавижу ложь! Ты мне соврал! Они мне врали! И Вэйл...
Истерика снова захлестнула меня.
— Знаешь, — тихо начал Лонтс. — Я виноват перед тобой, что соврал, хоть это был единственный способ остановить того жреца и не позволить ему совершить то, что он планировал. Ведь совсем немногие знают, на что способна магия элементаля. Но вот Кард... Он сделал то, что должен был. Я спас его шкуру, он — мою. Круг жизни замкнулся.
Циничный засранец!
«Согласен».
«Но ты тоже закатай губу, я пока ещё и не твоя!» — фыркнула мысленно.
«Ошибаешься, девочка. Но я позволю тебе так думать, пока ты будешь обучаться.»
— Не хочу знать, как ты угодил в этот переплет, раз знал, что являешься элементалем. И почему родители тебя не уберегли.
— Это сложно объяснить, да и...
— Плевать, потому что я терпеть не могу рыжих, — произнесла, глядя на Валира. — В который раз убеждаюсь, что от них одни проблемы!
— Вот уж точно! — подхватила вошедшая рыжуля, усмехаясь, а потом посерьезнела. — Лер... тебя там это... ректор ждет...
Да блин! На дворе ночь почти. А у меня в палате мало того, что проходной двор, так еще и одной старой зануде в тишине не сидится!