И опять не сдается смелый «разоблачитель зверств и преступлений сталинизма», «безграничной власти „Тирана"»:
«..А теперь поговорим о дряни...
Ну, дружочек вы мой! Не выставляйте себя на посмешище! Еще недавно вы мне говорили, что я ничего не понимаю в системе тогдашней власти, что Сталин был всего-то 1 из нескольких секретарей ЦК и только, а теперь он уже у вас руководство страны? Нельзя же так явно менять свое мнение и при этом надеяться, что вас принимают всерьез! Вы уж для себя определитесь, что к чему, а не занимайтесь... диалектикой...»
Затем борец со сталинизмом пишет о Мейерхольде и приводит его жуткое письмо Молотову из застенков НКВД.
«..Почитав ваше суждение о Мейерхольде, я понял, что вы мразь. Это не эмоциональная оценка, а чисто рассудочная, поверьте.
Граждан своей страны не надо никуда целовать (что это за фантазии вдруг?). К ним нужно относиться как к гражданам своей страны. Не арестовывать, основываясь неизвестно на чем. Не фабриковать против них ложных обвинений. Не бить на допросах.
Я приведу только 1 фрагмент из письма Мейерхольда Молотову, написанного им за несколько недель до расстрела.
„Меня здесь били — больного 65-летнего старика: клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам (сверху с большой силой), по местам от колен до верхних частей ног. А в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-синимжелтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Меня били по спине этой резиной".
Так Мейерхольд стал японским шпионом и членом право-троцкистской контрреволюционной организации, проводившим подрывную работу в отношении советской власти (формула обвинения). Я понимаю, по-вашему, те следователи —молодцы, а Мейерхольд сволочь. Еще раз повторяю, вы мразь. Если вы считаете, что казнь японского шпиона Мейерхольда стала важной вехой в подготовке СССР к войне с Германией, ну... не знаю... А Ленинград, наверно, потому в блокаду не взяли немцы, что Хармса вовремя арестовать не успели...»
Ну что ты будешь делать с такими упрямыми! Никак не может разобраться «товарисч» с системой власти в СССР тех лет, «при Сталине», с ее «семибоярщиной». Не может настоящий «разоблачитель» отказаться от догмы о «единоличной и всесильной власти Тирана». А все ведь было достаточно просто. Руководство страны состояло не из одного Сталина. Формально главой правительства Председатель Совета Народных Комиссаров СССР (СНК СССР) Сталин стал только с мая 1941 года. В 1917-1923 годах он — нарком по делам национальностей и нарком Госконтроля (РабКрИна — РКИ). Был членом ИККИ СССР с 1925 года по 1943 год (Исполнительный комитет Коминтерна). До 1937 года — членом ВЦИК РСФСР — Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, высшего законодательного, распорядительного и контролирующего органа государственной власти РСФСР в 1917-1937 годы, который избирался Всероссийским съездом Советов и действовал в периоды между съездами. Председателем ВЦИК с 1919-го по 1938 год был М.И. Калинин.
Также Сталин был членом Президиума ЦИК СССР — Центрального Исполнительного Комитета СССР — высшего органа государственной власти СССР в 1922-1938 годах, работавшего между Всесоюзными съездами Советов. Председателем ЦИК также был М.И. Калинин. Калинин при этом входил в ЦК партии с 1919 года, и в Политбюро с 1926 года. ЦИК назначал СНК СССР — Правительство СССР, и Верховный суд СССР. Но формально хозяйственных должностей Сталин не занимал, был только в системе Законодательной Власти (сегодня эти функции исполняет Государственная Дума — парламент РФ) и не на руководящих должностях.
Все годы «репрессий» четыре секретаря ЦК ВКП(б) и десять членов Политбюро получали те Списки. И это и есть то самое «руководство» СССР. Руководство — потому что параллельно все они, кроме Сталина (хитрого и коварного), кроме постов в руководстве партии занимали и все ключевые посты в Правительстве СССР. Тот же Молотов, член Политбюро, был главой правительства (председатель СНК СССР), Л.М. Каганович, один из секретарей ЦК — нарком Путей Сообщения, А.А. Жданов — секретарь ЦК и одновременно с 1934 года, после убийств Кирова (тоже члена ЦК до этого), Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) до 1944 года, Г.М. Маленков — с 1927 года технический секретарь Политбюро (делопроизводитель?), с 1939 года — секретарь ЦК и с 1946 года — член Политбюро.
Далее из «Википедии» о Маленкове:
«В 1938 году, на январском закрытом Пленуме ЦК ВКП(б) Маленков выступил с критикой «ежовщины». В пленарном докладе 14 января 1938 года, в частности, сказал: „Проведенная в Москве проверка исключений из партии и арестов обнаружила, что большинство осужденных вообще ни в чем не виноваты". Сумел завязать хорошие отношения с новым руководителем госбезопасности Л. Берия, который позднее считался его „другом" и покровителем. В годы войны — член Военных советов ряда фронтов, член Государственного Комитета Обороны (ГКО). Также комиссар авиационной промышленности — курировал Авиапромышленность, как Берия курировал наркомат боеприпасов, Молотов — танковую промышленность...»
(В ходе войны практически все эти отрасли взял под свое «кураторство» Л. Берия, как более крепкий «менеджер».)
Почитайте еще раз Ю. Жукова, повторяю, настоящего, профессионального историка и не сталиниста при этом.
Насчет Мейерхольдов и им подобных — каждому лучше оставаться при своем мнении. Уголовное дело Мейерхольда так и не опубликовано до сих пор, и судить о степени его вины или «невинности» мы можем только по воплям «правозащитников». Казалось бы — долбаните нас ужасом из застенков НКВД, господа разоблачители. Опубликуйте Дело Мейерхольда. Но почему-то подобные Дела никогда не публикуются. А насчет «писем из тюрем» можно присоветовать почитать «жуткие» страшилки, «показания свидетелей и очевидцев» о Хайбахе, размещенных на «Кавказ-Центре», о том, как кровавые солдаты Берии «штыками волочили по земле стариков к обрывам»... Людям со слабой нервной системой наверняка должно особенно понравиться. Можно «сталинистов проклятых» Исаичем опять же долбануть, что заставлял писать «смелые письма с фронта» своего подчиненного-сержанта, да привести из его «бессмертного труда» массу «баек из зоны». Тоже впечатлит, особенно экзальтированных дам бальзаковского возраста.
Но как-то практически все создатели этих страшилок — мерзость человеческая в душонке своей. И «это не эмоциональная оценка, а чисто рассудочная, поверьте...». Кого ни копни из разоблачителей знаковых — все какие-то мелкие подлецы, по сути своей, моральные уроды. Ведь началось сочинение кровавых баек о «сталинизме» даже не при Хрущеве — Троцкий, Геббельс, бандеровцы всех мастей и им подобные. А бывают и свои такие, доморощенные патриоты. Как-то писателя и фронтовика Астафьева на ТВ вспомнили добрым словом, премию от Солженицына дали посмертно. Вот уж действительно... патриот. В здравом уме и твердой памяти сокрушался, что зря не сдали Гитлеру Ленинград — глядишь, и меньше погибло бы в городе от голода блокадников. А его защитник выдал в Интернете: «.. А Астафьев, реально пострадавший и от фашистов, и от коммунистов в последние годы жизни возмущался тем, что разнообразные высоколобые подлецы напридумывали всяких красивых философских обоснований для необходимостu пролития чужой крови...»
Да уж. Придумали «подлецы» — Родину защищать. А астафьевым за эту «глупость» умирать приходилось. Ужас... Но могу вас успокоить, война не делает человека лучше, чем он был изначально. Он остается таким, каким его сделали папа с мамой и «школа с комсомолом». Если человек был до этого с «червоточинкой», то с нею и останется даже на войне. А кто был изначально Человеком, тот станет еще выше. Так что если Астафьев не был умным человеком, а по сути так себе, то он и после войны остался таким же. Пострадал он, видите ли. А наши деды-бабки не страдали...
И напоследок немного, и подробнее, добрых слов о самом главном ГУРУ наших сванидз и прочих «разоблачителей» из Интернета о Солженицыне, которого даже Молотов в свое время помянул «добрым» словом в своих беседах на диктофон, в книге Ф. Чуева «140 бесед с Молотовым».
Читая воспоминания наших фронтовиков-офицеров, поражаешься тому, как некоторые из них, проходя службу в тыловых частях, в летных и танковых училищах, имея возможность не попасть на фронт, отсидеться, добивались своего и все-таки уезжали на войну, защищать Родину. Одни «дезертировали» на фронт, другие совершали воинские правонарушения и их, в соответствии с законом, за эти «преступления» (иногда и по суду) по законам военного времени отправляли в действующую армию, т. е. на фронт. Для сторонников сванидз поясняю: не в штрафбаты, а по своей военной специальности. А были и разные варианты «уклонистов» от фронта.