Читать интересную книгу Если бы (СИ) - Фокс Оксана

Мягкая кушетка вторила изгибам прижатых плеч, бёдер, живота. Будто заново родившись, Лина постигала физическое воплощение себя. Обретала забытую радость испытывать удовольствие от движения тела, наслаждаться упругим сокращением мышц. Бессознательно отмечала детали, ускользавшие ранее: дурманящий запах масла, прохладу шёлковых простыней по разгорячённой плоти и мягкие ладони, боготворящие каждый сантиметр кожи, совершая древний могучий ритуал поклонения молодости, здоровью и красоте. Лина мысленно скользила за руками по бархатной коже вдоль изгиба позвоночника, вниз к очертаниям ног, спускалась к стопам, и вновь неторопливо поднимаясь вверх. Снова и снова. Она плавилась от удовольствия, ничего не стоило отрешиться и пасть во власть дремотной неги. Отяжелевшие веки сомкнулись, лёгкая улыбка скользнула по губам: да, она на правильной дороге – на полпути в астрал...

Открыв глаза, Лина неподвижно лежала, наслаждалась покоем в тепле наброшенных поверх простыней одеял, оберегавших от прохлады сумерек. Маленькая гречанка оставила после себя запах массажного масла и терпкую нотку благовоний в складках шатра.

Лина потянулась, медленно села, сбросив простыни. В сине-фиолетовом воздухе сверкнула белизной кожа. Опустив глаза, Лина впервые увидела не худые ноги с острыми коленями, привыкшие бежать и торопиться, а длинные плавные линии. Скрещённые лодыжки распрямились как беспокойные прихотливые ручейки отливающие перламутром в темноте. Лина засмеялась, покачала головой, поймав себя на мысли, что пялится подобно мужчине.

Нетерпеливо спрыгнув с кушетки, босиком прошлёпала к морю: хотелось купаться! хотелось прохлады на коже и соли на губах! хотелось увидеть белизну тела под чёрной водой и подставить луне обнажённые плечи!

Ступни мягко увязали в тёплый песок... и Лина побежала. На ходу скинула халат, смеясь, раскинула руки, неожиданно обнаружив: как много появилось желаний!

На закате десятого дня, привычная точка на горизонте трансформировалась в солнечно-жёлтый спортивный катер. Грегори появился подобно капитану Грею из «Алых Парусов» и решительно увёз домой свою беременную счастливую Ассоль и её подругу.

Утром, Лина крепко обняла чету Метаксас и долго махала на прощание рукой, пока белоснежный дом на горном выступе не скрылся за поворотом. Извилистая дорога вывела на широкую трассу, стремительно исчезающую под капотом кабриолета, увозившего в международный аэропорт Ираклиона.

Отпуск пролетел как вдох и, делая выдох, Лина подставила загорелые щеки солнцу, позволила ветру растрепать волосы, улыбаясь, заложила руки за голову: она возвращалась домой!

Глава 6

В конференц-зале поддерживалась температура близкая к шестидесяти градусам по Фаренгейту. Мэтт Салливан был готов поклясться: чёртово помещение напичкали сотнями невидимых глазу кондиционеров и каждая струя целилась в него.

Мэтт ненавидел холод. С первой возможностью перебрался из промозглой восточной части Южной Дакоты в солнечную Калифорнию. Но в зале с длинным овальным столом вдоль стеклянной стены, открывающей опалённые солнцем небоскрёбы Даунтауна, он непрерывно мёрз. Поискав взглядом узкие вентиляционные решётки под потолком, Мэтт подавил противную дрожь в мышцах и вставил в гнездо проектора новый слайд.

Диана Родригес отложила в сторону мобильный телефон, вперила в Мэтта немигающий чёрный взгляд, угрожающе скрестив руки на круглых буферах родом из Долины Сан-Фердинандо. Мэтт послал в конец стола широкую улыбку, прикидывая шансы вернуть расположение цербера в юбке. Презентация рекламной компании задержалась на неделю, но ведь могла и вовсе сорваться. Огнедышащая стерва, которой жарко летом и зимой, должна это понимать, черт бы побрал её климакс!

Мэтт прилип к аппарату, одновременно придавая физиономии елейность, чувствуя как в затылок бьёт, с точностью железной биты, несуществующая ледяная струя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В конце зала распахнулась дверь. Мэтт поднял голову и завис с протянутой к планшету рукой в странной эйфории...

Меж креслами на фоне распаренного неба, заключённого в металлические ячейки рамы, грациозно протанцевала феерическая галлюцинация. Блеснув в лучах солнца, небрежной волной с тонкого плеча соскользнули волосы; платье вздымалось, торопилась за движениями ног, подчёркивая длинные стройные очертания; свет играл тенями на ямочках коленей, ласкал золотистые щиколотки под тонкими чулками. Как магнит эти тонкие щиколотки притянули взгляд...

Мэтт разогнулся, дважды моргнул, прежде чем, запинаясь, раскисшим языком поздоровался с «бесполой стервой» – Линой Калетник.

Устремлённые на него глаза под тёмными ровными бровями привычно отливали сталью, но они смеялись, а губы приоткрыли в широкой улыбке ряд блестящих зубов.

– Извините, что прервала. Пожалуйста, продолжайте.

В глотке пересохло, рубашка прилипла к хребту. Мэтт не мог оторвать взгляд ото рта босса, который мысленно терзал всякий раз при встрече, голодно скользил по лицу, стройной шее, очертаниям высокой груди. В голове давлением пульсировали губы, запястья, ключицы... Вся кровь отлила от конечностей и хлынула в пах. Мэтт ухватился в угол хромированной столешницы. Сунув дрожащие кулаки в карманы брюк, осел на стул, не сводя глаз с противоположного края стола.

– Мон шер, ты покрасила волосы? – спросил долговязый Бриан из отдела готовой продукции.

– Нет, – рассеянно обронила Лина, коротко поздоровалась с соседкой.

– Похудела? – вскинула тонкие брови глава отдела по связям с общественностью.

Рассмеявшись, Калетник пожала плечами, повернула голову к Родригес:

– Здравствуй, Диана.

– Привет. Мы не ждали тебя. Прямо с самолёта?

– Да, почти.

– Как отпуск?

– Спасибо, отлично.

– Видно. Знаешь, у меня было время поразмыслить над твоим предложением: есть фантастические новости.

Мэтт задохнулся. Тело сотрясала крупная дрожь, кулаки налились свинцом: к неистовому желанию присоединилась злость. Калетник снова выставила его кретином. Это его грёбаная презентация. Его заслуженный триумф. Она опять всё испортила!

Сунув влажную ладонь во внутренний карман пиджака, Мэтт достал малюсенькую пилюлю, сунул под язык, мрачно глядя в белый экран на стене. Наконец, откашлявшись, спросил хриплым голосом:

– Я могу продолжать?

Не оборачиваясь, Диана кивнула, всем корпусом развернулась к личной ассистентке, продолжая негромко говорить и жестикулировать узкой ладонью. Поддавшись вперёд, Калетник внимательно слушала, иногда кивала в ответ. Вставив очередной слайд, Мэтт тупо уставился на столбцы диаграммы. Шмыгнул носом и болезненно скривился, осторожно пощупал переносицу: он растерял заготовленные слова.

– Зайди ко мне после. Обсудим дела, поболтаем, расскажешь, как провела отпуск. – Родригес открыто выделяла помощницу, игнорируя вялотекущую презентацию.

Головы присутствующих отворачивались от экрана – где Мэтт елозил указкой по доске, ещё пытаясь удержать внимание – поворачивались к негромко беседующим женщинам. Сотрудники вовлекались в горячее обсуждение, на другом краю стола вынимали из карманов сотовые телефоны, утыкались в Твиттер. Конференц-зал наполнил глухой рокот голосов.

Как в столовке...

Мэтт презрительно сощурился и замолчал. Упёрся взглядом в Калетник. Наблюдал за живой мимикой лица, сдержанным движением рук, наклоном головы. Как охотник, напряжённо следил за ненавистно-желанным ртом.

– Заканчивайте без нас, – бросила Диана.

Она поднялась из-за стола, поманила за собой Лину. Обе скрылись в неприметных дверях смежного президентского кабинета. Скрипнув зубами, Мэтт сжал кулаки. Послышался мягкий хруст. Он разжал побелевшие ладони: на паркет посыпались покорёженные квадратики. Чёрный туфель ручной работы поднялся, наступил на треснувшие слайды, провернул каблуком, сминая под ногами многочасовой оплаченный труд.