— Я действительно могу принести себе стул, — повторил Шей, на этот раз не скрывая ярости.
Черные глаза Рена горели вызовом, но предназначался он мне.
— Нет, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Все нормально.
— Мне кажется… Тебе не слишком удобно.
Я повернулась и увидела, как заиграли желваки на скулах Шея при виде рук Рена, обвивших мою талию.
— А мне вот очень удобно, — сказал Рен сладким голосом. Он провел губами по моей шее. Щеки сразу же вспыхнули. — А тебе, Лилия?
Шея перекосило, когда он услышал кличку, которой назвал меня Рен. Мне пришлось призвать всю силу воли, чтобы удержаться и не съездить Рену по челюсти. Он ведет себя жестоко.
— Все нормально.
Я бросила взгляд на Брин, она смотрела на меня. Ресницы ее трепетали, словно крылья бабочки. У Анселя на лице застыла глуповатая ухмылка.
— О, вы только посмотрите. В жизни не видел ничего более милого, — сказал Мэйсон, прикрывая руками нижнюю часть лица. — И чем вы только занимаетесь, когда нас нет рядом? Очень мило, очень.
Дакс взглянул на нас, и в груди его зародился одобрительный рев. Фей подмигнула ему и облизнула губы. Нев оторвался от блокнота, в котором что-то писал, посмотрел, поднял бровь и вернулся к своему занятию, так ничего и не сказав.
Брин и Ансель гримасничали. Даже Сабина хихикнула. Козетта посмотрела на нее, нерешительно поерзала, но улыбнуться не посмела. Чувствуя себя побежденной, я прислонилась к Рену, а он крепче обнял меня за талию. Я подумала о том, что он слишком низко держит руки и при этом касается тех мест, которые я всегда старалась защищать, по крайней мере до недавнего времени. Теперь же я испытывала жар, по ничего не могла поделать. Вдруг я увидела, какая боль отразилась на лице Шея.
— Заткнись, Мэйсон, — потребовала я.
Взяв из пакета апельсин, я запустила им в Мэйсона. Он со смехом поймал его.
— Не обращай на нас внимания, Шей, — сказал он с улыбкой. — Мы просто выводок диких животных.
— Да уж, — согласился Дакс, разминая руки.
По всей стае прокатился нервный смешок, но Шей улыбнулся Мэйсону в ответ.
— Да, я заметил, но некоторые из вас воспитаны лучше, а некоторые — хуже.
Он зло посмотрел на Рена, тот ответил ему столь же недружелюбным взглядом. Дакс прекратил улыбаться, Фей поджала губы. Я посмотрела на нее предостерегающе, заметив, как блеснули острые клыки у нее во рту.
— Ну, это, пожалуй, интересное наблюдение, — отозвался Мэйсон, доставая из кармана маленький серебристый предмет.
Он бросил его Шею, тот поймал его, и когда открыл ладонь, я увидела на ней шоколадку «Kiss» в серебристой обертке. Мэйсон подмигнул ему.
— Добро пожаловать за наш столик, друг. Надеюсь, ты здесь выживешь.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал Шей, крутя между пальцев шоколадный батончик. — Спасибо за эту штуку. На свете нет ничего лучше хорошего поцелуя.
Его уголки рта приподнялись, изобразив улыбку. Шей искоса взглянул на меня. Я поджала пальцы обеих ног, чтобы удержать предательскую дрожь и не выдать себя.
— Это ты правильно подметил, — засмеялся Мэйсон, откидываясь на спинку стула.
— Ну, а теперь, чтобы как-то представиться… — продолжал он, хватая за руку Нева, который по-прежнему что-то писал в блокноте. — Давай, друг.
— Что давать? — спросил Нев, сердито глядя на Мэйсона, который оторвал его от работы.
— Лимерик, — ухмыльнулся Мэйсон.
— Ну уж нет, — возразил Нев, отъезжая назад вместе со стулом.
— Да давай же, — потребовал Мэйсон. — Он великолепен.
— Ты написал лимерик? — спросил Шей, взглянув на Нева.
— Да он не очень получился, — ответил Нев, стряхивая руку Мэйсона.
— Нев пишет стихи, — сообщил Мэйсон, вырывая блокнот из рук приятеля. Нев бросился было спасать блокнот, но Мэйсон не позволил ему до него добраться. — Здесь его творения. Прочитаем?
Нев поднял руку с зажатой в кулаке ручкой, словно это был нож.
— Если покажешь кому-нибудь, я тебя убью.
— Если пообещаешь прочесть лимерик, я отдам блокнот, — заявил Мэйсон, пряча блокнот под себя. — Я знаю, ты помнишь его наизусть.
— Не понимаю, чего я с тобой церемонюсь, — сказал Нев себе под нос.
— Все дело в моем неотразимом обаянии, — предположил Мэйсон.
— Ну да, в чем-то неотразимом, — согласился Нев.
— Я тоже хочу послушать, — заявил Рен.
Он начал поглаживать меня по бедру. Запах, исходивший от него, успокаивал меня, принося ощущение приятного тепла, но от прикосновения по телу распространялась дрожь. Не смотри на меня, Шей, пожалуйста. Нев положил ручку на стол.
— Хорошо.
Рен и Кэл во власти страсти,
Молодым одни напасти.
Бин с Козеттой не хрупки,
Дакс и Фей — здоровяки.
Брин и Ансель часто бесят…
Услышав это, Брин залила весь стол диетической колой. Мэйсон и Ансель захлопали. Я была слишком ошарашена и не знала, как реагировать. Так вот чем Нев занимается в свободное время…
— Бин? — переспросила Сабина, хмурясь.
Козетта принялась ловить салфеткой ручеек колы, который грозил просочиться на другую сторону стола.
— С каких это пор ты стал звать меня «Бин»?
— Да тут все дело в размере, — пояснил Нев.
— Извини, но это не лучшее твое стихотворение.
— А почему там ничего не говорится о вас с Мэйсоном?
Мэйсон сдвинул брови, и Невилл ловко спихнул его со стула. Мэйсон упал на пол, хохоча.
— А по мне, так отличное стихотворение, — сказал Шей с ухмылкой. — Можешь повторить снова, чтобы я мог понять, кому какое имя принадлежит? Если каждый поднимет руку, когда прозвучит его имя, я буду вам всем очень признателен.
Нев поглядел на Рена, тот кивнул утвердительно.
Нев повторил лимерик, на этот раз с большей охотой. Каждый из членов стаи поднял руку, когда прозвучало его или ее имя, одна только Сабина негодующе фыркнула и не присоединилась к товарищам. Дакс и Фей вместо руки показали Шею средний палец правой руки, когда до них дошла очередь.
— Спасибо, — сказал Шей, придвигаясь к Брин, так как теперь знал, на каком конце стола проще искать поддержки. Брин улыбнулась ему. Ансель подвинул к нему горсть чипсов; как-никак он был гостем, пришедшим во время завтрака.
Шей улыбнулся, посмотрев на Брин, и положил в рот пару чипсов.
— Калла мне много о вас рассказывала, — сказал он, жуя.
— О, правда? — спросила Брин, бросив на меня встревоженный взгляд. Я в ответ покачала головой, дав понять, что Шей не знает о ее связи с Анселем, и она расслабилась.
— Да, мы такие необычные, — сказал Ансель, поднимая вверх большие пальцы обеих рук.