Он был прав. Я почувствовал слабый укол в груди и затухающий отзвук агонии в голове. Иней продолжал покрывать девочку, и она вздохнула, её колени подогнулись.
Мой двойник и я успели наклониться и поймать её до того, как она упала.
Я взял её на руки. Она почти ничего не весила. Она не выглядела опасной. Она выглядела просто как маленькая девочка.
Её глаза распахнулись.
— Извини, — она запнулась. — Прости. Но это больно и я н-н-н-не могу говорить с тобой.
Я обменялся взглядом со своим двойником.
— Всё хорошо, — сказал я. — Всё хорошо. Я позабочусь об этом. Всё будет в порядке.
Она легонько вздохнула, и её глаза закрылись. Изморозь покрывала её слой за слоем, пока заклинание серьги Мэб повергало её в сон и тишину, успокаивая её — на текущий момент — и превращая её в красивую белоснежную статую.
Я даже не знал о её существовании — и она была полностью на моей ответственности.
Если я не справлюсь с этим, она убьёт меня при рождении.
Я бережно передал её своему двойнику.
— Ладно, я понял.
Он очень аккуратно взял её на руки и кивнул мне:
— Я знаю, она странная. Но она всё ещё твоё дитя, — его тёмные глаза сверкнули. — Защити потомство.
Действительно, первобытные инстинкты.
Я уничтожил целый народ, защищая своего физического ребенка. Передо мной была одна из причин, почему я так поступил. Это стремление также было частью меня.
Я сделал глубокий вдох и кивнул ему.
— Я в деле.
Он укутал девочку в одеяло и развернулся, бережно унося её с собой во тьму. Он забрал с собой свет, и меня вновь поглотила тьма.
— Эй, — резко позвал меня мой двойник, с расстояния.
— Что?
— Не забывай сон! — сказал он. — Не забывай, как он закончился!
— И что это должно значить? — спросил я.
— Ты чёртов идиот! — прорычал мой двойник.
А потом пропал вместе со всем остальным.
Глава 24
Я открыл глаза и увидел потолок спальни Кэррин. Было темно. Я лежал. Свет из коридора проникал из-под двери спальни, и был почти невыносимо ярким для моих глаз.
— Именно это я и пытаюсь тебе объяснить, — узнал я голос Баттерса. — Я просто не знаю. Минздрав не выпускал стандартов лечения для чертовых Зимних рыцарей. У него может быть шок. Или кровоизлияние в мозг. Или просто очень сильная сонливость. Черт возьми, Кэррин, для этого и нужны больницы и настоящие врачи!
Я услышал, как Кэррин вздохнула.
— Хорошо, — сказала она без всякого тепла. — Что ты можешь сказать?
— Рука сломана, — сказал Баттерс. — Отёк и ушибы ситуацию не улучшили. Кто бы ни помял так алюминиевую шину (её что, накладывали в строительном магазине?), кости он снова сместил. Я снова всё собрал, как мне кажется, и опять наложил шину, но без рентгена я не могу быть уверен, что сделал всё правильно. А рентгеновский аппарат, наверное, взорвётся, стоит только Гарри войти в комнату. Если я в чём-то напортачил, рука может получить непоправимые повреждения, — он шумно выдохнул. — Дырка в груди большого ущерба не нанесла. По его обычным стандартам. Этот чёртов гроздь не прошёл через мышцу, но был такой ржавый, что я надеюсь, прививка от столбняка у него есть. Дырку я заштопал, кровь смыл.
— Спасибо, — сказала Кэррин.
Голос Баттерса звучал устало:
— Ага, — он вздохнул. — Конечно. Кэррин… могу я тебе кое-что сказать?
— Что?
— Та штука, что он получил от Мэб. Я знаю, все думают, что она превратила его в своего рода супергероя. Но я так не считаю.
— Я видела, как он двигается, видела, как он силён.
— Я тоже, — сказал Баттерс. — Послушай… человеческое тело — удивительный механизм. На самом деле. Оно способно делать удивительные штуки — гораздо удивительнее, чем большинство людей может представить, потому что в него также встроена функция самозащиты.
— Что ты имеешь в виду?
— Ограничители, — сказал Баттерс. — Каждый человек вокруг раза в три сильнее, чем сам о себе думает. В том смысле, что средняя домохозяйка, вообще говоря, по силе сравнима с очень серьёзным качком, если говорить о чистой механике. Адреналин способен ещё больше усилить эффект.
— Ты говоришь о случаях, когда мамаши поднимают автомобили, чтобы вытащить своих детей? — я почти видел, как Кэррин хмурит брови.
— Именно о них, — сказал Баттерс. — Но тело не может функционировать так всё время, иначе оно попросту развалится. Для того и нужны ограничители — не дать навредить самому себе.
— А что тут общего со случаем Дрездена?
— Думаю, сила Зимнего рыцаря просто вырубила эти ограничители, и не более того. Мышечной массы у него не сильно прибавилось. Так что только это бы всё объяснило. Тело вполне способно временами выдавать такую силу, но это те козыри, что в норме нужно вытаскивать из рукава раз или два за всю жизнь — а без ограничителей и без возможности чувствовать боль Дрезден делает это постоянно. И даже не знает об этом.
Кэррин молчала несколько секунд, переваривая информацию.
— Подытожишь?
— Чем больше он полагается на свой «дар», — сказал Баттерс, и я прямо видел, как он пальцами показывает кавычки, — тем больше рвёт себя на куски. Тело его исцеляется очень быстро, но он — всё ещё человек. У него есть предел, где-то, и если он продолжит в том же духе, он в него упрётся.
— И что, ты думаешь, тогда случится?
Баттерс выдал задумчивый звук.
— Представь… игрока в американский футбол или боксёра, который упорно занимается своим делом и ломается, едва перевалив за тридцать, просто потому, что нагрузки были чертовски большими. Это будет и с Дрезденом, если он продолжит в том же духе.
— Ну, я уверена, что как только мы ему всё объясним, он уйдёт работать библиотекарем, — сказала Кэррин.
Баттерс фыркнул.
— Возможно, что и другие системы в его организме испытывают то же самое — выработка тестостерона, других гормонов, что могут влиять на его восприятие и суждения. Я не уверен, что он вообще получил какие-то силы, скорее, он просто так это ощущает.
— Где здесь факты, а где теория?
— Теория с фактами, — ответил он. — Боб помог разработать.
Вот сукин сын. Я продолжал лежать тихо и задумался обо всём этом на минуту.
Могло ли это быть правдой? Или хотя бы по большей части правдой?
Это согласовывалось с другой моей сделкой с фейри — моя крёстная, Леа, тогда дала мне силы победить моего старого наставника, Джастина ДюМорна. Она некоторое время пытала меня, уверяя, что это придаст мне сил. И это сработало, хотя, как я теперь понимаю, по большей части из-за того, что я в это верил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});