— И это оправдывает то, что только что сделал Тунг со своими подручными? — спросил Ронин.
— Оправдывает?! — изумился Ду-Синь. — Нам не нужно оправдываться. Мы делаем то, что должно быть сделано. Больше никто этого не сделает. Этот город должен выжить. И он выживет. С нашей помощью. — Он устроился поудобнее в плетеном кресле. — То, что вы видели, было продемонстрировано как моральный урок. Теперь вы можете оценить наше многотерпение.
Он протянул Ронину серебряную цепочку.
— Где ваша? — неожиданно резко спросил он.
— Я видел только эту, — ответил Ронин.
— Свою вы, наверное, спрятали?
— Я видел только эту.
— В Шаангсее вы выполняете то же поручение, что и все остальные?
— Я даже не слышал об этом городе, пока меня не выловили из воды.
— На корабле вы и встретились с тем человеком?
— Я никогда его раньше не видел...
— Есть множество способов, чтобы заставить вас говорить правду, и Тунгу известны все. Вряд ли мне надо вам напоминать, как он жаждет заняться вами самолично.
— Правда и так уже сказана.
— Сказана настоящим героем, — с сарказмом заметил Ду-Синь. — Неужели вы так глупы? Неужели вы думаете, что нам не хватит умения вас сломать?
— Нет, я так не думаю. В конце концов вам удастся это сделать. Тогда я буду вынужден солгать, и вам придется меня убить.
— Нам нужна только правда.
Ронин усмехнулся.
— Правда и моя жизнь в придачу. Я не кубару и не жирный хонг, на которых могут подействовать ваши угрозы. Я не из этого города, и я не трепещу от страха перед зелеными, как все остальные жители Шаангсея. Вы для меня ничто.
Он смотрел в синие немигающие глаза.
— Кроме того, все эти разговоры носят весьма отвлеченный характер. Будущее этого мира предопределено. Все ваши хитроумно сплетенные сети не будут стоить вообще ничего, если не остановить Дольмена.
За спиной у него зашевелился Тунг.
— Глупость какая...
Ду-Синь жестом велел ему замолчать. Синие глаза моргнули, и на мгновение Ронину показалось, что в глубине этих глаз мелькнула неуверенность, настолько чуждая Ду-Синю.
— Он знает о буджуне, — сказал Тунг. — Я вижу. Он может нам рассказать...
— Молчать! — взревел Ду-Синь. — Глупец! Хочешь лишиться языка?
Он сделал большое усилие над собой, чтобы успокоиться.
— Пусть Чей пришлет четырех людей, — распорядился он после короткой паузы.
Подойдя к двери, Тунг что-то тихо сказал стоявшему снаружи зеленому. Когда он вернулся, Ду-Синь взглянул на него:
— А теперь подайте ему его меч.
Серебристые промельки при свете лампы. Один, потом второй. Холодные, тяжелые, остро заточенные клинки. Свист изогнутых лезвий, едкий запах пота и звериного страха. Мелькание сбоку, на периферии его поля зрения. Свет пробегает по его клинку; у него замирает сердце, тело переполняется энергией, мысль работает стремительно. Меч у него обоюдоострый. Выпад и обратный ход.
Они не разгадали его маневра, поскольку стиль боя у них был другой, а привыкание к новому стилю противника требует времени. Времени он им не дал. Клинок метнулся к нему снизу, но он отбил его в сторону, одновременно сделав выпад назад и ударив зеленого, что находился сзади. Тот вскрикнул. Из раны на боку хлынула кровь. Зеленый зашатался и рухнул.
Ронин развернулся, почувствовав, что по его плечу скользнуло лезвие топора, разрезав одежду. Он сделал выпад мечом: клинок с лязгом столкнулся с топором, высекая голубые искры. Отбив еще два удара, Ронин сделал косой выпад снизу, нанес зеленому укол в солнечное сплетение и тут же выдернул меч. Воин упал на колени, зажимая рану трясущимися руками и безуспешно пытаясь остановить поток крови. В воздухе все отчетливее пахло смертью.
Воспользовавшись тем, что Ронин еще не успел принять твердую стойку, третий зеленый обрушил топор на его меч, чуть не выбив его из рук. Топор снова завис над Ронином, и ему пришлось упасть на колени, чтобы парировать стремительный удар. Снова и снова мелькал его меч, но удары сыпались градом, и ему никак не удавалось подняться на ноги. Он терпеливо выжидал, пока противник не откроется, и в то мгновение, когда зеленый чуть отступил, чтобы нанести завершающий удар, который пробил бы защиту Ронина, Ронин направил клинок вертикально вверх, вложив в удар все свои силы. Острие ушло глубоко в подбородок противника, и Ронин надавил еще сильнее, так что клинок прошел через горло в мозг. Зеленый содрогнулся всем телом и раскинул руки, как будто пытаясь взлететь. Из раззявленного рта вываливались ошметки чего-то розового и серого. По телу прошла судорога, словно зеленый пытался сбросить с себя непосильную ношу. Топор выпал на пол.
Освободив меч, Ронин упал и перекатился по комнате до бамбуковой стены. На него двинулся четвертый, но Тунг перехватил его за руку.
— Он мой. Не лезь, — сказал он, не сводя глаз с Ронина.
Тунг, пригнувшись, пошел на него, вращая сверкающим топором. Он ударил низко, целясь в колени, с явным намерением сначала ранить, а потом добить. И хотя Ронин успел подставить клинок, полукруглое лезвие все-таки зацепило его, сорвав кусок кожи.
Тунг сделал движение справа, но ударил слева. Удар был обманчиво вялым, что позволило Тунгу обойти защиту Ронина, и полукруглое лезвие устремилось к его ключице. Ронин не успевал блокировать удар и отбил топор рукой в перчатке.
Тунг вытаращил глаза, когда топор, наткнувшийся на руку, не разрубил ее, но ушел в сторону, не причинив Ронину ни малейшего вреда.
Заметив выражение его лица, Ронин тут же опустил меч и выбросил вперед руку в перчатке, сверкнувшей отразившимся от чешуек светом. Ударив Тунга по правой руке, чтобы выбить топор, Ронин впечатал кулак ему в горло. Глаза у того вылезли из орбит, изо рта вывалился язык, а топор упал на пол.
Тунг попытался схватить Ронина за руку, но Ронин не позволил ему это сделать. Он ударил Тунга кулаком по скуле, раздробив кость. Тунг завопил и затряс головой. Он скреб руками по полу, пытаясь подобрать топор. Ронин — перед глазами которого стояла зловещая темная улица и человек, умоляющий о пощаде, — ударил снова; на этот раз треснули зубы, разлетелась и повисла на обломке кости нижняя челюсть, глаза вылезли из орбит. С какой-то дикой и мрачной радостью Ронин ударил еще раз, размазав нос Тунга по его окровавленному лицу.
Потом он перекатился по полу, одновременно подхватив свой меч, вскочил и пошел, на последнего зеленого, держа на отлете молниеподобный клинок.
Ронин занес над ним свистящий клинок. В его жилах бурлила кровь, наполняя его мощью, пульсирующей в руках. Его кожа блестела от пота и морской соли, мышцы ходили ходуном, словно под кожей у него извивалась змея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});