Англичане пришли в бешенство оттого, что Жеанна подписала эту бумагу, поскольку теперь ее смертный приговор мог быть заменен пожизненным заключением. Но епископ Кошон пообещал своему английскому господину Бедфорду: «Мы еще не закончили с ней». Жеанна призналась в совершении «преступления», которое заключалось в ношении мужской одежды. В случае повторного совершения данного преступления она могла быть признана виновной в ереси, которая каралась смертной казнью. Они отправили Жеанну в ту же самую тюрьму с жестокими тюремщиками, которые сняли с нее выданную женскую одежду. У нее оставался лишь один выбор: либо находиться обнаженной перед бесчеловечными мужчинами, либо вновь облачиться в мужскую одежду, которую они ей предложили. За это, на сей раз вынужденное, переодевание Дева была отправлена на костер.
Прах к праху
Деву сжигали трижды, потому что ее внутренности не сгорали. Затем ее прах выбросили в Сену. Однако в 1867 году часть ее ребра вместе с другими костями, включая бедренную кость кошки, были обнаружены в аптекарской кружке в Париже с пометкой «Останки, найденные в пепелище после сожжения Жанны д’Арк». К ним относились как к настоящей реликвии и выставляли их в Туре, пока судебная экспертиза не определила, что на самом деле ребро принадлежало египетской мумии. Тем не менее, французский исследователь отметил, что сомнительное присутствие кошачьей кости вовсе не было частью обмана. В эпоху Жеанны кошку («или еще одно воплощение дьявола») часто бросали в погребальный костер вместе с ведьмой [20].
В суде она предсказала, что «через семь лет англичанам предстоит потерять нечто большее, чем Орлеан». Французские войска заняли Париж 12 ноября 1437 года – через шесть лет и восемь месяцев после ее пророчества.
Через четверть века после ее казни суд под председательством папы римского признал недействительными все выдвинутые против нее обвинения. Многие знавшие ее люди собрались вместе, чтобы почтить ее память и дар ясновидения.
Хотя церковь официально причислила Жанну к лику святых только в 1920 году, ни у кого не возникало сомнений в том, что Жанна д’Арк действительно католическая святая. Она совершала свои походы под знаменем Иисуса и Марии. В ее армии всегда было много священников и монахов, которые молились и жгли благовония накануне решающих битв. Жеанна посещала церковную службу и исповедовалась почти каждый день. Она разговаривала со святым Михаилом, святой Маргаритой и святой Екатериной. Она часто обращалась «мой Мартин» к святому Мартину – покровителю Франции и королевского дома начиная с эпохи династии Меровингов [21].
Однако Жеанна также была провидицей, волшебницей в галльской и кельтской или вёльвой в северной традиции. Эти женщины с помощью деревьев могли видеть будущее, и Цезарь считал их самыми сильными врагами [22].
Мы должны узнать Жеанну. Она необходима нам. Кем она была и продолжает оставаться для нас? В самый трудный момент Второй мировой войны Черчилль понял важность этого вопроса.
Глава 8
Прекрасная мадридская шпионка-сновидица
Инквизитор: «Почему вы были арестованы?»
Лукреция де Леон: «Из-за увиденных мною снов».
Из материалов слушания дела в Толедо, 4 июня 1590 года
Он обнял ее и сказал: «Ты так прекрасна, что даже мертвец поднялся бы из могилы, чтобы зачать с тобой ребенка».
Свидетельское показание капитана Ибаньеса против Лопы Мендозы, слушатель (судья) инквизиции, 4 апреля 1591 года
Она лежит на своей узкой постели, и к ней подходит мужчина. Когда он прикасается к ней, ее тело словно вспыхивает в огне, но девушка не признается в этом священнику, который каждое утро приходит, чтобы выведать содержание ее снов под предлогом исповеди. Каждую ночь к ней приходит один и тот же мужчина. Невозможно полностью скрыть его существование от духовника, поскольку все ее приключения почти всегда начинаются с появления ночного возлюбленного.
«Как его зовут?»
«Он не говорит мне».
«Как он выглядит?»
«Он выглядит как обычный человек. Как любой сильный и хорошо сложенный мужчина».
«Во что он одет? Много ли на нем украшений?
«Он не носит ничего необычного».
Слово обычный несло в себе безопасность, оно было слишком скучным для того, чтобы вызывать какие-то подозрения. Чем чаще девушка использовала его, тем реже ей приходилось отвечать на вопросы, которые могли напомнить о нежных прикосновениях возлюбленного, пальцах, скользящих по внутренней стороне ее бедер. Он ласкал каждую часть ее тела, погружая ее в волны сказочного удовольствия, пока она не растворялась в воздухе вместе с ним.
«А его слова? Он из простых людей или принадлежит к знати?»
«Обычные».
Священник записывает своим пером: «Обычный человек. Обычный мужчина» [1].
Иногда она немного разыгрывает своего духовника.
«Он сказал мне о том, что кто-то приближается к нам», – может вскользь упомянуть она.
Эта фраза всегда приводила брата Лукаса в волнение. Его наставник дон Алонсо обязательно придет расспросить ее о будущем пришельце. Возможно, это новый король Испании или сам Мессия? Она поощряла их строить предположения, которые придавали ей значимости и делали провидицей в глазах окружающих людей. Девушка не говорила, что этим таинственным пришельцем, несомненно, была она сама. Даже теперь, когда ее семья пыталась с помощью уговоров и угроз избавиться от церковнослужителей, наводнивших дом, как стая черных дроздов, она испытывала восторг при мысли о том, что сегодня вечером, когда она окажется в своей постели, загадочный возлюбленный вновь придет к ней.
«Может ли это быть Иоанн Креститель?» – спрашивает дон Алонсо. Он очень прилежно изучал Священное Писание.
«Он не говорит мне свое имя».
«Он похож на Иоанна Крестителя, который держится в тени величия того, чей приход он возвещает. Разве ты так не думаешь, девица?»
«Я – необразованная девушка, ваше преосвященство».
Она не могла признаться в том, как все это началось, даже самой себе. Она не знала, приходит ли он через щель в окне или незапертую дверь, как порыв ветра, появляясь у ее кровати словно из воздуха. Или же девушка сама оказывается в его мире. Это было возможно, хотя внешне помещение выглядело точно так же, как ее собственная комната в доме родителей с распятием над постелью и ночным горшком под ней.
Она хотела, чтобы возлюбленный из ее сновидений явился ей во плоти, предпочтительно при деньгах и знатном титуле, чтобы ее отец убедился в том, что он будет подходящим мужем для девушки из респектабельной семьи, допущенной ко двору. Вскоре Лукреции должно было исполниться двадцать лет, а это уже слишком солидный возраст, ей пора быть замужем. Когда она стала видеть эти сны, то даже не могла себе вообразить, что они так заинтересуют влиятельных людей. По утрам, когда брат Лукас записывал содержание ее снов, на улице Сан Сальвадор вооруженный всадник на жующей овес лошади ожидал его указаний, чтобы в случае необходимости скакать в святой город Толедо и передать важные новости дону Алонсо. Молодой человек, с которым она втайне от священнослужителей встречалась в своих сновидениях, сказал бы, ухмыльнувшись, что ее сны приобрели статус самых важных новостей в Испании.
Когда сны приобретают государственную важность
В Испании эпохи Филиппа II к снам относились с большой серьезностью. Они могли принести человеку большое могущество или большую беду, что порой следовало одно за другим.
Лукреция де Леон была привлекательной молодой девушкой, которой действительно очень хотелось увидеть во сне замечательного возлюбленного и будущего мужа. Но каким-то образом она оказалась вовлечена в дела королевской семьи и государственные интриги, что в конечном итоге привело ее в лапы инквизиции (впрочем, ей не был уготован такой же конец, как Жанне д’Арк). Благодаря людям, записывавшим ее сны, и инквизиции, которая хотя и конфисковала, но все же сберегла эти записи, описание 425 сновидений Лукреции за трехлетний период (1587–1590 гг.) уцелели и сегодня хранятся в Государственном историческом архиве в Мадриде. Они предлагают нам по-новому взглянуть на очень важные, но, к сожалению, плохо изученные аспекты истории: роль женщины и опыт сновидения в эпоху Ренессанса и Контрреформации.
Лукреция не была Жанной д’Арк; ее история начинается и заканчивается совершенно иным образом. Еще меньше она похожа на Хильдегарду или Терезу Авильскую, мистических монахинь и «духовных матерей», стремившихся к духовному союзу с Христом и созданию «внутреннего дворца» в сердце. Лукреция была страстной молодой женщиной, которая жаждала сокровищ и удовольствий этого мира, начиная с законного мужа. Она была красива и сексуальна и знала об этом. Она производила очень сильное впечатление на мужчин.