тоже останешься здесь!
— Клянусь, дядя, я не вернусь во фригольд! — прошипела Травинка. Ее захлестнул упрямый злой гнев, она выпрямилась и не опустила взгляд перед Эйриком, — Лучше умру, чем стану ее инструментом! Мать предала меня, уничтожила все, во что я верила! Если тебе дорога память о моем отце и вашей дружбе — отпусти меня, дядя! Или я…
— Отпустить тебя я не могу, дочка, — покачал кудлатой головой Эйрик, — Это слишком опасно. Но, обещаю, Говорящей тоже не выдам. Я кое-что обещал твоему Сигурду… так что побудешь пока у меня, так всем будет спокойнее. День проживешь, ночь проспишь, успокоишься, подумаем вместе, как жить дальше. Скоро тинг, после него, я-то знаю, многое изменится…
— Травинка, он прав, — сказал Динамит, касаясь напряженного плеча девушки, — Тебе лучше остаться здесь. Если Говорящая или Мрак погонятся за нами, чтобы вернуть тебя, ничего не выйдет. А так… мы постараемся найти тех, кто выжил. И вернуться с ними…
— Мрак здесь будет еще до рассвета, — предупредил Эйрик, — Так что вам стоит поторопиться.
— Тауро дашь? — мрачно спросил Динамит. Перспектива выходить в ночь, почти без передышки, явно мало вдохновляла его. Впрочем, и он, и его люди — Травинка знала, были привычными к походной жизни, боевые копья много времени проводили вне фригольда…
— Дам, — качнул головой Эйрик, — И провожатых дам. До Стрелы доберетесь быстро, а дальше — как повезет.
— Теперь главное. Чтобы не осталось в могиле, если мы… — не договорил Динамит, но тут же закончил, трижды сплюнув через левое плечо, — не вернемся. Только для твоих ушей, рикс. В общем, Сигурд считал, что…
Травинка не верила своим ушам. Каждое слово командира загоняло ледяной гвоздь в ее сердце глубже и глубже. Она не хотела верить в коварство своих родичей, но картина становилась все более яркой и четкой — и полностью соответствовала тому, что она видела и чувствовала. Ее брат предательски убил Гая Флоу, чтобы развязать себе руки и возглавить копье, его действия вызвали большой ваал, он несколько раз пытался прикончить Сигурда (почему он сразу не рассказал ей?!), а затем они устроили это представление в Шторме, погубив цвет земного фригольда. И все — ради власти над колонией. Эйрик оставался внешне невозмутим, только в глазах зажглись мрачные огоньки, а вот Лэндо стиснул кулаки и гневно высказался:
— Я верить, что моему кано ударить в спину! Народ Теней всегда делать так! Я вызвать Мрак-подобный-Пламени на фионтар, если среди Народ Земли никто не вызвать его!
— Это все слова, слова против слов, — произнес Эйрик, когда Динамит закончил, — А доказательств, кроме болтовни с девчонкой, никаких нет. Потому Вероника и велела вам заткнуться.
— Но…
— Правда стоит чего-то, когда говорящий ее силен, — продолжил рикс, — Сейчас сделанного уже не повернуть. И старого Флоу не воскресить, а он когда-то был моим другом… Да и Веронику жаль.
Он помолчал, а потом сказал непонятное:
— Раз дракон стал жрать людей, он вряд ли остановится.
— Что?
— Ничего. Мое решение остается прежним. Собирайтесь…
Так и произошло. Поредевшее копье — Динамит, Фьюри, Грохот, Инь и уже не новичок Грай ушли в ночь, оседлав навьюченных всяким добром тауро, а Янь, жена Динамита, Травинка и Лэндо остались на ферме. Всего пятеро бойцов и всего двое Восходящих осталось в старом «Одиссее» и девушка глотала слезы, прекрасно понимая, что она и Лэндо серьезно увеличили бы шансы на успех экспедиции. Утешало лишь то, что Эйрик дал в провожатые Динамиту двух сильных бронзовых Восходящих — своего сына Ярослава и аборигена Победителя Варгов, известного охотника и следопыта. Они должны были провести отряд через Стрелу и сопровождать почти до границ Шторма. Эйрик явно был заинтересован в успехе мероприятия, хотя и не собирался платить за него кровью своих людей.
А на утро, как и предсказывал хозяин фермы, со стороны фригольда пришел Мрак со своим копьем.
Травинка многое хотела ему сказать, но ей довелось лишь мельком увидеть брата — девушку показали и увели, не дав даже перемолвится словом. Она заперлась в отведенном ей покое, и ждала, со страхом ожидая, что дверь распахнется и Марк заберет ее домой. Однако Эйрик сдержал слово — новый знаменосец фригольда получил весьма холодный прием. Девушка не знала, да и не очень хотела знать, что они решили насчет разбитого винтокрыла и насчет беглецов, однако по следам группы Динамита люди брата не пошли. Как и предсказывал дядя, отправились назад — видимо, в колонии было много дел после установления новой власти.
То же самое произошло с группой всадников Народа Трав, на исходе дня приехавших за Лэндо. Эйрик не отдал и его. Впрочем, прибывшие воины успели пообщаться с принцем и с удовольствием остались на ночь, разделив вечернюю трапезу с землянами, а уехали не с не пустыми руками. На ферме разводили ездовых цезарей и дрессировали кархов, так что Народ Трав всегда с удовольствием торговал с землянами. Посланники обзавелись несколькими новыми скакунами и кипой ярких тканей, добываемых с шелковых птиц, после чего отправились восвояси.
Травинка ждала, что на ферме вот-вот появится мама, раз забрать ее не получилось у Марка. Но она не приходила, и Эйрик успокоил девушку:
— Мы говорили с ней. Пока поживешь у меня. Тебе нужно успокоиться и принять…
Принять! Ясное дело, что они хотели, чтобы она смирилась и поняла, что у нет другого выбора, как вернуться домой и подчиниться воле матери. Поверить, что Сигурд мертв и больше не придет за ней. Травинка не собиралась ничего принимать — даже при мысли сердце начинало яростно стучать, кровь приливала к щекам, а на языке вертелись плохие слова. Эйрик улыбался, говорил про кровь отца и уходил, предпочитая не спорить с взбалмошной девчонкой, а Венди и Сюгретта вскоре завалили ее работой, чтобы отвлечь от дурных мыслей.
А на исходе третьего дня вернулись провожатые Динамита.
— Отец, в Шторме что-то неладное творится, — сообщил Ярослав, рассказывая о путешествии, — Очень странное.
— Там всегда неладно, — проворчал Эйрик, — Лучше не соваться вообще.
— Да, но в этот раз… Мы заночевали на старой лежке, на холме, вместе с копьем Динамита. Всю ночь в руинах мигал свет, очень странный. И доносились странные звуки.
— Что странного?
— Я такого не видел и не слышал прежде, — признался юноша, уже рожденный в Единстве, — Помнишь, мы ездили к Пылающему Рогу? Так вот, свет такой, как будто Малое Древо пробуждается на рассвете… Я даже сделал запись на вокс.
Травинка видела эту запись. Среди мрачных клыков разрушенных зданий Шторма в ночи мягко мерцал золотой огонек. Зонтик,