в помещения первого этажа и дождаться, пока не потушат свет. Если что-то пойдет не по плану, она успеет выпрыгнуть в окно. Слава богу, решетка на нем появится не раньше конца недели.
Пригнувшись, Дженни метнулась к зданию. К вечеру похолодало, и капли дождя впивались в шею ледяными иголками. Она добежала до стены и остановилась, прислушиваясь. В темной нише, которую только что запер охранник, кто-то глухо, угрожающе заворчал. Попытавшись хоть что-нибудь рассмотреть в темной дыре, Дженни ощутила чье-то тяжелое теплое дыхание. Включила фонарик и посветила в закуток. Черт… Из-за решетчатой дверцы на нее смотрела оскаленная морда огромной собаки.
Дженни резко повернулась и бросилась к своему тайному входу — окну старой кладовой. Решетки здесь действительно не было, как и пять лет назад. Пес залился остервенелым лаем, и хриплые гортанные звуки забились эхом в его тесном закутке. Дженни распахнула окно и бросилась с подоконника вниз головой, благодаря Бога за наваленную на полу кучу картона. Закрыла створку и уселась, прижавшись к стене. Снаружи затопали тяжелые ботинки.
— Что случилось, Дюки, мальчик мой?
Охранник лязгнул замком, отпирая конуру. Пес выскочил наружу. Видимо, на него сразу надели ошейник.
— Тихо, тихо, мальчик.
Подтянув колени к груди, Дженни пригнула голову. Шаги приближались к кладовой; не переставая лаять, пес без колебаний подтащил охранника к окну, под которым скорчилась лазутчица, и поднялся на задние лапы. Она слышала тяжелое дыхание преследующего добычу чудовища.
— Никого здесь нет, парень. Просто старая кладовка.
Собака лаяла не переставая. Окно над головой Дженни открылось, и луч фонарика осветил сломанные полки и матрасы у дальней стены. Она еще сильнее вжалась в стену, молясь, чтобы охраннику не вздумалось перегнуться через подоконник.
— Ну-ну, мальчик, пойдем. Пойдем, я сказал!
Охранник закрыл окно и отошел, тяжело ступая по мокрому гравию. Пес — который был явно умнее напарника — лаял и рвался с поводка.
58
Эми вгляделась в темноту, царившую в комнате Гейнор, и окинула взглядом ее аккуратно застеленную постель. У прикроватного столика стоял собранный, набитый до отказа чемодан. Гейнор грозилась уехать; неужели не вытерпела, сбежала без вещей? Никто ее угрозы всерьез не воспринимал: в глазах группы Гейнор была паникершей и одновременно записным острословом. Эми ощутила укол сожаления: попрощаться не удалось, кроссовки не вернула…
Она вышла на место пересечения коридоров — и замерла на полушаге. Входная дверь распахнулась, и на пороге, стряхивая зонт, появилась девушка в дутой розовой куртке. Незнакомка сняла шапочку с помпоном, высвободив золотистые волосы. Точь-в-точь персонаж из серии книжек о «Ласковой долине», которыми Эми зачитывалась в подростковым возрасте. В темном холле клиники «К прекрасной себе» ей явно было не место.
Заметив взгляд Эми, девушка энергично помахала рукой. Эми нерешительно махнула в ответ, застеснявшись своего перепачканного платья и потертых кроссовок. Охранник сделал отметку в журнале и проводил гостью до кабинета доктора Кавендиш.
Ну что ж, пора в ванную…
* * *
Ким зазвенела связкой ключей, выбирая нужный. Попробовала один, другой. Руки ассистентки дрожали так, что ей не удавалось попасть в замочную скважину. Наконец нашла подходящий — и снова не попала. Эми мягко забрала у нее связку и открыла дверь ванной.
— С вами все в порядке? — спросила она, посмотрев на бледное лицо девушки и отметив следы серой пыли на ее белоснежной униформе.
— Все нормально, просто жутко устала. Работы здесь выше крыши, причем самой разной.
Хм… В клинике всего шесть женщин, за которыми ей поручено присматривать. Готовить Ким не приходится. Ведет занятия по аэробике, курирует ежедневные походы. Не жизнь, а малина. Эми в приемной на фабрике приходится куда как сложнее.
— Может, вам попросить доктора Кавендиш нанять помощницу? — с притворным сочувствием предложила она.
Ким, усмехнувшись, покачала головой.
— После того как ушла предыдущая ассистентка, я оказалась единственным кандидатом. Многие наслышаны об истории этого места, так что никто не соглашается даже оставаться здесь на ночь. Я уж не говорю о том, чтобы работать тут месяцами. — Она бросила на Эми виноватый взгляд. — Ладно, ерунда. Все это глупые слухи.
— А по-моему, здесь не так уж и страшно. Ну, в основном.
— Что вы хотите сказать? — прищурилась Ким.
— Нет-нет, ничего. Просто история здания и вправду мрачноватая.
Ей ужасно хотелось расспросить Ким о Роберте, рассказать о непонятной музыке и голосах, которые она вроде бы слышала. О руке в подвальном окошке, в конце концов. Эми сдержалась: все как один считали, что у нее шарики заходят за ролики. Наверное, и вправду глюки.
Ким распахнула дверь и сделала широкий жест.
— Ванна ждет вас, мэм.
Выложенное белой плиткой помещение ванной наполнял пар, и босые ноги Эми оставили на влажном полу четкие отпечатки. Лилии на подоконнике, не выдержав жары, согнулись и начали ронять красные тычинки, окрашивая лужицы на полу в оранжевый оттенок.
Ассистентка вручила ей большое шершавое полотенце и маленький кусочек мыла.
— Приступайте. Можете нежиться здесь сколько угодно, только не забудьте, что свет выключают в девять… — Ким запнулась и пробормотала: — О, черт!
— Что? Что случилось? — запаниковала Эми — уж слишком неуместно прозвучало проклятие в пропитанном запахом лаванды воздухе.
— Забыла раздать таблетки на ночь! Если клиентки не примут лекарство перед сном, она из меня котлету сделает. — И Ким выскочила из ванной, бросив на бегу: — Наслаждайтесь!
Проводив ее взглядом, Эми обратила внимание, что связка ключей осталась в замке. На всякий случай она вытащила ключи. Теперь ее точно не запрут снаружи, как в тот раз, в душевой. Ни в одном помещении клиники внутренних запоров не было, так что она придвинула к двери изогнутый деревянный стул и завела его спинку под ручку.
Раздевшись донага у большого, покрытого испариной зеркала, Эми протерла его полотенцем и рассмотрела свое отражение.
В таблоидах ее милостиво назвали бы крупной, хотя были возможны и другие определения: полная, толстая или, хуже всего, — жирная. Так или иначе, ее лицо набрало жизненных красок, а кожа под воздействием пара начала светиться. Бордовые потертости между бедрами поджили и приобрели розовый цвет. Эми не отрывала глаз от зеркала. Возможно, ее тело и недотягивало до жестких стандартов, однако на какой-то миг она восхитилась своими успехами.
Вода была горячей, покрытой тонкой масляной пленкой лавандового масла и приятно тягучей. К своей награде Эми шла словно под фанфары, ожидая увидеть овальную ванну на ножках в центре помещения и пузырящуюся, переливающуюся через край воду, однако перед ней предстала простая больничная ванна в углу помещения. Краны горячей и холодной воды соединили резиновым переходником — на