Сейчас что ты должен учуять? Что может чуять нос Эвелины там, в реальности?
Давай рассуждать логически. Снаружи была битва. А это кровь, много крови…
Запах крови, похожий на железо, не спутать ни с чем. Так может пахнуть свеже-откатанный лист металла в прессовальном цехе.
Я медленно потянул носом. Нет, ничего.
— Да сгинь моя луна, — я сорвался с места, побежал что есть ног.
Логика, Тим. Думай дальше!
Красная Луна так и маячила над головой, словно насмехаясь надо мной. «Мы с тобой тут навечно! Ну же, возьми мой огонь, встань на четыре лапы, и беги дальше! Так будет лучше».
Я чуть сбавил шаг. А ведь верно… Чтобы учуять, нужен сильный нос, и «уголёк», с его звериным обонянием, в этом поможет.
Эвелина, она ведь знала, что я буду сопротивляться, учла моё упрямство. Значит, сделаем наоборот.
Больше я не сомневался. И чтобы не ждать, когда пламя разгорится, я сложил пальцы в особом якоре:
— Ярость пса!
А вообще, давно можно было догадаться. Там, где не справляется обычный разум, поможет берсерк, подключенный к подсознанию — с его необъятными вычислительными способностями, он обязательно найдёт решение.
Мои лапы, шипя при каждом касании к песку, понесли меня по барханам. Луна теперь не только висела в небе, она горела ярким клубком огня и во мне внутри.
И всё же, какое это было прекрасное чувство. Свобода, ветер, гудение пламени на скорости. Запах пустыни, грозы и моего раскалённого тела.
Я стал шумно втягивать воздух, пытаясь распознать новые оттенки. Никакого железа. Ничего…
* * *
Так я бежал несколько часов. И всё это время огонь в крови не утихал, ярость так и грела мою душу.
Всё, как и говорила Эвелина — в таком состоянии и вправду можно прожить вечность, и это не будет скучно. Только не хватало её прохладных бёдер на моей горячей спине, не хватало её заливистого смеха в моих ушах.
Гроза так и не стала ближе, но мне было всё равно. Я ждал её, хозяйку моего разума. Когда-нибудь она снова придёт, и мы будем вот так вместе бежать к далёкой грозе.
Свобода и ярость. И смех Эвелины…
Неужели ты думаешь, что можно запудрить мне этим мозги?
«Тим…»
Я резко сбавил шаг, поняв, что мне не почудилось. Угольку с его звериной натурой не может ничего почудиться, воображения не хватит.
Превратившись назад, в человека, я несколько мгновений ошарашенно смотрел на свои ладони. Потом обернулся.
Чернота. Кажется, она никуда не уходила, но раньше её не было в том месте. До этого там был закат, и ещё долго его зарево слегка освещало горизонт.
Та темнота, к которой я бежал, была с другой стороны. А теперь…
Мне очень не понравилась эта чернота, которая приближалась сзади. Абсолютная ночь. Супер-тень.
Чёрная Луна!
Я вздохнул:
— Эвелина, как же так? — и, покачав головой, повернулся в сторону грозы.
Откуда-то я знал, что, пока на горизонте бьют молнии, Незримая жива. А значит, и Эвелина…
Вот же псарь жжёный! Нет, ты ошибаешься.
Эвелина — она же смертная, а Незримая всегда может переродиться ещё. Вон их там, целый полк гуляет по Красногории. Ещё одна просто начнёт видеть сны, будут мерещиться видения … Раз, два, и готова новая инкарнация.
Так, Тим, нужно выбираться, и давай рассуждать логически.
— К чёрту логику, — процедил я сквозь зубы, — Не получается.
Чёрная Луна скоро будет здесь. Я видел не только зрением, но и разумом, как тьма покрывает дюну за дюной, приближаясь сюда.
Вечная борьба Незримой и Чёрной Луны. Вечная борьба раненой богини за свою жизнь, и целая магическая экосистема, выросшая на всём этом. У каждого свой интерес, своя логика.
Маги, боги, Иные…
— Легион, — прошептал я и вперил взгляд в небо, — Стервятники.
Я зашагал вперёд, снова поражённый догадкой. Но в этот раз не стал срываться в пляс, а наоборот, захотел разжечь в себе голод.
Ну, с воображением у меня всегда было прекрасно…
От меня ждут логики, как от солдата, как от обученного псионика. Вот и Эвелина точно так же знала, что я никогда не выступлю за рамки.
Прикрытый с одной стороны кирпичом, а с другой вбитыми в кровь тренировками. Если я окажусь в ловушке, я буду искать выход, как псионик, руководствуясь логикой.
А если как зверь? Нет, не как «уголёк», это Эвелина тоже предусмотрела… Как Легион.
Я — стервятник. И я же совсем не то нюхаю, тресни мой имплант! Какой запах смазки? Какая, на хрен, кровь?
Хотя… О, да, кро-о-овь! Божественная, конечно же.
Да, где-то лежит раненая богиня, истекая грязной псионикой на несколько миров. И я хочу эту силу, я просто хочу жрать…
Дайте мне пожрать, дайте мне мяса, вашу-то Пробоину!
Пробоина?!
Я снова обернулся, глядя на приближающуюся черноту. Там, где Чёрная Луна, там и Пробоина. Так зачем же я бегу от неё?
Вот откуда сквозит грязной псионикой. Через Пробоину воняет так, что у любого хищника живот сведёт от голода. Аж слюнки потекли.
Сильная воля? Эвелина знала, что меня не сломать.
А если отринуть волю?
Я и вправду почувствовал внутри себя что-то нехорошее… И хорошо, что нехорошо — продолжаем, потом разберёмся.
Я — Легион. Я — стервятник.
Нет, не то… Что там говорил Альберт-Губошлёп?
Я хочу силу.
Нет.
— Мы… мы хотим силу, — хищно ощерившись, громко сказал я, — Мы — Легион!
О, да! Для нас без разницы, хоть ты Чёрная Луна, хоть ты Незримая… Ты — это еда, источник жизни для нас.
Мы живём вечно, пока сгорают наши души. Много душ, тысячи. У меня нет воли, я — часть целого.
«Да… Да… Да…»
Грязная псионика из Пробоины хлынула на меня, ударив по ушам многоголосым хором. Твою ж мать, Тим, ты чего творишь?!
Да, это противно. Нормальный человек не должен даже думать о таком. Но другого выхода нет.
Я прикрыл глаза. Она знала, что я буду бороться, и эта борьба продолжалась бы вечность, как она и хотела.
Теперь я сдаюсь…
«Мы… мы… мы…»
— Жрать, — открыв глаза, сказал я. Точнее, сказали мы…
Запах богини, ты сводишь нас с ума. Наша Эвелина?! Незримая? О, да, мы с удовольствием отобедаем остатками твоей силы.
В Чёрной Луне мы теперь не видели опасности. Почему она должна быть опасна для нас? Это пусть Незримая боится, на неё настроен артефакт. А для