Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Житие преподобных отцов наших Спиридона и Никодима, просфорников Печерских
13 ноября (31 октября)
Они ежедневно прочитывали наизусть всю Псалтирь; когда же от печи загорелось здание, Спиридон закрыл печь мантией и, принеся воды во власянице, угасил пламя.
«Немудрое мира избрал Бог, чтоб посрамить мудрых» (1 Кор. 1:27). Всякая благословенная душа — проста, не имеет в себе ни лукавства, ни лести, как сосуд и жилище самого Бога, так как Бог Дух есть прост. Потому и апостол говорит: «Буия мира сего избра Бог, да премудрыя посрамит». Из таких избранных был преподобный отец наш Спиридон, о котором предстоит речь.
Этот блаженный, происходивший не из города, но из одного селения, был совсем прост относительно хитрости книжной и невежда на словах, но не разумом духовным и не делами богоугодными. Ибо страх Божий, который есть начало премудрости, имея в сердце своем, пришел он в Печерский монастырь и приступил к жестокой монашеской жизни.
Не зная грамоты, он начал учиться читать книги, хотя был немолод летами. И выучил он наизусть всю Псалтирь, и крепко трудился о спасении души своей, беспрестанно воспевая Псалтирь, всякий день до конца.
Бывший тогда игуменом Пимен-постник, видя, что он муж смиренный и трудолюбивый, постоянно прилежит молитве и посту и во всем непорочен, поручил ему богоприятное послушание — печь хлебы, приносимые к Божественной литургии, на Таинство хлеба Христова, то есть просфоры. Блаженный же Спиридон, усердно работая в пекарне, не отменил своего подвига и труда духовного, но порученную ему работу исполнял со всяким благоговением и страхом Божиим. Трудом рук его было чистое и непорочное приготовление жертвы, приносимой иереем; плод же уст его, который он приносил, была жертва постоянной хвалы Богу (Евр. 13:15). Когда он рубил дрова или месил тесто, имел в устах своих псалмы Давида, чтоб, по обычаю своему, ежедневно кончать Псалтирь, что он и исполнял.
Однажды этот блаженный, делая обычную свою работу, развел огонь, чтоб печь просфоры, и от вырвавшегося пламени загорелась крыша келий. Тогда блаженный, взяв мантию свою, закрыл ею устье печи и, завязав рукава власяницы своей, побежал с ней к колодцу, наполнил ее водой, и, поспешно возвращаясь с водой, звал братию, чтоб помогли ему тушить. Братия, сбежавшись, увидала дивную вещь — мантия, которой блаженный закрыл устье печи, не сгорела и вода, которой погасили пожар келий, не вытекла из власяницы. И прославили громко Бога.
Был у блаженного Спиридона помощник — один брат, именем Никодим, который во всем был с ним единомыслен и единонравен, в молитве и в ручном труде.
Оба они ревностно и богоугодно послужили в деле печения просфор тридцать лет, чисто и непорочно совершая свое дело и, преставившись в добром исповедании, насыщаются славы Божией, которую видят уже больше не под видом предлагаемого хлеба, но лицом к лицу.
Их святыми молитвами да насытимся достойно и мы хлеба жизни, благодати и славы Христа Иисуса. Ему с Богом Отцом и Святым Духом подобает честь, слава и поклонение, ныне и присно и во веки веков, аминь.
Послание преподобного отца нашего
Поликарпа ко блаженному Акиндину, архимандриту Печерскому
О святых блаженных черноризцах Печерских, жития которых помещены в этой второй части.
Господу поспешествующу и слову утверждающу — дерзнул я написать к твоему благоумию, пречестный архимандрит всея Руси, отец и господин мой Акиндин. Склони ко мне благоприятно твой слух, которому я буду рассказывать о жизни, делах и знамениях дивных и блаженных людей, бывших в святом Печерском монастыре, которые слышал я от господина моего, Симона, епископа Владимирского и Суздальского, брата твоего, бывшего черноризца Печерского, который рассказал мне грешному о подвигах святых и преподобных отцов, скончавшихся в обители Пречистой Божией Матери. Да услышит твое благоразумие слова моего младоумия и несовершенного смысла. Однажды ты спрашивал меня, приказывая поведать тебе деяния тех черноризцев. А я, зная грубость мою и неизящество приемов моих (ведь я всегда о всяком предмете со страхом беседую с тобою), как могу рассказать понятно о сотворенных ими знамениях и чудесах преславных? И не много я рассказал тебе о тех преславных чудесах, а большую часть забыл от страха и, смущенный пред благочестием твоим, рассказал неточно. И вот, постарался я письменно поведать тебе о святой блаженной братии нашей, чтоб и те черноризцы, которые будут после нас, узнали о благодати Божией, бывшей в этом святом месте, и прославили Отца небесного, явившего таких светильников в Русской земле, Печерском святом монастыре, в котором одновременно было до тридцати мужей, могущих словом изгонять бесов, как то признал сам враг, о чем рассказано в житии преподобного Лаврентия затворника: «К пещере же, — сказал он, — бесы и не смеют приближаться, ради положенных в ней святых черноризцев, которых имена вписаны в книге жизни».
Блажен, кто сподобится быть положенным с ними, блажен и спасен, кто сподобится быть записанным с ними; с ними же и меня да сподобит Господь милости в день суда молитвами твоими!
Великие поистине подвиги были совершены теми святыми черноризцами, которых добродетельное житие я помянул. Дивлюсь, как доселе молчали о них. Или, как сказал Господь: «Никакой пророк не принимается в своем отечестве» (Лк. 4:24). Но если, по нашей небрежности, угаснет такое светило — то как могут засиять от него лучи,то есть подражание наших братьев? Написал я тебе, честный архимандрит Акиндин, о прежде упомянутых святых и преподобных отцах: о чудотворениях одних, подвигах других, крепком воздержании третьих; послушании одних, прозорливости других, — обо всем этом свидетельствует твоей лавры черноризец, а мой господин епископ Симон. Но другим покажутся невероятными мои повествования, ради величия описанных дел. Причина же их неверия будет та, что знают, как грешен я, Поликарп. Но я, как приказало мне твое преподобие, написал тебе то, что постиг мой ум и сохранила память, чтобы, если оно и не будет полезно тебе, то осталось для пользы тех, кто будет после нас, как сделал и блаженный Нестор. Скажу ясно, что если бы я умолчал о делах тех, кого помянул, то они, вследствие неведения о них других, были бы совсем забыты, — как и было до этого дня. И вот в пятнадцатый год игуменства твоего записано мной то, о чем не поминали 160 лет. Ныне же, благодаря твоей любви, услышанным стало то, что было утаено, чтоб всегда была чтима и хвалима память любящих Бога, которые, угодив Ему, были увенчаны от Него. И великая мне радость украшаться ими, и думаю я, они покроют студные дела мои ради того, что только напомню я о делах их, хотя сам и не совершу их. Я думаю, что описал чудотворения тех, которые достойны быть на небе наследниками ангельской славы. Ведь они жили на земле ангельской жизнью, не радея здесь о плоти, но, как бесплотные, с пренебрежением относились к земному и все житейское считали за сор, чтоб обрести Единого Христа, Которого Единого возлюбили и привязались любовью к Нему, и предали Ему свою волю, чтоб от Него принять обожение. Он же взамен трудов их даровал им на земле возмездие — дары чудотворения, на небе же прославил неизреченной славой.
Я, грешный, подражаю писанию древних святых. Ибо они повествовали и с великим трудом разыскивали святых, подвизающихся в пустынях и горах и пропастях земных. И писали о них, иных святых видев сами, других же слышав житие и богоугодные дела, и мы, читая их, наслаждаемся теми духовными повествованиями. Я же, недостойный, не достиг истинного разума и не видел ничего из описанного; но, руководясь тем, что слышал, написал для тебя, отец, то, что рассказал мне преподобный епископ Симон. Я не обходил никогда святых мест, не видел ни Иерусалима, ни Синайской горы, так что не могу прибавить ничего к повести, чем, по обычаю, украшают речь свою умелые рассказчики. Но я не буду ничем хвалиться, как только святым этим монастырем Печерским и бывшими в нем святыми черноризцами, их жизнью и чудесами, которые поминаю я с радостью, ибо и я грешный желаю молитв тех святых отцов.
Много же старания нужно для того, чтоб вспомнить, похвалить и ублажить всех, скончавшихся в Господе здесь, в этом блаженном Печерском монастыре; потому что они посвятили себя Богу молитвой и богоугодными делами не с одиннадцатого часа, но от юности своей, и, пожив много лет, в доброй старости отошли ко Господу. Ни на один день и час не изменяли они своего молитвенного правила. Они были насаждены в доме Божией Матери, и потому процвели как пальмы, и возвысились как кедры на Ливане (Пс. 91:13), в поощрение нам и к теплейшему усердию к соревнованию им и подражанию добродетельной жизни их, во славу же и честь Всесильному и Всеблагому Подателю обильных щедрот и в немощах наших крепкому и скорому Помощнику, Христу Богу нашему, Которым мы живем и движемся и существуем (Деян. 17:28). Ему от всей твари подобает боголепное поклонение ныне и присно, и во веки веков, аминь.