Читать интересную книгу Как я съел асфальт - Алексей Швецов

Вновь напряжение воцарилось в салоне автомобиля. Саша ехал и думал, что для них еще ничего не закончилось. Ничего не определено. Ни для Саши, ни для кого из присутствующих в машине мужчин.

– Похоже, здесь, – проговорил Геша, и Саша включил правый поворот.

Он припарковался, закурил. Друзья притихли и с надеждой смотрели на Сашу. Тогда Саша нерешительно вышел из автомобиля. Встал и вышел. Саша вышел первым. Натренированный глаз Саши сразу вычленил из пейзажа и остановку, и главную цель их поездки.

Маленький домик из красного кирпича отчаянно звал, манил его своими запахами. И Саша поддался. Он поддался этому зову. Поддался и пошел. Медленно, неохотно, порой совершая движения иноходца, но пошел. Пошел к туалету. Пошел к плодам трудов своих. На красном кирпиче отчетливо проступали белесые полосы выступившей из кирпича соли. «Мемориальной доски», которыми Саша всегда укомплектовывал свои изделия, не было. Вместо табличек с буквами кто-то совершенно бездарно и даже безграмотно белой краской вывел буквы. Буквы «М» и «Ж». Саша убедился в том, что именно эти буквы… нет, не украшали, они скорее портили ровную кирпичную кладку… Именно эти буквы нарисовал, небрежно вывел неизвестный художник. Художник, чье имя никогда не вспомнят потомки.

Это был тот самый туалет, когда-то возведенный его организацией, его фирмой «Эмжэ». Тот, где Оля… где Олю настигла беда. Беда со странным и диким для нормального человека названием «Запорожец». Что Олю привело сюда? Что толкнуло ее приехать именно сюда? В этом и предстояло разобраться Саше. Четко понять и осмыслить.

Саша, старательно обходя следы неоднократного пребывания здесь человека разумного, прошел, протиснулся туда, где буква «Ж» сигнализировала пошлостью своей белой краски. Саша зажал нос. Он буквально заткнул ноздри сильными пальцами. Саша зацепился за мысль, что вот он, Саша, строил прекрасные маленькие домики для единения, для слияния души с матушкой-природой, в которых хотелось жить. Еще вчера они так подкупали своим совершенством линий и аккуратностью. В них хотелось жить, а теперь в них и умереть не хотелось. Почему?! Хотя Оля нашла в себе силы сделать это. Вернее, Оля могла умереть возле туалета, но это было для нее не важно. В масштабах нашей необъятной Родины эти три-четыре метра от туалета до дороги… это было ничтожно мало.

Теперь эта архитектурная форма выглядела на редкость безобразно. Саша смотрел на все это буйство бесчеловечности у себя под ногами и думал: «Почему все надо было опошлить? Зачем надо было так надругаться надо всем?» Когда только объект готов, он просто красив своей правильностью и чистотой. Почему потом надо все так загадить?

– Почему так все безобразно? – спросил Саша вслух. – Почему?

– Потому что низок уровень культуры в обществе, – отозвался оказавшийся вдруг рядом Паша.

– Не скажи… – Геша задумчиво потирал нос. – Есть, есть и культурные люди. Есть вдумчивые. Они не стремятся испортить первозданную красоту, они ходят за туалет.

Паша глубоко усомнился в правоте Гешиных суждений. Он отрицательно покачал головой:

– Это оттого, что внутрь не смогли попасть. Не прошли. Это все равно как книгу в руки берешь, хочешь насладиться чтением, а там… А под обложкой куча, понимаешь ли, грязных, несвежих, с неприятным запахом рубашек.

Саша стоял, зажимая нос, и смотрел. В углу он увидел перчатку. Саша отметил про себя, что перчатка с левой руки. А еще он неожиданно вспомнил, что вот так же забыл свой кашемировый шарф. Забыл его на даче у старых знакомых. Забыл давно, уже год назад. А эти самые знакомые все никак не отдадут ему этот шарф. Саша выругался и вышел из туалета.

– Я думаю, – сказал Саша, глядя в глаза Леше, побоявшемуся покинуть салон автомобиля, – что Оля не была в этом туалете. Она просто физически не могла в него попасть. Я это отчетливо вижу и даже по-человечески понимаю ее. Что-то другое привело ее сюда. Точнее, не сюда, а на это место. Но что это? Что она искала здесь?

Саша закурил и отошел от машины. Он стоял у края дороги и смотрел. Смотрел на небо, по которому, как живые, ползли серые облака. Смотрел на машины, проезжавшие, проносившиеся мимо. Воздушный поток от мчавшихся автомобилей трепал его волосы и полы плаща. Плаща, потерявшего свою элегантность из-за порванного рукава. Но Саша не ощущал ничего этого. Он с ожесточением вдумывался в мысли.

Внезапно Сашино внимание привлек знак пешеходного перехода. Точнее, не сам знак, а столб, на котором этот знак висел. Он весь был как-то униженно согнут. «Видимо, досталось тебе, дружище», – подумал Саша. В столб явно кто-то совсем недавно въехал. А потом его выправили. Но столб так и остался покалеченным, как чья-то жизнь. Отчетливо были видны следы удара и остатки автомобильной эмали. Поддавшись непонятному позыву, Саша подошел к столбу и погладил его изуродованный скелет.

Саша стоял и гладил погнутый столб. «Надо найти то самое место, откуда все началось. Тогда, и только тогда все станет ясно. Станет ясно и отчетливо понятно, что произошло», – в памяти четко прозвучал голос медиума по фамилии Холодец. А еще Саша ощутил, что больше не властен над своими мыслями. Он не мог их думать! В голове заметались обрывочные фрагменты воспоминаний. Саша не стал противиться этому странному вихрю и устремился за подсказками памяти. Вот он увидел себя маленьким. Тогда он зашел в реку и порезался. Саша сильно порезался осколком бутылки. Кровь текла по ступне, окрашивая зеленоватую воду реки в коричнево-красный цвет. Саша очень испугался. Испугался едва ли не до обморока. С тех пор он всегда боялся вида крови. Даже при незначительной царапине Саше и сейчас делалось дурно и кружилась голова.

Потом Саша вспомнил себя подростком, тогда они с приятелем залезли на стройку. А в одной из бытовок его товарищ увидел раскладной ножик. И он ему очень понравился, тот ножик. А на окнах бытовки была решетка. Но Сашин товарищ просунул туда свою голову и достал ножик. Ножик он достал, а голову извлечь, никак не получалось. Не получалось, потому что мешала решетка. А еще мешали уши. Уши, легко проскользнувшие в решетку, не хотели вылезать обратно. Сторож их заметил и уже бежал к ребятам. А Саша стоял и не знал, что ему делать: бежать и оставить друга в руках сторожа или остаться и попасться самому? И Саша остался. А потом он сам лично приминал уши товарищу, так что бы голова пролезла через прутья. А сторож был старенький и не успел схватить отчаянно испугавшихся мальчиков. Тогда им удалось удрать и унести в своих руках трофей.

А еще Саше показалось, что он вновь вернулся в тот гараж. В том гараже, в углу того гаража, стоял огромных размеров бак, наполненный бензином. Саша не знал, что минуту назад бензин из бака переливали в канистру. Он не знал, что пары бензина заполняли собой то место, где минуту назад стояла канистра. Саша нагнулся там, и сигареты выпали из кармана. Ворота были закрыты, свет не горел, и Саша подсветил себе зажигалкой. Когда он щелкнул зажигалкой, вспыхнул огромный клубок пламени. Саша успел среагировать и прикрыл глаза руками. Он чувствовал обжигающее руки прикосновение огня, он отчетливо ощутил, как вспыхнули его волосы… А еще Саша понял, что сейчас произойдет взрыв. Сейчас взорвется бак с бензином. «Это конец», – хладнокровно подумал он. Но больше всего Сашу поразило то, что он думал об этом совершенно спокойно. Не было ни страха, ни паники, не было вообще ничего. Никаких эмоций, только объективная оценка ситуации. Как и сейчас, тогда перед Сашей пробежала вся его жизнь. Быстро, как кадры кинопленки, но ярко и живо. И после того Саша знал, что это не вымысел писателей, что это не гипербола. Это ретроспекция происходит самым реальным образом, когда человек находится на грани.

Бак тогда не взорвался. Саше просто повезло. Но ожоги он получил нешуточные. Лицо Саши было похоже на печеное яблоко. Руки покрывали страшного вида пузыри и яркие язвы. Саша боялся подходить к зеркалу. Его пугала перспектива остаться таким страшным и даже противным на всю жизнь. Он не хотел жить в тот момент. Но язвы и рубцы затянулись, волосы отросли, и все встало на свои места. Только одно Саша запомнил на всю жизнь.

Он запомнил те сотые доли секунды, когда пламя охватило его. Он запомнил ощущение невероятной скорости сознания. Скорость мысли была просто потрясающе необъяснима. Он столько всего успел вспомнить, подумать и даже понять за столь короткий промежуток времени, что становилось жутко.

Сейчас Саша четко вспомнил, что ему еще раз приходилось испытать то самое ощущение мгновенной оценки событий. Но когда? Саша не вспомнил. Не вспомнил, потому что вернулся в тот сон. В свой сон, где он увидел часы и время на них.

26:26:26.

Что это за время? Время чего? Время смерти? Но в каком измерении? Саша еще раз ясно и реально погрузился в тот самый сон. Вот он заходит в ту страшную комнату. Дыхание его учащается. Волосы на голове шевелятся, и он видит время: 26:26:26. Но что это? Время на часах меняется. Или ему только кажется? Саша теперь отчетливо видит, что часы показывают сумму своих чисел. Они показывали 08:08:08.