волнами исходящим от беспомощной жертвы. Одним прыжком, вскочила на кровать, прижала лапой оцепеневшего от ужаса мужчину. И, потоптавшись, вдруг свернулась клубочком рядом, положила морду на теплое человеческое плечо. Вздохнула, прикрыла глаза. Ну, нельзя ей на мягкие диваны и кровати в доме, так никого нет, а этот двуногий не в счет. Не посмеет прогнать.
Осторожно опустил ладонь меж ушей зверя, прикоснулся к шелковистому лбу, погладил большим пальцем. Тень чуть подвинула ближе морду, ему на грудь, распластала брыли на гладкой коже, и от такого безоговорочного доверия хищника к человеку на глазах измученного мужчины выступили слезы. Отбросив страхи, он обнял молчаливую волчицу, гладя широкий шерстяной лоб, сбивчиво и торопливо стал рассказывать ей все, что не расскажешь и близкому другу.
(22 июня, пятница, +24)
Со смешанным чувством Ирина подъехала вечером к своему дому. И соскучилась, и, памятуя о своей дурацкой выходке, немного побаивалась столкнуться с соседом. Странно, Шлиман не выскочил на звук машины.
Закрыла ворота, достала из багажника сумки, и, немного переживая за любимца, быстро взлетела на террасу, открыла дверь и ахнула в восхищении.
С десяток золотистых воздушных шаров висело под потолком, и на каждом было написано теплое пожелание. Стол был уставлен коробками и корзинами в хрустящей бумаге. Тут и кот нашелся, валяющийся на спине, деловито подбивающий лапами длинный серпантин завязок шариков. Приветственно муркнул и продолжил нелегкое занятие.
Сзади раздалось дружное: «С днем рождения!» Вся компания, кроме соседа и Кости, стояла на террасе, радостно хохоча над растерянно-изумленным видом хозяйки дома.
— Спасибо вам, честно, я… — и, не сдержав слез, Ира кинулась целовать-обнимать каждого. — Так, ребята, мы сегодня отмечаем, или завтра кутим по полной программе с шашлыками и вкусными напитками? Я еще рыбки привезла, на гриль.
— Сегодня уже поздно, мы зашли отметиться, а завтра как раз у меня сбор, — за всех ответил Леша. — У тебя мангала нет и караоке.
— Нет, — согласилась именинница. — Хотя бы посидите немного?
— Ириш, дела-дела. Да и тебе разгружаться, отдохнуть. С утра на пляж, потом детей сдадим по бабушкам и расслабимся. А пока — открывай подарки! — скомандовала Ната, ей самой не терпелось увидеть, что там накупил «от всех» Решад, съездив в Казань. Но об этом он строго-настрого говорить запретил.
С каждой развернутой коробкой и свертком Ира только ахала, как угадали друзья ее вкусы, ей и в голову не пришло, что лучшая подруга поучаствовала в выборе подарков. Ящичек с бутылочками масел, оливковым, кунжутным и другими, вкусными и полезными, тут же занял почетное место на кухне. Любимые соли, бомбочки и мыло ручной работы для ванны, даже запахи угадали друзья! Пять ивовых корзин разного размера, как она хотела, но ведь ни разу не озвучивала, как догадались?
Набор полотенец для кухни, ее личный пунктик, чтоб в доме было много полотенец, учтен тоже. Три саженца жимолости, несколько будущих кустов мелких белых и красных роз, она таких не могла найти в продаже. Саженцы ирги, желтой малины, сортовой черной смородины, будто она себе этот подарок сама выбирала!
— Признавайтесь, кто не поленился? — прижала к груди коробки с розами, счастливая именинница оглядела друзей. — Расцелую неистово во все места! Ой, я, кажется, знаю, кого целовать!
Тут Ира вспомнила «Трюм», и как рассказывала Косте о своих надеждах и планах, и упоминала, что найти не может именно эти сорта роз.
— Чур, мы тебе не говорили! — рассмеялись друзья, имея ввиду, что целовать ей нужно соседа. — Ладно, Ирка, мы побежали, завтра обстоятельно посидим!
— Да, тогда до завтра, — сказала именинница, снова нюхая поочередно мыло. Какие вкусные запахи, и ни в одном не ошиблись ребята!
— Вообще отлично! — поцеловала еще раз Азаля подругу, утянула мужа за собой. Ната со Светиком тоже не стали задерживаться.
Отдохнув с дороги, Ира, первым делом забралась в палисадник, посмотреть, куда утром высадить розы. Странно, чубушника ветки сломаны со стороны дороги, на земле валяются окурки от дешевых сигарет, будто кто караулил ее здесь… От страха Иру прошиб холодный пот. Только один человек в поселке внушал ей такой ужас, и этот человек уверенным шагом приближался сейчас к ее дому!
Ирка взвизгнула, бросилась к спасительной двери, но не успела. Увидев, что жертва может ускользнуть, алкаш перешел на бег, нагло распахнул калитку, успел сзади схватить девушку за футболку. Ира заверещала, но тут же ей на лицо легла тяжелая грязная ладонь, перекрывая звук, больно ударив по носу.
— Попалась, ягодка? Сейчас за все ответишь, ведьма рыжая! — злым шепотом раздалось у уха.
— Царев, ты ничего не попутал? — в пылу борьбы оба не заметили, как на дорожке появился сосед. Два шага, и очутился рядом. Санька, будто завороженный бандерлог под взглядом удава, отпустил жертву, замер на мгновенье, но и этого хватило. Решад притянул девушку к себе из разжавшихся рук алкаша, небрежно поцеловал в макушку. — Иди в дом, вот, подержи пока. Не открывай. А мы пойдем, …побеседуем.
Легко, будто Санька ничего не весил, Решад приподнял его над землей, собрав в кулак ворот старой рубахи, и, как дурного кошака, пометившего хозяйские ботинки, поволок вон с чужого участка. Ира осталась на дорожке, одной рукой размазывая слезы и кровь из носа по лицу, второй рукой прижимала к груди что-то квадратное, твердое, упакованное в красивую бумагу с легкомысленным бантиком, что сунул ей в руки Решад.
Опомнилась, пристроила подарок на перила террасы, побежала вслед за мужчинами, но выходить не стала, подчиняясь приказу соседа. За своим забором она же номинально дома, тем более, она не одна, вон и Тень опять у ее калитки.
— Запомни, Царев, на будущее. Никогда, ни под каким предлогом, не подходить к этому дому, ты меня понял? Иначе… — Решад многозначительно помолчал, еще раз встряхнув за шиворот пьяное тело, отпустил, брезгливо поморщившись.
— А иначе что? — почувствовав свободу, Санька скривился.
— Иначе ты дашь мне повод, — тихо произнес оппонент, но таким тоном, что забулдыга немедленно начал трезветь. — Это тебе не с женой воевать. По идее, тебя б сейчас наказать, но цени, я сегодня добрый. А теперь, пшел вон.
С соседних домов стали выглядывать и выходить люди, из домика полиции выскочил Алексей.
— Главврач, а главврач, — поняв, что в этот раз пронесло, Санька принялся паясничать на публику. — А ну, глянь, у меня чет вот тут болит!
И, повернувшись к Решаду спиной, наклонился, спустил штаны, оголив белую задницу.
— Я доктор, Царев, а не ветеринар, — и, под смех односельчан, пнул скотину, оставив на ягодице отпечаток ботинка, как клеймо.
От пинка Санька пролетел пару метров,