- А вы слышали, в чем меня обвиняют? - спросил рыцарь.
- Слыхал, а как же, - согласился страж. - Только ведь всякое в жизни бывает. На всякое дело можно с двух сторон посмотреть: сегодня вы убийца, а завтра, глядишь, окажется, что герой.
- Да вы философ, - неожиданно развеселился Барс. - Вы что же, всех так утешаете?
- А то, - пожал плечами стражник. - Вам легче и мне проблем меньше.
- А бывали ли у вас в тюрьме рыцари Пламени?
- Такого не припомню. - Покачал головой страж. - Такое впервые. Да вот мы пришли уже: вы устраивайтесь, а я вам чуть позже чайку горячего принесу. В этой камере без горяченького не выживешь.
- Устраивайтесь, - саркастически повторил Барс, когда тяжелая дверь за ним захлопнулась и загремели засовы. - Вам бы, любезный, в гостинице работать.
В камере было абсолютно темно, но рыцарь зажег небольшой магический огонек и стал обследовать свое новое пристанище.
Каземат был невелик: примерно три шага в ширину и четыре в длину. От массивной двери вниз вел пологий скат, так что уровень камеры был еще ниже уровня коридора. В одном углу лежала действительно солидная охапка свежей соломы; в противоположном виднелось отверстие в полу шириной не больше ладони, оттуда тянул слабый ледяной сквознячок. Камень стен порос белесым лишайником, пол казался каким-то липким. Массивная дверь оказалась вырезана из древесины каменного дерева: ценная порода, Барс даже удивился, что кому-то пришло в голову использовать ее при постройке тюрьмы. Впрочем, возможно, в древние времена она была дешевле. Каменное дерево поддается обработке только в свежесрезанном виде; высохнув же, оно окаменевает (откуда и название) и приобретает необыкновенную твердость. Кроме того, оно совершенно не подвержено гниению и даже не горит. В двери было прорезано два маленьких окошка: одно, забранное решеткой и закрывающееся плотной ставней снаружи, располагалось, по всей видимости, на уровне глаз стоящего в коридоре охранника; второе, тоже закрытое ставней, но без решетки, находилось в самом низу двери. ``Почему внизу?'' - Удивился поначалу Барс, потом понял: чтобы узник мог подползти и взять кормежку, не вставая на ноги. Такая предусмотрительность слегка покоробила рыцаря.
Внезапно лязгнула, открываясь, верхняя ставенка, и Барс поспешно потушил огонек. Сквозь отверстия решетки внутрь проник неровный свет факела.
- Отойдите к противоположной стене, - скомандовал голос знакомого тюремщика.
Барс повиновался; тотчас же открылась нижняя ставня, и в отверстии появилась большая глиняная кружка. Над ней дымился парок. Нижняя ставня быстро захлопнулась, снова лязгнул засов.
- Ваш чай, - сообщил стражник. - Заберете, когда я закрою окошко - таков порядок. Кормят здесь один раз в день, но чайку я вам буду подбрасывать, пока на дежурстве.
- Благодарю. - Отозвался Барс вполне серьезно: промозглость камеры он уже успел почувствовать всеми костями.
- Вот и отличненько. - Жизнерадостно сказал стражник. - Выпьете - поставьте кружку в проём, я потом заберу.
Ставня закрылась.
Барс с удовольствием выхлебал жиденький, несладкий, зато по-настоящему горячий чай.
Потом забрался на солому, подобрав под себя заледеневшие ноги.
И стал думать.
Думы рыцарю думались не очень веселые. Почему-то ему слабо верилось в то, что Орден будет сильно торопиться вытаскивать его из этой дыры. По логике вещей, Замку надо было как-то выявить основную действующую силу заговора против Ордена - правда, если таковой реально существовал. Но каким образом в результате данной комбинации Замок надеялся достигнуть своей цели, Барс как-то не очень представлял. Впечатление складывалось весьма неблагоприятное: Барсу все настойчивей лезли в голову мысли, что больше похоже пока на то, будто Орден просто сдал своего рыцаря со всеми потрохами, откупившись таким образом за явный прокол в Кеоре. А если приплюсовать сюда то, что Барс слишком рьяно полез доискиваться до причин того самого прокола и вообще повел себя не самым благонадежным образом?
- Но двое рыцарей ведь действительно пропали, один погиб, - сказал себе Барс. - Не могли же меня обмануть и в этом? Слишком уж легко проверяется.
``А ты проверял? - Спросил рыцаря ехидный внутренний голос. - А будешь ли иметь возможность проверить - теперь-то, а?''
- Да меня самого похищали в Сантии, - рассердился Барс.
``Могло быть и совпадением, - обнадежил тот же голос. - Верно Бранигал говорил - мало ли у Ордена недоброжелателей? А может быть, этот случай и дал толчок фантазии Магистра''.
Барс тряхнул головой, но назойливый внутренний голос не исчезал.
``Что-то подобное ты предчувствовал с самого начала, ведь правда? - нашептывал он. - Не хотелось ведь браться за это дело, очень не хотелось. И Глед тебе казался подозрительным, доброта эта его неестественная. И неувязочки были кой-какие, пусть мелкие, но были. А ты все уговаривал себя - показалось. И плыл по течению. А удирать-то еще тогда надо было, из Замка. Без оглядки''.
- Ну хватит, - сказал Барс и резко саданул ребром ладони по каменной стене. Боль слегка отрезвила, привела в чувство.
``Так и свихнуться недолго, - подумал рыцарь. - Нельзя нюни распускать. Варианта всего два: либо Глед не соврал, и тогда все идет по плану и меня в свое время вытащат. Либо меня подставили, и тогда влип я крепко, поскольку Клятву дал. Но тут уж что сделано, то сделано, и нечего переливать из пустого в порожнее''.
``Завтра разбирательство, - вплыла тоскливая непрошенная мысль. - Опять станут всех собак вешать. Мерзко. Рассказать, как дело было? Не поверят все равно. Интересно, у них свидетели подставные или настоящие, из того поселка? Если настоящие - значит, меня и вправду сдали, по взаимной договоренности. В такие случайности я больше не верю. А если подставные? Тогда это просто ни о чем не говорит''.
- Рассказывать ничего не буду, - решил Барс. - Не стану этой публике бесплатный цирк устраивать. Вообще откажусь отвечать на вопросы, и пусть говорят, что хотят. Все равно это не более чем представление.
От этого решения стало немножко легче. По крайней мере, не нужно будет распинаться под пристрастными недоброжелательными взглядами. Мелькнувшую внезапно мысль о принцессе, о том, может ли она вдруг явиться на разбирательство и кому она нынче верит, Барс задавил в зародыше и думать на эту тему себе категорически запретил, но в груди все равно нехорошо защемило.
От холода и сырости тело медленно коченело, и рыцарь принялся разгонять кровь своими любимыми статичными упражнениями, попеременно напрягая и расслабляя отдельные мышцы или группы мышц. Вскоре конечности перестали казаться чужими, и Барс немного согрелся. Однако он продолжал и продолжал упражнения - до тех пор, пока не задремал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});