Читать интересную книгу Звёзда II - Дмитрий Бочарник

Виктория Белова. Начало преображения

Виктория Белова никогда особо не выделялась на фоне своих подружек по школе и потоку. Так было до пятого класса.

За плечами были два года подготовительной нулевой школы, четыре года школы первой ступени. И наконец наступило время пятого класса, знаменующего собой переход «человека учащегося» в стены школы второй ступени.

Её отец — штурман российского среднего разведывательного космолёта «Реликт» часто отсутствовал на Земле на протяжении нескольких лет и она, как старшая, оставалась главной помощницей матери в воспитании и образовании многочисленных братьев и сестер.

Её мать теперь работала в Педагогической Академии Московска и вела там научные исследования в области прикладной психологии. Главной её темой было поведение человека в экстремальных и пограничных ситуациях. Постоянное столкновение с критическими моментами в жизни множества реальных людей быстро приучило Светлану Олеговну мыслить и действовать без спешки, ровно, но быстро и профессионально, не теряясь в любых, даже самых эмоционально-тяжёлых ситуациях.

Многое из наработанного ею подраставшая Виктория брала себе на вооружение, многое просто проверяла в реальной жизни или оставляла про запас. Но главное было сделано: умение управлять людьми в самых предельных ситуациях, умение предвидеть развитие калейдоскопа событий, умение оказываться там, где ты нужнее всего, умение убеждать и доказывать свою правоту молчанием или несколькими жестами и словами — всё это стало одними из составляющих характера и натуры Виктории.

Конечно, подчинённое возрасту скачкообразное взросление наложило определенный отпечаток на поведение и активность Виктории Беловой на рубеже четвертого-пятого классов, но в целом она не спешила завоёвывать все вершины и подолгу с увлечением и даже с полным отключением от окружающей действительности «копалась» в информационном центре школы и в научном центре среди центрифуг, термошкафов и микроскопов.

Наука влекла её властно и неудержимо. Сама Виктория долго раздумывала, следует ли ей отдаваться науке полностью: её всё больше привлекал пример отца. Продвижение в этом направлении блокировала одна абсолютно неумолимая формулировка: в Разведастрофлоте России — только мужчины.

В пятом классе её школа стала центром факультета Научных сотрудников Малой Астроакадемии и Виктория подолгу пропадала на лекциях, семинарах и практических занятиях, сначала — в качестве вольнослушателя, потом — в качестве полноправного слушателя Малой Астроакадемии. В интересах сосредоточения усилий на профильной подготовке не поощрялся повышенный интерес к другим подразделениям Малой Астроакадемии, что предупреждало разбросанность и несобранность.

Весь пятый класс Виктория потратила на то, чтобы как можно плотнее вжиться в роль слушателя Малой Астроакадемии. Научная специализация её привлекала всё больше, интерес рос, но достаточно медленно.

Отец, когда она оканчивала первый класс, ушел в полёт на полтора года, но теперь в хорошо изученной Викторией его полётной книжке стоял только код направления. Ни района, ни сектора точно определённых, как было в многочисленных прошлых полетах, там не указывалось. Это её обеспокоило не на шутку. Её мама, всегда внешне спокойная и даже медлительная в словах и в поступках, тоже не находила себе места, прекрасно понимая, что косморазведка — не прогулка и может быть всякое. Хотя отец был старшим штурманом (об астронавигаторах тогда говорили только применительно к высшим звеньям Разведфлота — крейсерского и лидерского звеньев, но никак не космолётов), это означало, что на его долю выпадает работа по картографированию всех мало мальски заметных объектов нового направления.

Виктория параллельно изучала и практиковалась в геодезии и картографии. Это увлечение она поддерживала в себе с середины прохождения программы школьного первого класса, когда, вернувшись из школы пораньше, она впервые наткнулась на ворох черновиков космокарт, забытый отцом на обеденном столе в главном холле квартиры.

Год прошёл в напряжённом ожидании. Регулярная ежеполуторамесячная дальняя космосвязь позволяла вдоволь пообщаться, когда корабль находился в зоне действия ретрансляторов, во всё остальное время связь была исключительно телеметрической, проходившей через множество промежуточных звеньев Сети Связи Внешнего Космоса или Сети Связи Внеземелья, как её чаще называли.

Шестиклассница Белова погрузилась в космическую науку с головой. Регулярная космосвязь с отцом подбрасывала ей новые радиусы для научных изысканий и это её радовало — она не ощущала мертвящего воздействия ощущения банальной отбывательщины на мозг.

Когда Виктория была уже на втором семестре седьмого класса, пришло сообщение о том, что «Реликт» заправился всем необходимым от корабля снабжения Космофлота и продлевает свой полёт в очередной раз ещё на год. Такое на памяти Виктории случалось с её отцом всего два раза. Тогда обычные годичные полёты продлевались дважды на год. Теперь это был третий продлённый полет. Но результаты его ошеломили повидавшую множество научных достижений и загадок Викторию.

— Викта, тебе маленький подарок. — она, как всегда, пришла домой поздно вечером, когда бодрствовал только её отец, любивший работать до двух часов ночи. — Эти несколько плёночек — твои.

— Откуда?

— Садись, расскажу… Или ты не всё ещё сделала?

— Обижаешь, папа.

— Тогда садись и слушай…

Даже призвав на помощь всю свою ассоциативную память Виктория не могла припомнить аналогов рассказанному отцом. Это было что-то из ряда вон выходящее. Дочь молча выслушала отца, не сводя взгляда с его лица и только в конце, когда отец сделал привычную паузу, сказала полуутверждением-полувопросом:

— Пап, а подробнее…

— В Карпаты летом поедем, только там и расскажу остальное. Мне тоже надо о многом подумать…

— Папа…

— Привыкай к ожиданию, Виктория… Да и тебе интереснее будет знать, что дело только разворачивается. Но — ни полсловечка никому. Даже ни звука. Поняла?

— Конечно, па.

— Как в науке?

— Стабильно. Ползаем по полю, собираем колоски и не пытаемся воспарить.

— Зато поле проверено до мелочей?

— Ага.

— Ладно, тебе завтра раненько вставать, сегодня только середина недели, так что спи. А я ещё поработаю. Надо кое-какие астроданные проверить, машины могли напутать. А по этим данным люди, много людей будут летать.

— Лады, па.

После этого вечернего разговора Виктория впервые решила, что для себя основным запасным вариантом она должна считать службу в Астрофлоте планеты. Конечно же, в качестве астронавигатора — Виктория, увлёкшись наукой, теперь уже в совершенстве овладела упрощённой методикой картографирования и топографии, с интересом и вниманием, достойным лучшего из созданного человеком изучала атласы, схемы, сечения и указатели высот и глубин.

Углубляясь в дебри науки, Виктория стала вести простой образ жизни, полюбила простую незамысловатую еду и нечасто появлялась за пределами своей родной шестнадцатиэтажки. Всё свободное от учебы время она отдавала науке: лабораториям, полигонам, библиотекам, благо теперь школьников никто не гонял от серьезных занятий — наоборот: привлекали и поощряли.

Так прошёл учебный год, точнее — несколько месяцев до его окончания, а летом, в июне месяце вся семья выехала в Карпаты, где остановилась в доме одного дальнего родственника по отцовской линии. Там и застал повзрослевшую Викторию феномен, на долгие годы ставший одним из центральных пунктов сообщений Планетной Системы Информации. Его назвали Карпатским, а вернувшаяся в школу после каникул Виктория вдруг ощутила, что в ней самой произошли необратимые изменения.

Всё началось с того, что она вдруг смогла решать прежние задачи с ураганной скоростью, точностью и конкретностью. Глубина её взгляда на многие проблемы стала не только поражать, но и пугать окружающих. Не привыкшие к такому одноклассники сначала пытались уговаривать и убеждать, потом просто постарались изолироваться от новоявленной всезнайки, зубрилы и молнии. Нет, о третировании речь не стояла — психологическая служба Малой Астроакадемии среагировала моментально и пресекла попытки, но вернуться на прежний уровень, привычный большинству, Виктория, твёрдо сопротивлявшаяся оказываемому на неё давлению, не смогла и это усугубило её положение.

Незаметно для себя она втянулась и выдвинулась на передовые позиции не только в научной деятельности коллектива школы, но и в общественной жизни. Из твёрдой середнячки, которая звезд с неба не хватает и часто жмётся в средних рядах или даже пребывает «на камчатке», она превратилась в заводилу и негласного лидера женской половины коллектива учащихся. Девчата шли за ней в науку настолько массово и стройно, что мальчики ничего существенного противопоставить не смогли. Вскоре её в шутку назвали Президентом Второй Цивилизации в школе, но это прозвище не в полной мере отражало её значимость, а потому вскоре было заменено на более удобоваримое — Глава Женского Ученического Совета школы. Это уже было вполне официальной должностью и Виктория ежедневно несколько часов уделяла решению множества проблем и вопросов, возникавших у старших и младших подруг.