надоело, я даже обрадовалась, что босс сказал всем сосредоточиться на защите, а не на поимке преступника. Уже не осталось надежды, что мы его поймаем.
— Чёрт, — Илья хлопнул себя по лбу, — мы с ним работали в разные смены и редко пересекались, но это ведь вылитый Лёлик.
— Я тоже так подумал, — Марку кивнул, становясь мрачнее, — он вылитый Леонид.
— Леонид? Наш?
— Не совсем, — Илья сильно хмурился, кусая нижнюю губу, — он тёзка нашего Леонида, но работал года за два до твоего прихода. Славный малый был.
— Был?
— Леонид попал в аварию и погиб на месте. Степан Михайлович лично ездил на опознание. Парень действительно неплохой.
— Стоп, — я присела на лавочку, — вы хотите сказать, что, возможно, нас преследует тот, кто числится погибшим? Слушай, Илья, а почему вы раньше на него не подумали? Ведь это и есть тот самый Присыпка, который напал на меня в ангаре с людьми Бедина.
— Сейчас видео пересмотреть нет возможности, но тогда возле тебя, Сень, было всего три человека.
По коже пробежал холодок. А что, если? Да не-е-т, приведений не существует. Или они всё же существуют?
— Только не говорите, что вы сейчас думаете о том, существуют ли на свете призраки, — Марк усмехнулся.
— Нет, конечно, что за глупости, — нагло соврала я.
— Всё сходится: Лёлик наверняка знал, где располагаются все камеры, он отлично знал наши протоколы и планы действий в зависимости от ситуации. У нас всё пересматривается Михалычем, но, как и в любой службе безопасности, всё остаётся таким же до кардинальных происшествий. Появилась только одна новая переменная, — Илья выразительно посмотрел на меня.
— Я? Только не говорите, что всё происходит из-за меня.
— Нет, конечно. Я это к слову, — Илья усмехнулся. — Одно не могу понять: зачем это Лёлику?
Мы замолчали, каждый задумался о своём. Логично было предположить, что враг именно из своих. У некоторых нет-нет да появлялись нехорошие мысли в адрес товарища. Понятное дело, никто не хотел открыто обвинять коллегу в «крысятничестве», я бы ни на кого из своей смены даже и не подумала бы плохо, но порой косо смотрела на ребят из другой. Думаю, они относились к нашей не лучше.
— Так, всё же заказчик Бедин, получается? Разве нет?
— Бедин сейчас заинтересован в сделке не меньше, чем я. И те люди, что пришли тогда в ангар, были наёмниками. Леонид мог затесаться только ради одной вылазки. Вы можете сесть за руль, Есения?
От резкой смены темы я слегка опешила:
— Нет, я выпила чачана.
— Простите, что вы выпили?
— Она смешала чачу с вином, — пояснил Илья с выражением лица, типа, ну кто так делает?
— Есения, собирайтесь.
Вот и закончился праздник. Душа хотела ещё танцевать, а заставили идти паковать вещей на пару дней и плестись на службу. У Марка Васильевича был такой беспрекословный тон и выражение лица, что даже не рискнула поныть, почему я должна ехать, а Илья и Костик могут остаться? Хорошо, хоть с Айрин успела попрощаться, пока Марк ждал в машине своего же водителя под градусом. Кстати, фотографию Архаров на место не вернул.
— Жаль, что я его не увидела вживую.
— Ещё увидишь. Ещё раз с праздником тебя, моя дорогая!
Особняк без Зинаиды Александровны казался каким-то неправильным. Не то, чтобы она занимала много пространства, но всё равно я привыкла уже к нашим вечерним чаепитием и обмыванию косточек всем вокруг.
— Что-то не так?
Всю дорогу, как и полагается пьяненькому водителю, я старалась сильно не отсвечивать. Марк же, не изменяя своей привычке, перегородку не опустил, поэтому и не заметил, как я уснула без задних ног на переднем сидении. По-моему, даже слегка похрапывала.
Привычно пошла через задний ход, зевая так, что чуть челюсть не вывихнула. Только проходя мимо «Зинаидиной» гостиной словила себя на мысли, что, находясь здесь, я искренне по ней скучаю. В таком раздрае и застал меня Архаров.
— Нет, просто, — я шмыгнула носом, — я скучаю по Зинаиде Александровне. С кем мне теперь сплетничать и кто меня будет корми-и-ить?
— Есения, насколько сильно вы пьяны?
— Да я свежа как скумбрия! То есть, сельдерей, — моментально поправила себя, — вечно два этих слова путаю. А ещё имена Андрей и Сергей — они ведь одинаковые, вы не находите? А ещё: чем отличается ламинат от линолеума? Понапридумывают слов, а нам запоминай, а это ещё я не полезла в виды обуви, там вообще голова пухнет… Ай, что вы делаете?!
Марк резко вскинул меня на плечо и понёс по лестнице нверх.
— Марк Васильевич! Моя комната снизу! Кстати, кровать могли бы и получше купить, там щель между ней и полом, а я монстров боюсь… Куда вы меня тащите?!
— Привести вас в чувство. Вы мне нужны со светлой головой и хорошо отдохнувшей, — спокойно произнёс он, даже не сбившим с дыхания. А я не самая лёгкая девочка, между прочим.
— Отпустите меня! Я быстро приду в себя, мне главное поесть хорошенько.
— Любите поесть, да? — В голосе послышалась улыбка.
Я не видела его лица, перед носом лишь мелькали его крепкие ягодицы и спина.
— Вы только что назвали меня толстой?
Архаров теперь рассмеялся открыто:
— Только в вашу голову могло прийти такое умозаключение. Нет, Есения, вы не толстая. С фигурой у вас всё… в порядке.
Краска удовольствия от комплимента залила мои хмельные щеки. Я даже попыталась улечься пококетливее на плече у босса, даже почти расслабилась в такой неудобно позе, как услышала лёгкий скрип, а потом звук льющейся воды.
— Эй, вы чего?! — Я заёрзала на боссовском плече максимально активнее, — я не пойду под холодную воду! Я ведь почти трезвая! Не надо!
— Вы мне нужны абсолютно трезвой.
— Так до завтра я успею! У вас всегда много вкусностей в холодильнике, просто оставьте меня с ним наедине и без свидетелей.
— Вы нужны мне трезвой сейчас.
Меня бесцеремонно засунули под холодную воду и также бесцеремонно игнорировали все мои визги и угрозы. Но, спустя несколько минут, когда зубы уже начали постукивать, голова на самом деле становилась легче и светлее. Кажется, я выпила больше, чем хотелось.
Марк выключил воду и укутал меня в большое, тёплое полотенце и стал растирать.
— Вам нужно снять одежду, чтобы быстрее раздеться.
— А когда вы успели снять пиджак?
— А уверяли, что трезвая, — Архаров всё также возвышался надо мной, задерживая взгляд. Что-то в его лице начало меняться, и дело не в угасающей улыбке, — оставлю вас, пока вы переодеваетесь. Халат в шкафчике.
Вот только вопреки его словам, он продолжал удерживать меня за плечи,