«Значит, Жослин уже не работает в высококлассном борделе, – злорадно подумала Элен. – Стала проституткой в обычном ночном клубе. Но она еще не такого заслуживает! Шлюха и предательница, пособница нацистов!»
Глаза Элен сверкнули ненавистью. На Жослин лежит ответственность за то, что их портреты попали во все газеты бошей. Это она виновата в том, что Мари прижигали сигаретой. Из-за нее навсегда исчезли ее сестры.
Да, судьба была милостива к Жослин, даже очень милостива.
Целый час она сидела за столом, потягивая шампанское, куря сигареты и отвечая на телефонные звонки. Но время шло, и ее хладнокровие улетучивалось. Она начала нервничать и озираться по сторонам. «Интересно, почему? – сгорала от любопытства Элен. – Ведь телефон ее звонил непрерывно».
Наконец к столику Жослин подошел высокий темнокожий бородач. Обменявшись с Жослин парой фраз, он осторожно запустил руку в карман и что-то незаметно ей передал. Жослин зажала это «что-то» в кулаке, а мужчина ушел. Бросив украдкой взгляд по сторонам, Жослин встала и направилась в дамскую комнату.
Немного поколебавшись, Элен обратилась к Иветте:
– Мне надо в туалет. Можешь меня прикрыть?
– Конечно. Тебе плохо?
– Похоже, я что-то съела, – ответила Элен, и не успела Иветта прояснить ситуацию, как она уже выскочила из гардеробной.
Дамская комната располагалась в конце коридора. Элен закрыла дверь и остановилась посредине, залитая ярким светом. Здесь было сравнительно тихо. Она посмотрела на двери кабинок.
Девушки рассказывали, что все запоры на них сломаны по приказу месье Блонда, который не терпел никаких грязных делишек. Просто одна из проституток привела однажды туда своего клиента.
Элен открыла дверь первой кабинки: пусто. Вторая тоже была пуста. Распахнув дверь третьей, она чуть не вскрикнула. На унитазе сидела Жослин. Глаза ее были закрыты, длинная белая перчатка спущена, а на внутреннем сгибе руки торчал шприц для подкожных инъекций.
Элен быстро закрыла дверь. В своей эйфории Жослин ее даже не заметила. Выйдя из туалета, Элен, раздумывая, остановилась у телефона. Плотно сжав губы, она рассеянно посмотрела на него. И вдруг ей в голову пришла блестящая мысль. Девушка стремглав бросилась обратно в гардеробную.
– Зачем тебе мелочь? – подозрительно спросила Иветта.
– Мне срочно надо позвонить, – ответила Элен.
Иветта неохотно порылась в коробке для чаевых и протянула ей монету.
– Только быстрее. Месье Блонд не любит, когда его служащие слоняются без дела.
Краем глаза Элен наблюдала за дамской комнатой. Жослин пока еще не вышла.
– Благодарю за совет, – сухо ответила она и побежала звонить в полицию. Едва она набрала номер, как появился один из вышибал. Элен переждала, пока он отойдет подальше, сообщила все что хотела и вернулась на рабочее место.
– Сколько сейчас времени? – взволнованно спросила она у Иветты.
Иветта, взглянув на часы, снова с подозрением посмотрела на Элен.
– Что случилось? Ты кого-то ждешь?
– Нет…
И тут Элен вся напряглась: Жослин возвращалась к своему столику. Она больше не нервничала: сказывалось действие героина. К ее столику подошел официант, вынул из ведерка со льдом бутылку шампанского и наполнил бокал. Жослин улыбнулась. Когда зазвонил телефон, она сняла трубку и, посмотрев в том направлении, откуда ей звонили, едва заметно кивнула. Тотчас из-за столика под номером 16 встал толстый коротышка в вечернем костюме. Горя от нетерпения, он подошел к Жослин и, склонившись, дал ей прикурить.
Через несколько минут у входной двери послышалась какая-то возня. Элен выглянула из гардеробной. Два жандарма, оттолкнув вышибалу, вошли в кафе и сразу направились к Жослин. Та не скрывала своего удивления. Один из жандармов взял ее сумочку, вытряхнул на стол содержимое, а затем поднял с места и ее. Жослин вскрикнула. Жандарм грубо спустил перчатку с ее руки. Она замерла, только плечи вздрагивали. Все разговоры в зале смолкли. К столику в сопровождении вышибалы быстро приблизился месье Блонд. Темный костюм хозяина клуба и солнцезащитные очки резко контрастировали с желтыми крашеными волосами. Он отвел в сторонку одного из жандармов, явно пытаясь закончить все миром. На сцене играл оркестр, и девочки выбивались из сил, чтобы привлечь к себе внимание, но никто уже на них не смотрел: посетители спешили расплатиться, проститутки хватались за свои сумочки.
– Что происходит? – спросила Иветта, отталкивая Элен в сторонку, чтобы лучше видеть.
– Кого-то арестовали, – ответила та.
– Уж не по твоей ли милости? – с пристрастием спросила Иветта. – Так вот для чего тебе понадобилась мелочь – ты звонила в полицию! Теперь я понимаю, почему ты так нервничала.
Элен опустила глаза.
– Сука! – взвизгнула Иветта. – Нас уже привлекали несколько раз за нарушение закона. Хочешь, чтобы заведение закрыли и все мы остались без работы?!
– Мне очень жаль, – смутилась девушка. – Я как-то не подумала об этом.
– Она не подумала! Где твои мозги? Если другие узнают, что ты наделала, тебе выцарапают глаза.
– Но ведь ты им не скажешь?
– На этот раз нет. – Иветта улыбнулась. – Жослин – мерзкая дрянь, каких свет не видывал.
После ухода полиции обстановка в клубе постепенно нормализовалась. Месье Блонд лично поговорил с каждым из посетителей, и многие остались. Но тут тот самый вышибала, что видел Элен у телефона, зашептал что-то на ухо хозяину. Месье Блонд кивнул и ушел к себе в кабинет. Вышибала подошел к гардеробной и поманил пальцем новую гардеробщицу.
Иветта бросила на Элен тревожный взгляд. Та в ответ только натянуто улыбнулась.
Кабинет месье Блонда располагался в том же коридоре, что и дамская комната. Хозяин, так и не сняв своих темных очков, невозмутимо посмотрел на Элен и указал на вышибалу.
– Хуари сказал мне, что ты звонила по телефону.
– Да, – тяжело вздохнула она: отрицать было бесполезно.
– В полицию?
Элен кивнула.
Месье Блонд нервно хрустнул пальцами.
– Можно узнать почему?
Элен опустила глаза на дорогой ковёр.
– Это личное, – ответила она наконец.
– Вы полны сюрпризов, мадемуазель. У меня такое впечатление, что вы задались целью погубить нас.
– Я вовсе не хотела доставлять вам неприятности, – поспешила заверить его Элен, но тут же прикусила язык. Что она ему скажет? Что звонок в полицию был ее личной местью? Что у нее не было никакой задней мысли?
– Боюсь, вы не оставили мне выбора, мадемуазель, – заметил месье Блонд. – С этой минуты вы здесь больше не работаете.
Элен смотрела на импозантное каменное здание на Фобур-Сен-Оноре. Оно было лучшим образцом парижской архитектуры. Неоклассицизм восемнадцатого века. Фасад его украшали колонны, а верх венчала высокая мансарда. Здание больше походило на дворец, чем на коммерческое строение. Андре Лихтенштейн арендовал под свою галерею большую часть первого этажа.