- Не надо... - почти умоляюще прохрипел он. - Не делай этого...
Марина, пересиливая боль, с тяжелым сдавленным криком вцепилась в винтовку и рывком оторвала ее от земли. Олег, словно просматривая сцену из кино в замедленной съемке, видел, как медленно в его сторону разворачивается ствол гауссовки...
Да, он давно принял решение, что если что-то или кто-то будет угрожать его цели, его жизни, он, не задумываясь, убьет его... И его уже вынудили пойти на эту крайность. Но был бой, и у него, и у противников были почти равные шансы... К тому же они были мужчинами... И он не смотрел им глаза, стоя в метре над ними...
Ствол винтовки неумолимо приближался к его голове... Палец Соколова дрогнул и нажал на спуск.
- Ну, зачем, зачем лять?!.. - прохрипел он, чувствуя, что слезы вновь подступают к его глазам. - Зачем?..
Измотанные нервы Олега сдали в очередной раз. В его голове никак не укладывалось, что двигало этой девушкой, почему вместо того чтобы принять помощь, она до последнего хотела его убить. Неужели из-за денег? Неужели все эти сотни смертей, мучений и боли только ради денег? Пусть и очень больших, просто огромных, но все-таки денег?!.. И неужели, сам не заметив этого, он тоже стал холодным циничным убийцей, которому тоже нужны только деньги? Деньги на, казалось бы, благородную цель - вернуть Олеську... Олеську, такую же девчонку, как и ту, что он только что застрелил...
Олег отвернулся от мертвого тела.
- Марина! - закричал командный голос, и Соколов резко повернул голову в его сторону.
Из-за покореженных створок двери, вдобавок ко всему заклиненных отлетевшим к ним массивным куском пульта, выглядывал Командор.
- Мариша!!! - заорал он так, что у Соколова чуть не лопнул дико пульсирующий болью и отчаяньем мозг. - Маришка, доча!!!
Олег резко развернулся и вскинул плазму. Командор, явно соотнесший дымок идущий от толстого кожуха пятьсот пятого и красноватое облачко рассеивающееся вокруг тела девушки, озверело кинулся на заклиненную раму двери.
- Убью суку!!! - заорал он, врезаясь в нее плечом.
Покореженный металл жалобно заскрипел. Почерневшая рама со скрежетом прогнулась, из бетонной стены почти вывалился механизм приводящий дверь в движение.
Мало что соображающий Соколов нажал на крючок и поковылял приставными шагами в сторону опрокинутого стола. Командор засунул в помещение руку с плазмопистолетом и стал неистово давить на спуск.
Гнев и осознание потери не дали вояке точно прицелиться, а глаза Соколова застилала все та же мерзкая пелена слез. Плазменные заряды неслись навстречу друг другу, круша бетон и плавя металл вокруг своих целей.
Олег запнулся об осколок оборудования и упал, сильно ударившись лбом о почерневший пол. От удара в голове повис мерзкий гул, словно она была пустым бочонком, по которому ударили палкой. Оружие вылетело из разжавшихся рук и укатилось в неизвестном направлении.
Глава 20
Извергая маты, Командор продолжил разряжать в Соколова батарею пистолета, но, видимо, что-то мешало ему толком прицелиться, потому что его заряды не попадали в цель, лишь прожигая дыры в остатках контрольной комнаты.
Олег приподнялся на руках и тупо пополз вперед. Пистолет Командора жалобно пискнул и смолк. В следующую секунду раздался грохот сминаемого железа, значит, военный с размаху навалился на остатки двери всем телом, усиленным приводами "Вепря".
Соколов дополз до пролома в полу и, стараясь ухватиться руками за край, быстро свесил вниз ноги. Грязные ладони заскользили по маслянистой копоти, и он провалился на нижний этаж "офицерской столовой".
Это помещение практически не пострадало, не считая сети огромных трещин, разбегающихся во все стороны от пролома, и толстого слоя осыпавшейся цементной пыли, лежащей на нескольких рядах ровных пластиковых столиков.
Наверху раздался очередной удар, и, судя по грохоту падающих на пол дверных створок, Командор все-таки вырвал их из стены вместе с механизмом и электромотором. Что произойдет через несколько секунд стало очевидным для Соколова. Вояка спрыгнет вниз и свернет ему шею... В лучшем случае. В худшем, вытащит нож, и его ждет долгая мучительная смерть.
Олег перевернулся на бок и увидел перед собой массу разбросанных вещей, провалившихся вниз вместе с половиной стола. Он лежал не нескольких спортивных сумках с одеждой, что значительно смягчило его падение. Рядом валялись средние транспортные контейнеры. Патроны от автоматов, которые раньше лежали в них, были рассыпаны по полу ровным слоем. Соколов быстро смахнул с глаз мерзкую пелену, надеясь найти хоть что-то напоминающее оружие, и его взгляд тут же уперся в автоматический дробовик коменданта...
Барабан с патронами двенадцатого калибра был примкнут к оружию. Видимо, техники, разряжающие автоматные магазины, не нашли штатного места для хранения таких боеприпасов и отложили дробовик в сторону, чтобы вернуться к нему позже. Олег буквально прыгнул вперед и схватился за оружие. В эту же секунду за его спиной приземлился спрыгнувший сверху Командор. Соколов перевернулся на спину. Указательный палец левой руки судорожно заскользил по поверхности оружия, пытаясь нащупать древний НАТОвский предохранитель. Вояка быстро прыгнул на него, замахиваясь армейским ножом, но в этот момент палец Соколова нашел предохранитель. Быстро опустив его, парень нажал на крючок.
С грохотом, от которого мгновенно заложило уши, дробовик ожил, выстреливая почти в упор массивные пули с раскрывающимся оперением. Тело Командора задергалось под их ударами, выпуская облачка пыли, словно он был старым покрывалом, по которому резко хлопали рукой.
Несмотря на все получаемые повреждения, которые добросовестно поглощал "Вепрь", Командор продолжал свое неумолимое движение вперед, замахиваясь ножом. Олегу показалось, что он стреляет не в человека, а в какую-то неумолимую машину, нависающую прямо над ним с перекошенной гневом и болью гримасой...
В следующую секунду голова Дмитрия Викторовича отделилась от тела, оторванная адской пулей угодившей прямо в открытую шею.
Безжизненное тело приземлилось рядом с Соколовым на кучу рассыпанных патронов. Здоровый армейский нож со звоном упал на пол и отлетел далеко под стол.
Оглохший парень с трудом поднялся на ноги. В помещение, вероятно, спеша на выручку Командору, вбежали Рыжий и следом за ним Маслов. В руках Квашнина мелькнул плазмопистолет.
Соколов, уже практически ничего не соображая, перевел на него ствол и выстрелил. Рыжего сорвало с места и перебросило через стол. Летящие следом пули успели оторвать ему руку и окончательно изувечить тело. Маслов, направивший было в Соколова свой ПМ, быстро бросил его на пол и, прижав к себе двумя руками стальной кейс терминала удаленного доступа, попятился назад, быстро что-то повторяя.
- ...Олег, да ты чего! Не убивай меня, ты что!.. - кое-как смог разобрать Соколов сквозь заложенные уши. - Да они же, суки эти, заставили меня, понимаешь?! Они мне расправой угрожали!..
Соколов, опустив глаза на внутреннюю сторону барабана и убедившись, что сквозь прозрачную пластиковую вставку видно еще три патрона, медленно двинулся к бывшему пилоту. Сейчас он понимал только одно - ему нужен терминал, а пока Маслов использует его как щит, он ничего не может сделать.
- Олег, погоди, погоди... Я же всегда тебя выручал, помнишь? - тараторил Анатолий. - Я и на восьмерку хотел вместо тебя рвануть, помнишь?! Этот козел Казюка не пустил! Я же знал, не хотел никого подставлять! Я что угодно для тебя сделаю, не убивай только!..
Соколова всего трясло. Перед глазами, словно кадры безумного фильма мелькали картины умирающей Марины, лица Командора, буквально излучающего гнев и боль... Как будто именно это излучение навсегда выжгло его образ где-то на сетчатке глаз Соколова. Картины людей, разрываемых зараженными животными, мелькание трассеров... Искры пробиваемого металла, крики, огонь, кровь... Брызги крови, облачка испарившейся крови...