Лика выглядела очень худой и очень взрослой и, наверное, оттого была похожа в этот момент на меня сегодняшнюю. Мы столкнулись во дворе моего дома, когда я возвращалась от Эльмиры.
— Ты уезжала куда-то? — спросила сестра, кивая на мою сумку.
Я неопределенно пожала плечами.
— Давно ты меня ждешь?
— Только подошла.
Мы зашли в квартиру, обе какие-то измученные, с усталыми лицами.
— Ты была у Журавлева? — спросила Лика, пока я раскладывала вещи по местам.
— Ага. Ничего толком не поняла.
— У меня нет сил рассказывать. Я просто так пришла, знаешь, дома сейчас невыносимо. Мать все время злорадствует… Хорошо еще, что ей неизвестно, от чего я отказалась, иначе она меня со свету сжила бы!
Мне пришла в голову гениальная мысль:
— Оставайся у меня. Если хочешь, можешь пожить некоторое время.
Лика посмотрела на меня недоверчиво:
— Пожить? А твой Егор, он где сейчас?
— Далеко. И он вряд ли сюда вернется.
Мы вдруг расхохотались, правда, в нашем смехе была одна только горечь.
— Стало быть, мы обе свободные и несчастные, — констатировала Лика, отдышавшись.
— Предлагаю по этому поводу выпить, — подумав, добавила она.
Я воздела руки к небу:
— Пожалей, мне вчера уже довелось напиться, и не скажу, что мне это понравилось. Но если хочешь, стаканчик-другой я тебе налью.
— Не-а, так не пойдет. Пить в одиночку я не согласна.
Мы прошли на кухню, я поставила чайник на плиту и села напротив сестры.
— Что думаешь делать?
Она правильно поняла мой вопрос.
— Я не поеду с ним, это решено. Буду искать квартиру.
— А Ленькина тебе не подойдет?
— Нет, — отрезала Лика.
— Ладно, я так и думала.
— Ты что, хочешь заняться ею? Будешь искать покупателя? — Ее голос звучал возмущенно, словно я собиралась заняться чем-то постыдным.
— А ты против?
— Так ты думала об этом? — продолжала обвинять Лика.
— Была такая мыслишка, — призналась я со смешком, — но если тебе это неприятно, я забуду об этом. Клиентов, правда, сейчас маловато…
— А я? Я хороший клиент.
— Так у тебя есть деньги на квартиру? Я думала, ты истратила их, когда вы решили с Леней жить вместе…
— Журавлев был очень щедр.
Она произнесла это с такой грустью, что мне стало ясно — сейчас мы обе расплачемся. Обычно так и бывает после беспричинного, невеселого смеха, который недавно нами владел.
Точно, в глазах сестры заблестели слезы.
— Лика, в моем доме попрошу без этой мокрухи! — попробовала пошутить я, но она даже не услышала, сидела, тупо уставясь в пол, и хлопала мокрыми ресницами. — Между прочим, еще неизвестно, кто из нас больше страдает. Это ты должна меня сейчас утешать, у тебя-то по крайней мере все впереди, а мне, старой кошелке, уже ничего не светит!
— Тоже мне кошелка! — фыркнула Лика, размазывая по щекам слезы.
Я разлила чай, достала печенье, варенье. Скромный пир двух разбитых сердец.
— Ну что, — я подняла свою чашку, — помянем любовь?
— Ты говоришь такие страшные вещи!
— Абсолютно житейские! Но если хочешь, могу кое-что получше. — Я хихикнула, вспоминая среднюю дочку своей подруги, и провозгласила тот самый женский тост, которым Аленка однажды нас поразила.
Лика рассмеялась, на этот раз искренне и весело.
— Это ж надо, — повторяла она, — пусть плачут те, кому мы не достались! Пусть сдохнут те, кто нас не захотел! Целая философия.
— Пей давай.
Чай с печеньем показался мне чрезвычайно вкусным и даже экзотическим блюдом. Наверное, все дело в обстановке, нам с Ликой довольно просто было общаться. Никого другого я не хотела сейчас видеть и никому бы вот так запросто в двух словах не призналась в своей несчастной любви. Лика, несчастная по-своему, меня понимала и не расспрашивала. В этом не было равнодушия — только деликатность: молчание не тяготило нас.
Выпив по третьей чашке чаю, мы переглянулись, чувствуя себя примерно одинаково — этакими неуклюжими кумушками с набитыми животами.
— Я, кажется, сейчас лопну, — призналась Лика.
Я осторожно улыбнулась, стараясь не расплескать чай, которым был полон мой желудок. Мне было невероятно хорошо, хотя и тяжело. Неожиданно зазвонил телефон.
— Марина? — Я сразу же узнала долгожданный голос покупателя Эльмириной квартиры.
— Да-да, это я, здравствуйте, где же вы пропадаете? Я целый день до вас дозвониться не могу!
— Марина, видите ли, дело в том, что я передумал.
— Я тоже много думала…
— Вы меня не так поняли. Я передумал покупать вашу квартиру.
— Я ее и не продаю, — хохотнула я и через секунду, когда до меня дошел смысл его слов, громко икнула.
— Марина, вы слышите? Мариночка, я очень извиняюсь, но я не буду покупать квартиру Эльмиры. Так что до свиданья.
— Эй, погодите, — едва вымолвила я, краем глаза уловив суетливые движения сестры, которая пыталась всучить мне стакан с водой. — Вы делаете ошибку! Это… это шикарная квартира, и цена замечательная, и все остальное просто супер! Вы зря вот так, с бухты-барахты…
— Я не вот так, я подумал! — твердо заявил мужчина.
— Но вы же обещали! — отчаянно выкрикнула я, вцепившись в трубку так сильно, что она едва не треснула. — Так… так нечестно!
Мужчина неопределенно хмыкнул и отключился. Я стала судорожно давить на кнопки — его номер успел уже прочно укрепиться в моей памяти — и вдруг почувствовала на плече ладонь Лики.
— Мариш, выпей все-таки, ты вся зеленая.
— Зеленая? Зеленая! — пропела я. Кажется, начинается истерика.
— Ну что ты! Все утрясется, не переживай.
Она гладила меня по голове, а я все продолжала мучить телефон, который отзывался лишь длинными, беспощадными гудками. Будь все проклято!
— Лика, ты не понимаешь!
Я вскочила так резко, что мы столкнулись лбами. Лика слабо охнула и стала оседать на пол, а мои руки совершенно автоматически потянулись к ней.
— Ты живая? — спросила я, когда Лика была усажена на стул.
Она кивнула и посмотрела на меня чуть заплывшим глазом. Не выдержав, я хихикнула — вид у сестры был донельзя комичный.
— Прости, — сказали мы хором и засмеялись уже в полный голос.
Следующие полчаса я рассказывала сестренке, в какую историю я вляпалась. Задаток — несколько тысяч, принадлежащих Уклюйко, были отданы Эльмире, а покупатель ее квартиры только что пошел на попятную. И, судя по всему, был настроен решительно, такого не переубедишь, даже имея мой опыт по части уговоров. Словом, кашу я заварила будь здоров! Покупатель продюсера сидит и ждет задатка, а денег нет. Получается, я их просто подарила Эльмире, ведь мы с ней всего пару часов назад оформили все честь по чести, и вряд ли ее заинтересует, что деньги дал не покупатель, а я сама. Идиотка! Какая же я идиотка!