Читать интересную книгу Король воронов - Сакавич Нора

— Дрейк получил отсрочку от призыва, — шепотом произнес Эндрю. — Хотел за лето наиграться с младшим братишкой по полной. Даже спрашивал у матери разрешения на пару недель пригласить в гости Аарона, пообщаться все вместе. Кэсс сказала, что решать мне, но, как только она отворачивалась, Дрейк пытался выбить из меня согласие. Ему хотелось сразу двоих. Он мечтал оказаться в одной койке с близнецами. Говорил, картинка будет просто класс.

Содрогнувшись, Нил оттолкнул Эндрю. Он должен был это сделать, должен был увидеть, как исчезнет чудовищная улыбка. Он хотел убедиться, что за пеленой лекарственной эйфории из души Эндрю рвется крик, но ничего такого не разглядел, и это его убивало. Либо так сильно действовали таблетки, либо так глубоко зашел его психоз; в любом случае произошедшее сегодня на него не повлияло. Всего-то ерунда, о которой можно забыть и жить дальше.

— Кстати, о другом Миньярде… — Эндрю убрал руку с горла Нила, ухмыльнулся Ваймаку и громко, так, чтобы тот слышал, произнес: — Он вправду это сделал? Наверное, это самый решительный поступок за всю его жизнь. Где только была эта решимость, когда он терпел мамашины побои? А ведь давно могла бы пригодиться. Пожалуй, его можно поздравить.

— Аарона арестовали, — сообщила Бетси. — Может, войдешь и поговорим?

Эндрю удивленно уставился на нее.

— Би, вы все еще здесь?

— Сейчас пойду в дом, — сказала она. — Молоко почти вскипело, я специально купила его по пути к вам, чтобы приготовить какао. Кстати, у меня с собой целая банка, со вкусом темного шоколада и фундука. Если начнем пить сейчас, примерно к полуночи польется из ушей.

Нил слушал ее с изумлением. Разве можно что-то исправить с помощью какао? Нет, и легче от него тоже не станет. Секундой позже Эндрю вывернул ему руку и, посмотрев на циферблат его часов, сказал:

— Би, вы такая предусмотрительная! Мы скоро подтянемся

Бетси кивнула и скрылась в доме. Эндрю тут же предпринял очередную попытку высвободить запястье, однако Нил держал крепко. Эндрю посмотрел на него без злости, скорее, с интересом.

— Ничего, Нил, в следующий раз повезет, — сказал он. — Я ведь тебя предупреждал, помнишь? Я ничего не чувствую.

— Теперь, — едва слышно произнес Нил.

Старые шрамы на предплечьях Эндрю доказывали, как далеко ему пришлось зайти, чтобы этого добиться. Нил наконец отпустил его запястье, бессильно уронив руку. Эндрю с напускным безразличием пожал плечами, развернулся и пошел в дом. Нил молча смотрел ему в спину. Через секунду — минуту, час? — он ощутил на себе тяжелый взгляд Ваймака.

— Нил.

— Я в порядке.

После паузы Ваймак произнес:

— Будь в порядке в доме, там теплее.

Нил шагнул вперед — или хотел шагнуть. В следующее мгновение он обнаружил, что бежит, и не к дому, а прочь от него.

Он до сих пор чувствовал запах крови на футболке, даже через куртку. Возможно, ему это только мерещилось, но запах был до того сильным и резким, что отдавался во рту металлическим привкусом. Каждое соприкосновение кроссовок с асфальтом звучало как выстрел. Нил моргнул, и перед глазами встала Франция, потом Греция, долгие недели в Ливане и короткое путешествие через Дубай. Он вспомнил рокочущие волны Тихого океана и пальцы матери, цепляющиеся за воздух в предсмертной агонии.

Вина, горе и боль отравляли кровь Нила, разрывали его изнутри. Он не противился и принимал свою участь безропотно, потому что страшные воспоминания были для него чем-то понятным и должным. Мучительная боль утраты — вот все, что он сознавал и чувствовал по-настоящему, и если стереть ее из памяти, то в душе не останется ничего, кроме той нелепой, чудовищной жестокости, с которой он столкнулся сегодня. Он пока не представлял, как справиться с бедой, как раздробить ее на части и переварить. Найдет ли он решение завтра или будет таскать на себе бремя до самой своей смерти от рук Морияма? Нил не хотел этого знать.

Он бежал, пока не начал задыхаться, но боль все равно не отпускала.

К тому времени, как он вернулся, в доме было темно и тихо. Как поделили три спальни, Нил не имел понятия и желал лишь никого сегодня больше не видеть. К счастью, гостиная оказалась не занята. Он сдвинул в сторону журнальный столик, освобождая место, и, поскольку сменной одежды у него не было, просто скинул кроссовки и лег на диван. Он почти не сомневался, что мысли не дадут ему уснуть до самого утра, но усталость сделала свое дело, и вскоре он провалился в сон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стукнувшая дверца шкафчика предупредила, что он не один. Разбуженный Нил инстинктивно пошарил рукой в поисках спортивной сумки.

Нащупал лишь воздух, и внутри все сжалось; секунду спустя проснулся мозг. Нил сел на диване и постарался унять бешено колотящееся сердце. Несмотря на выброс адреналина, устало потер глаза и побрел на шум.

Свет в кухне не горел, тускло светилась лишь люминесцентная лампа над плитой. Ваймак возился с кофеваркой. Тренер уже на ногах, значит, время — половина пятого. За месяц, проведенный на диване в квартире Ваймака, Нил выучил его распорядок. Судя по всему, чья-то смерть не была причиной этот распорядок нарушать.

Ваймак засыпал молотые зерна в резервуар и включил кофеварку. Обернулся, увидел в дверях Нила. Тот ждал, что тренер прокомментирует его вчерашнее бегство, но Ваймак лишь спросил:

— Поспал хоть немного?

Нил не знал, во сколько вернулся, поэтому ответил:

— Пару часов, наверное.

— Если получится, поспи еще, — посоветовал Ваймак. — День будет долгим. Нужно, чтобы к приезду Уотерхауса вы все собрали мозги в кучу. — Заметив недоуменный взгляд Нила, он пояснил: — Это адвокат Эндрю. Мы надеемся, что он возьмется вытащить Аарона, ему это раз плюнуть.

— Копы не должны были арестовывать Аарона.

— Они выполняют свою работу. Погиб человек, и, пока все не выяснится, Аарона положено держать под стражей. Твои показания, кстати, могут ускорить дело. В момент смерти Дрейка в комнате были только близнецы и ты, а учитывая, что Эндрю тоже молчит…

— Лютер признался?

— В чем?

— В том, что он все подстроил, — с жаром произнес Нил. — Лютер впустил Дрейка в дом, зная, что он творил с Эндрю раньше. Если бы Лютер с Аароном сказали правду, а копы разули глаза и увидели, что творилось в комнате, этого было бы вполне достаточно. Но если они специально затягивают, потому что настроены против Эндрю, пускай отдадут дело менее предвзятым людям и не тратят зря наше время.

— Нил.

— Вы звонили в полицию Окленда?

— У меня не сохранился номер. Я попросил местных ребят связаться с ними. Сегодня попробую дозвониться до Хиггинса — выясню, в курсе ли он. Ладно, хватит стоять столбом, иди спать.

— Я в порядке.

Слова вырвались у него сами собой. Ваймак ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее всяких слов. Нил замер, сверля глазами кофеварку. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Ваймак отвернулся и налил в кружку кофе — напитка оказалось совсем мало. Взял кружку со стола и направился к выходу. Нил шагнул в коридор, пропуская тренера, но Ваймак остановился прямо перед ним.

— Нил, — произнес он, — между нами говоря, ты никогда не был в порядке.

Нил не нашелся с ответом, хотя слов тут и не требовалось. Ваймак, продолжая следовать обычному распорядку, вышел на утренний холод. Когда входная дверь за ним закрылась, Нил пошел обратно в гостиную и уселся на диван. Чем дольше он сидел, тем расплывчатее становились мысли — сказывалось утомление. Наконец он снова лег на бок и задремал. Чуть позже, услышав, как вернулся Ваймак, поднял голову, но тут же снова вырубился и проспал несколько часов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его разбудили топот шагов на лестнице и бодрый голос Эндрю. Начало разговора Нил пропустил, но по обрывкам понял, что Эндрю объясняет печальную ситуацию с завтраком: поскольку ночевать в Колумбии они не планировали, из съестного в доме имелись только молоко и какао, которые привезла Бетси.

Нил скатился с дивана и выглянул за дверь. Эндрю, по обыкновению, выглядел заряженным химией и готовым к новому дню. Одет он был в плотную черную водолазку, которую Нил прежде не видел, — скорее всего, Эндрю просто взял ее здесь. Чересчур длинные рукава доходили до самых костяшек и полностью скрывали шрамы. И хотя красочное многоцветие на лице было не скрыть, победа в этом бою определенно далась Дрейку нелегко.