Читать интересную книгу Господа гуслярцы - Кир Булычев

Тем временем спецчасть обследовала пещеры, но, к счастью, большого вреда не нанесла.

Народу на холме и возле него скопилось множество, и до выяснения обстоятельств доступ в пещеры был закрыт.

К сожалению, профессор Чукин из Института бальнеологии отыскал все же небольшой целебный родничок как раз в той пещере, где находился отпечаток последнего динозавра. Там специалисты разместили оборудование. Говорят, что со следующего года в этой пещере будет открыт небольшой курорт.

Но это все дела грядущие. Нас же интересует, что делал профессор Минц, как только его отпустили.

Он отправился прямиком в пожарную команду, откуда привозили цистерну.

– Слушай, отец, – сказал ему водитель, – я эту воду сразу слил. Чего ей зря плескаться.

– Простите, – произнес Минц, – а цистерну вы помыли?

– Чего ее мыть, не кастрюля небось, – ухмыльнулся водитель.

– Можно взглянуть?

– Гляди, отец, чего не поглядеть...

Минц провел ладонью по внутренней стенке цистерны и потянул на себя тонкую пленку – ту самую, в которой содержалась вчерашняя вода. Пленка была такой тонкой, что поместилась у профессора в кулаке.

Он тяжело слез и пошел домой.

Вскоре туда же пришли и остальные, за исключением Лебедянского. Его перехватила жена Катерина, которая искала прощения.

Все были в траурном настроении, убежденные, что погиб и последний динозавр.

Минц положил на стол блестящий комок.

– Удалов, неси автомобильный насос, – приказал он.

Пленку надули во дворе, заклеив порез скотчем.

Получился динозавр.

Минц посыпал пленку порошком.

И пленка затвердела, как будто бумажная оболочка осиного гнезда.

Все стояли вокруг и наслаждались видом динозавра.

– Мы его покрасим, – сказал Удалов. – И поставим на площади.

– Нет, – возразил Аркадий, – сначала мы его наполним гипсом.

– А еще копию можно сделать? – спросила Марина.

– Хоть десять, – улыбнулся Лев Христофорович, любуясь чудовищем.

И в этот момент налетел ветер.

Его оказалось достаточно, чтобы поднять динозавра в воздух.

– Ах! – воскликнули хором все присутствующие.

В общем крике звучало отчаяние.

Динозавр, все еще полупрозрачный, плыл над городом Великий Гусляр подобно аэростату воздушного заграждения во время войны.

Глядя вслед динозавру, Аркадий подумал вслух:

– Сейчас с аэродрома в Грязнухе-14 поднимут перехватчики.

– А могут просто ракетой, – ответил Удалов.

Так погибла великая находка.

Хотелось плакать.

Вытянув вперед шею, динозавр скрылся за деревьями.

– И кто нам поверит? – вздохнула Марина.

– Останутся первые сообщения академика Буерака, – сказал Минц. – Насколько я понимаю, он успел дать информацию о нашем открытии.

Они побрели домой. Начался дождик. В колеях быстро накапливалась вода. Под ногами хлюпало.

Дождь шел все сильнее.

Молчали.

О чем тут будешь говорить? Слишком велика была потеря энергии. Как моральной, так и физической.

На площади, у остановки автобуса, стояли под зонтиками люди.

Вместо автобуса с неба медленно опустился промокший и потому потяжелевший ящер, крупнейший из известных науке бронтозавров.

Автобус, который стремился к остановке, вынужден был затормозить. Люди в очереди начали сердиться.

– Чья скотина? – кричали одни.

– Уберите ваше чудовище! – голосили другие.

– Мы будем жаловаться! – вопили третьи.

У нас ведь принято сначала кричать, а потом думать.

Марина опомнилась первой.

Остальные стояли как вкопанные, не в силах поверить своему счастью.

В мгновение ока Марина сняла поясок, которым была подвязана ее французская кофта, и, сделав на нем петлю, закинула на шею динозавра. И повела его за собой.

– Осторожнее! – кричал вслед Минц.

Дождь разошелся не на шутку, и на улицах людей почти не было.

Незамеченными они пришли во двор городского музея. Там было достаточно места для динозавра.

Из окна выглянул директор.

– Уберите его! – крикнул он. – У меня нет на него ассигнований.

– Будут! – ответил Удалов.

Пока они препирались, Марина обошла ящера вокруг. Он был чудесен.

В боку его она увидела странную впадину, совершенно квадратную, глубиной двадцать сантиметров.

– Глядите! – крикнула она. – Что это может быть?

– Если достанете мне дополнительные ассигнования на ремонт и навес, приму животное, а нет – ведите в цирк! – кричал директор.

Минц подошел к углублению. На пленке были видны полосы и круглые шляпки гвоздей.

– Будут вам ассигнования, – сказал он. – Пошли обратно в лес.

Его спутники начали было сопротивляться, но Марина не сомневалась в мудрости профессора. В конце концов Аркаша пошел за Мариной, а Удалов за Минцем.

Дождь хлестал, как на гравюре великого японского художника Хокусая, который рисовал его струи, словно толстые неразрывные линии или стрелы, пронзающие путников.

Путники брели, наклонившись вперед и покорно принимая телом удары ливня.

Казалось, дорога никогда не кончится.

В лесу было еще хуже, потому что деревья подгадывали момент, когда под ними проходили люди, чтобы опрокинуть на них ведра холодной воды.

Минца тревожила мысль – что сказать сотрудникам госбезопасности, как объяснить свое появление. Ведь бросаясь в неожиданный поход, он совсем запамятовал о присутствии там людей в черных чулках на физиономиях.

Поляна открылась неожиданно.

Стало светлее.

Ни вертолетов, ни чекистов там не было.

Не найдя ничего, достойного государственного интереса, они улетели в Москву заниматься более серьезными делами.

Помогая старшим, молодые люди первыми проникли в пещеру.

Здесь бойцы отдыхали и ожидали дальнейших указаний.

На стенах и даже на потолке при свете фонаря можно было увидеть росписи и всевозможные граффити. На земле были обнаружены следы горячего супа.

– Впрочем, – сказал Минц, – нашего бронтозавра можно будет восстановить. И это радует.

Он подошел к четырехугольному выступу в стене, где находилось подбрюшие бронтозавра. Сундук, наполовину ушедший в стену, был покрыт вековой пылью. И отличить его от прочих выступов было нелегко.

Вытащить сундук из стены оказалось делом нелегким, но в конце концов друзья справились.

Марина вспомнила, как в детстве боялась читать о похождениях Тома Сойера в пещере, где таился страшный индеец. Сейчас все повторилось, только без индейца.

Замок, которым был закрыт сундук, за века заржавел и без труда бухнулся на пол.

Внутри сундук был набит рухлядью, которую давно уже сожрала моль. Чихая и откашливаясь, они вывалили рухлядь на пол.

Боялись разочарования. Ведь не исключено, что разбойник Крутояр хранил в сундуке только дорогие одежды ограбленных современников.

К счастью, в глубине сундука отыскались ветхие мешочки, полные серебряных монеток невзрачного вида.

– Копейки, полушки и грошики, – сообщил Лев Христофорович. – Для музея представляют большую ценность, хоть навес на них не построишь.

А на самом дне обнаружились небольшие слитки золота. Аккуратные – как из-под станка.

– Из-под станка, – сказал Минц.

– Откуда? – удивилась Марина.

– Такие выдают путешественникам в Институте темпоральных исследований. Видно, один из них попал к разбойникам в лапы. Надо осторожнее путешествовать. Спасибо тебе, наш неведомый коллега из будущих времен, который пожертвовал жизнью ради науки. Твое золото, полученное на путевые издержки, поможет нам построить навес для динозавра.

Они сдали золото и серебряные монетки в музей и разошлись по домам. У всех начиналась ангина.

* * *

С тех пор прошло полгода.

Бронтозавр стоит во дворе музея. Над ним построили стеклянный купол. В Гусляре теперь немало японских туристов. А недавно приезжал Спилберг.

Лебедянский более или менее примирился с женой, потому что развод неблагоприятно сказывается на имидже, а он собирается баллотироваться на вологодского губернатора. Раз в неделю Толик штурмует Минца, чтобы тот поделился с ним секретом пленки и памятливой воды. ФСБ он к этому не подключает, потому что боится: в таком случае никаких надежд на Нобелевку у него не останется.

Минц уверяет, что тема еще недоработана.

Остальные живут по-старому, если не считать того, что на будущей неделе Марина выходит замуж за Аркадия.

НОСТАЛЬДЖИ

Старые слова вытесняются постепенно из русского языка. Оказывается, они уже не так красивы, как прежде. Подобно старой жене. Когда-то мы ею любовались, даже гладили и холили, а потом мимо прошла некая Матильда или Изольда, неся перед собой грудь как рыцарский щит. И обнаруживается, что жена вас никогда не понимала и была камнем на вашей толстой шее. А вот Матильда – она вас понимает. Матичка, ты меня понимаешь? Как важно, чтобы тебя понимали!

Был благодетель, потом – меценат, теперь – спонсор. Смена поколений. Была контора, стал офис, был шик а стал – не догадаетесь! – гламур. Сам видел.