Читать интересную книгу Казино смерти - Кунц Дин Рей

Я пытался оставаться на спине, очень уж напоминая олимпийский боб, несущийся по бесконечному желобу, но поток то и дело переворачивал меня, тыкая лицом в воду. Я, конечно, боролся с потоком, переворачивался на спину, жадно хватал ртом воздух, когда лицо поднималось над водой.

Случалось, что наглатывался воды, оказавшись лицом вниз, тогда начинал бултыхаться, лихорадочно рвался к поверхности, а подняв голову над водой, чихал и кашлял. Учитывая мою беспомощность, этот не такой уж сильный поток мог быть Ниагарским водопадом, влекущим меня на камни.

Не могу сказать, сколько продолжалась эта водная пытка, но я здорово устал и до того, как попал в этот поток, а тут начал слабеть. Сильно слабеть. Конечности стали тяжелыми, шея затекла от необходимости высоко поднимать голову. Болела спина, левое плечо я вроде бы вывернул, последние запасы сил подходили к концу.

Свет.

Поток выплюнул меня из узкого, диаметром в четыре фута тоннеля, в широкий, огромный, один из тех, что, по моим предположениям, могли служить для подземной транспортировки ядерных межконтинентальных баллистических ракет из Форт-Кракена в другие части долины Маравилья.

Я задался вопросом: неужто тоннель оставался освещенным с того самого момента, как я повернул выключатель, спустившись вниз через служебную будку рядом с кафе «Синяя луна»? Мне казалось, что после этого момента прошли дни, не какие-то часы.

Здесь скорость потока заметно уменьшилась в сравнении с куда более узким и крутым подводящим тоннелем, по которому меня вынесло к свету. Вода не переворачивала меня, не накрывала с головой. Я спокойно выплыл на середину тоннеля и позволил воде нести меня дальше.

Опытная проверка, правда, быстро показала, что поперек потока плыть не получается и я не смогу добраться до пешеходной дорожки, по которой шел на восток, следом за Дэнни и его похитителями.

Потом до меня дошло, что дорожка исчезла под слоем воды, и если бы я, приложив героические усилия, сумел бы добраться до стены тоннеля, то все равно остался бы в воде.

Если все тоннели сливали избыток воды в некое подземное озеро, меня, похоже, несло к его берегам. Оставалось лишь готовиться к роли Робинзона Крузо, правда, без солнечного света и кокосовых орехов.

Но берегов у такого озера могло и не быть. Его могла окружать бетонная стена, высокая и гладкая, забраться на которую не было никакой возможности.

А если берег и существовал, едва ли он был гостеприимным. Без источника света я превратился бы в слепца в пустынном аду и мог бы избежать смерти от голода, лишь свалившись в пропасть и при падении сломав себе шею.

В этот момент я подумал, что, наверное, умру под землей. И, не прошло и часа, как я действительно умер.

Я так устал, что с трудом держал голову над водой даже в этом, относительно тихом потоке. У меня не было уверенности, что я смогу проплыть те мили, что отделяли меня от озера. Впрочем, утонув, я смог бы спастись от голодной смерти.

Слабая надежда неожиданно возникла в виде мерного столба, который высился посреди тоннеля. Меня несло прямо на этот белый с черными маркировочными линиями, квадратный, шесть на шесть дюймов, столб, поднимающийся к самому потолку.

Когда поток начал проносить меня мимо, я уцепился за столб рукой. Потом ногой. Наконец, прижался к нему грудью, расположившись спиной к потоку, чтобы последний прижимал меня к столбу, удерживая на месте.

Несколькими часами раньше, когда я оттаскивал труп то ли от этого, то ли от такого же столба к пешеходной дорожке, уровень воды не достигал отметки в два фута. Теперь же под водой скрылась пятифутовая полоса.

Обретя надежный якорь, я прислонился лбом к столбу, застыл, чтобы хоть немного отдышаться. Прислушался к биению сердца и удивился, что еще жив.

Несколько минут спустя, когда я закрыл глаза, вдруг наступило расслабление, меня потянуло в сон, я испугался, раскрыл глаза. Заснув, я бы ослабил хватку, и меня понесло бы дальше.

Я уже понимал, что на столбе мне придется просидеть не час и не два. Пока пешеходная дорожка оставалась под водой, никакие ремонтники в тоннели бы не спустились. Никто не увидел бы меня и не пришел на помощь.

Однако, если бы я продержался на столбе достаточно долго, гроза бы закончилась и уровень воды начал спадать. Со временем показалась бы и пешеходная дорожка. Поток стал бы таким же мелким, как и прежде.

Выживание.

Чтобы чем-то себя занять, я принялся составлять перечень мусора, который вода проносила мимо. Пальмовый лист. Синий теннисный мяч. Велосипедная шина.

Какое-то время подумал о работе в магазине «Мир покрышек», о том, чтобы покрышки стали частью моей жизни, о приятном запахе резины, и настроение у меня заметно улучшилось.

Желтая ножка пластмассового стула. Зеленая крышка сумки-холодильника. Кусок доски с гвоздем. Мертвая гремучая змея.

Мертвая змея навела на мысль о том, что в потоке может оказаться змея живая. Или большое бревно, которое могло угодить мне в спину и перебить позвоночник.

Время от времени я начал оглядываться, смотреть, что на меня несется. Может, змея будет держать в пасти табличку: «Осторожно, яд!» Благодаря этой бдительности я заметил Андре до того, как он наплыл на меня.

Глава 58

Зло никогда не умирает. Оно просто меняет лицо.

Но это лицо я уже видел, видел чаще, чем мне хотелось, и, когда заметил гиганта, на мгновение подумал (с тщетной надеждой), что меня преследует труп.

Но он был жив, будьте уверены, и сил у него оставалось гораздо больше, чем у меня. Поток слишком медленно нес его к мерному столбу, вот он и заработал руками и ногами, поплыл.

Мне оставался только один путь — вверх.

Ноги болели. Спина ныла. Мокрые руки не могли не соскользнуть с мокрого столба.

Но, на мое счастье, футовые и дюймовые линии не просто наносились черным по белой краске. В дереве прорезались канавки. За них цеплялись пальцы, в них упирались кроссовки. Конечно, они были неглубокими, но хоть какая-то да опора.

Я сжимал столб коленями, упирался мысками, подтягивался выше на руках. Если вдруг руки соскальзывали, не сдавался, держался на коленях и мысках, предпринимал новую попытку, поднимался на дюйм, на два, отчаянно борясь за каждый из них.

Когда Андре столкнулся со столбом, я почувствовал удар и посмотрел вниз. Увидел широкое и тупое, как дубинка, лицо. Зато глаза горели убийственной яростью.

Одной рукой он потянулся ко мне. Руки у него были длинными. Пальцы скользнули по подошве правой кроссовки.

Я подтянул ноги. Опасаясь соскользнуть ему в руки, я продолжил подъем, пока не уперся головой в потолок.

Посмотрев вниз, увидел, что даже с подтянутыми ногами меня отделяют от его рук каких-то десять дюймов.

Его толстые пальцы не влезали в канавки, отмеряющие футы и дюймы. Но он все равно пытался выбраться из воды.

Мерный столб заканчивался флероном, совсем как столбик перил. Левой рукой я ухватился за него и держался, как бедный Кинг-Конг, ухватившийся за мачту на вершине Эмпайр-стейт-билдинг.

Аналогию я, пожалуй, привел неудачную, потому что Кинг-Конг находился подо мной. Может, мне следовало сравнить себя с Фэй Рэй. Большая обезьяна, похоже, воспылала ко мне неестественной страстью.

Мои ноги соскользнули. Я почувствовал, как Андре ухватил мою кроссовку. Яростно пнул его руку, еще пнул, подтянул ноги.

Вспомнил про пистолет Датуры на спине за поясом, полез за ним правой рукой. Конечно же, потерял его по пути к столбу.

Пока пытался найти пистолет, мордоворот ухватил меня за левую лодыжку.

Я пинался, пытался вырваться, но он держал крепко. Более того, он пошел на риск, отпустил столб, схватился на мою лодыжку обеими руками.

Его огромный вес с такой силой тянул вниз, что я подумал: еще миг, и у меня вывернется бедро. Услышал крик ярости и боли, еще один, но только после второго понял, что кричал я сам.

Флерон не был составной частью столба. Его к столбу всего лишь приклеили.