Единственное слюдяное окошко хижины встретило нас подозрительным прищуром. Я спешился и постучал в дощатую дверь.
— Входите! — донесся оттуда старческий голос. — Не заперто...
Я положил ладонь на рукоять кинжала и толкнул дверь. Нас окутал полумрак, коснувшись носа запахом трав и еле уловимым душком плесени.
Тусклый свет оконца выхватил из темноты одинокую фигуру, сидевшую в потертом деревянном кресле у чуть тлевшего камина.
— Доброго вечера хозяевам, — улыбнулся я. — Мы путники, сбившиеся с пути, следуем в Даромир. Не подскажете дорогу?
— Садитесь, — сказала фигура старческим голосом, указав на деревянную лавку.
Глаза привыкли к темноте, и я рассмотрел хозяйку. Замшелая сутулая старуха встала с кресла, сняв с печи заскорузлый чугунный чайник.
— Как раз чаек подоспел, будете? Чаек у меня знатный... Травки сама собирала.
— Спасибо, но мы торопимся, — ответил я, опасаясь пить чай — неизвестно, что взбредет в голову старой отшельнице, и что она туда намешала.
— Не бойтесь, не отравлю, — улыбнулась старуха беззубым ртом. — До города день пути, езжайте в сторону самого высокого холма и выйдете из леса, а там любая из дорог ведет в Даромир.
— Спасибо, бабуля, — я развернулся, намереваясь уйти.
— Постой, Молот, — прошамкала бабка — А тебе разве не интересно узнать, кто я?
Я резко повернулся, сжав рукоять кинжала:
— Теперь интересно. Откуда ты меня знаешь?...
— Я многое знаю... — отшельница хитро прищурилась. — Садитесь на лавку, поведаю вам будущее.
— Ты ведьма? — встрепенулся Герт, обходя бабку сбоку и держась от нее на безопасном расстоянии.
— Ну что ты, — всплеснула морщинистыми руками старуха. — Я разговариваю с лесными духами. Они многое знают...
Мы примостились на край лавки, готовые в любой момент вскочить и выхватить оружие. Старуха раскинула вырезанные из костей руны, бросив их россыпью по затертой поверхности почерневшего деревянного стола.
Глава 26
Глава 26
Костяшки рун, разметавшись по столешнице, замерли в каком-то особом порядке, известном только старухе.
— На тебе проклятие, Молот, — гадалка помрачнела. — Тебе придется отдать самое ценное, что будет у тебя через пять лет.
— Как снять проклятие? — я вспомнил о предостережении городской гадалки —матери Герта, отдавшей за меня жизнь.
— Оно наложено мирозданием, от него нельзя уйти, иначе нарушится баланс и рухнет порядок вещей.
— Почему меня называют избранным?
— В древних писаниях сказано, что тьма опустится на землю и поглотит сущее. Мир темных обретет власть в мире живых, и лишь один темный восстанет против своих. Его мощь — луна, его оружие — клыки волка, его разум — разум человека. Избранный поведет людей на праведную битву. Он сохранит в себе человека, потому что став наполовину темным, он обретет то, что искал и к чему стремился всю жизнь — себя.
— Как мне убить Фиморру?
— Тьму нельзя победить светом, ее поглощает еще большая тьма... Я чувствую рядом с тобой присутствие черного обсидиана... Коготь дьявола забирает черные жизни, он создан самой преисподней, чтобы темные помнили и не попирали власть сатаны...
— Почему Фиморра перенесла меня в этот мир, если я так опасен для темных?
— Она долго искала избранного, назначенного провидением помешать ей, и когда нашла, собиралась убить тебя в твоем мире... Но ты сумел подчинить себе магию красного камня. Ранее считалось, что его энергия подвластна лишь Фиморрам...
— Расскажи мне о Лане. Почему она восстала против мира людей?
— Когда началась эпоха охоты на Фиморр, Лана укрылась в лесу. В одиночестве она провела в лесной хижине много лет. Изучая магию перемещения в пространстве, она жаждала найти мир, где ее не будут притеснять и пытаться убить. Однажды ей удалось переместиться в другой мир. В тот самый, откуда ты родом... Она встретила там парня и полюбила его. Но мысли о родине на давали покоя. Она убедила любимого вернуться с ней в ее мир. Они переместились сюда и несколько лет прожили в глуши в заброшенной хижине, скрываясь от людского глаза. Шли годы и парень начал стареть. Он уговорил Лану одарить его магией, дать силу темных, чтобы стать бессмертным и навсегда остаться с ней. Лана согласилась. Но за бессмертие надо платить. Темная сторона завладела парнем. Он стал бесчувственным и жестоким. Сила его росла, а тело увеличилось в размерах, наполнившись статью великана. Почувствовав мощь, он покинул лес и скитался по земле, убивая людей и сжигая деревни...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Темный алькиец?! — воскликнул я.
— Да, так его нарекли люди... Фиморра, поняв свою ошибку, нашла алькийца и убила его в одной из деревень, когда тот пытался сжечь поселение. Она осыпала его красным порошком, и хворь скосила его жизнь за несколько секунд. Темного алькийца закопали там же, а Лана вернулась в лес. Но через несколько недель действие магического порошка закончилось, и алькиец восстал. Нельзя убить то, что и так мертво, и порошок лишь погрузил его в мертвый сон. Он вернулся в лесную хижину за Ланой, и с тех пор Фиморра служит Темному алькийцу, искупая вину за смерть своего любимого, которую она причинила ему дважды... Они решили не искать новый мир, а перестроить старый под себя...
— Кто ты? Почему ты нам помогаешь?
— Я — это ты! Ты можешь видеть больше, чем думаешь.
— Что?! — я отпрянул, только сейчас заметив, что хижина исчезла, никакой старухи рядом нет, а я стою один посреди леса. — Я разговариваю сам с собой?!
— Ты говоришь с мирозданием, заглядывая в его сущность...
— Но как такое возможно?
— Амулет провидца признал твою силу... Много вопросов накопилось у тебя внутри. И твоя душа активировала изумруд познания...
Только сейчас я почувствовал тепло от висящего на груди зеленого амулета, найденного мной когда-то в кишках гигантской змеи. Камень искрился зеркальными гранями, обдавая зеленым светом пространство вокруг меня.
— Если я захочу получить ответы на новые вопросы, — спросил я собеседника у себя в голове. — Как мне это сделать?
— Помни, что я — это ты, — голос из старушечьего трансформировался в мой собственный. — Ты не можешь задавать такие вопросы самому себе...
— Молот! — кто-то тряхнул меня за плечо. — Что с тобой? — рядом стоял ошарашенный Герт.
— Сам не понял, — пробормотал я, сняв с шеи еще теплый на ощупь зеленый камень на золотой цепочке. — Мне было видение...
— Я думал ты того!.. — вздохнул Герт, обхватив голову руками. — Остановились на привал, а ты вдруг встал как вкопанный, глаза закатил и бормочешь сам с собой, не замечая никого вокруг!
— Иногда мне самому кажется, что я сошел с ума, но безумие позволяет человеку почувствовать себя богом...
***
Вскоре мы вышли из леса и холмистыми степями добрались до окрестностей Даромира. Пробираясь осторожно, чтобы не попасться на глаза варгам, мы остановились в рощице осмотреться.
Вечерело... Нехороший холодок пробежал по спине.
— Где варги? — воскликнул Герт, всматриваясь вдаль. — Их лагеря нет, неужели мы победили?!
— К сожалению, нет... — голос мой оборвался.
Зрение Люпуса явственно различало на городской стене стражников, облаченных в ненавистные звериные шкуры. Крепостную стену охраняли варги...
Распахнутые откидные ворота говорили только об одном — город захвачен, и варварам некого больше опасаться, потому что Королевский легион уничтожен...
Глухой рык раздался из моей груди; обратившись в первача, я разметал в щепки подвернувшуюся под руку березку.
— Мы не успели! — по щекам Герта бежали слезы. — Город пал...
— Мы все сделали, что могли... — скрипнул я зубами. — И даже больше.
— Неужели все кончено?
— Нет! — рявкнул я. — Враги уже идут на Астрабан! Мы должны опередить их!
— Но как?
— Армия с повозками пойдет по Торговому пути, в обход лесов и болот. Путь их займет три недели. Мы поскачем напрямик по тропе, проходящей через деревни Ксилон и Тисс.