только между нами, хорошо? Для широких масс прихожан, Боги — это просто Боги. Они просто были столько же, сколько был наш Мир. Неотъемлемая, константная его часть. К чему, на пустом месте, волновать их умы? Ещё неизвестно, во что такое «новое знание» может в их умах вылиться… в том числе, в отношении к нынешним Героям.
— Погоди, — начал морщить я лоб в попытке наморщить мозги. — То есть, ваши Боги — это просто вкачавшиеся в кап Герои? И никакой мистики? Всё так просто?
— Не совсем, — подарил мне новую мягкую и «понимающую» улыбку служитель. — Всё же, на иной уровень и план существования они вышли, возвысившись и поднявшись над уровнем смертных. Их суть изменилась. Как и форма существования. Как и возможности. И наша религия — это не каргокульт, как ты мог бы подумать: Боги нашего Мира действительно существуют, действительно влияют на наш Мир и действительно управляют теми Аспектами, которые для себя выбрали, которые приняли. Так что, всё далеко не просто… А мистика…
— Продолжай, — решил немного поторопить своего собеседника, слишком, по моему мнению, затянувшего паузу, я.
— Мистика заключается в том, кто же сотворил этот Мир? Ведь той истиной, что Герой, пройдя определённые этапы своего развития, может стать Богом, перейти на уровень энергетического существования, не объяснишь самого появления и существования нашего весьма… искусственного и довольно нелогичного, с кучей «дыр» и «игровых условностей»… если рассматривать его с точки зрения, и с учётом личного, допризывного опыта вашей, тебя и других Героев.
— А как объясняешь ты? — продолжил пытаться морщить свой мозг я, в попытках угнаться за мыслью своего собеседника, который чертовски профессионально меня забалтывал! Безо всяких «Здравствуйте, не хотите поговорить о Боге?» мы с ним уже о Богах разговариваем! И у меня нет повода перестать или сменить тему!
— Его создали, — снова улыбнулся служитель. До ужаса располагающей улыбкой. Он вообще, весь, в целом, очень располагал к себе.
— И кто?
— Творец, — расцепил и слегка развёл руки ладонями вверх служитель.
— Творец? — тупо переспросил я.
— Творец, — ещё немного светлее улыбнулся мой собеседник.
— Просто, Творец? Без имени? — решил всё-таки уточнить у него я.
— Просто, Творец, — ответил служитель. — Можно называть его по-разному: Творец, Создатель, Архитектор, Инженер, Проектировщик, Созидатель… как угодно. Слов и терминов придумать можно бесконечно много, и все они будут отражать суть, имея разную форму. Лично мне нравится слово Творец. Оно ёмкое и простое, без лишнего заумствования или вычурности.
— Значит, Творец… И где он?
— Не знаю, — снова светло и открыто улыбнулся служитель, опять слегка разведя руками.
— А, что ты вообще о нём знаешь? — начал что-то подозревать я.
— Ничего, — даже не попытался юлить мой… грамотный собеседник.
— Ничего…
— О Нём никто ничего не знает. Ни имени, ни какой-то истории, ни каких-то заповедей, законов или заветов. Ничего. Ни откуда пришёл, ни куда удалился, ни как создавал, ни для чего создавал, ни что нам со всем этим делать. Только то, что он создал.
— А, если никто ничего не знает, то откуда известно, что вообще создал? — с удвоенной силой наморщил лоб я, в попытках не упустить нить и мысль. Жаль, что мозгу морщиться это не очень-то помогало.
— Но ведь кто-то же должен был создать? — стала улыбка служителя не только светлой, но ещё и весёлой, а руки разошлись слегка шире. Эта улыбка… ей было практически невозможно сопротивляться, хотелось улыбаться вместе с ним. И я улыбнулся. Тем более, и шутка получилась более, чем достойная.
— То есть: Творец или Создатель, потому, что Сотворил или Создал, а Создал или Сотворил только потому, что кто-то же должен был? — хмыкнул я.
— Именно, — ответил служитель. — Такая вот занимательная Теология.
— Действительно… А почему, тогда Храм посвящён Семи Геро… Богам, которые пришли позже, а не одному Создателю, который был изначально? — стало интересно мне.
— Создателю, Творцу он тоже посвящён, — стало взгляд служителя хитрым, с хорошей такой, не злой и не обидной хитрецой.
— И, где тогда статуя Творца? Где упоминание о нём? Где, в конце концов, место, посвящённое ему?
— А чьё место, по-твоему, в центре Храма? — вновь расплылся в светлой и немного довольной улыбке, такой, какая может быть у человека, рассказавшего смешную шутку, на которую все попались.
— В центре? — удивился и даже непроизвольно повернулся в указанном его словами направлении я. Но ничего там не увидел. Пожалуй, только небольшое неудобное возвышение в полу, отдалённо напоминающее подиум, только пустой и очень широкий, такой, что уже подиумом не воспринимался. А ещё луч света из окна падал именно на этот пятачок незанятого никем пространства, ярко и празднично освещая его.
— Да, — ответил рядом со мной стоящий служитель. — В центре. Самое «почётное» из всех, какие можно было бы придумать, место.
— И все об этом знают? — выразил через какое-то время сомнения я, понаблюдав за поведением прихожан… которые относились к центру с самым возможно полнейшим равнодушием. Они не то, чтобы какого-то уважения к этому месту не проявляли, а вообще туда даже не смотрели. Однако, и проходить по центральному возвышению не проходили, спокойно огибая его справа или слева. Чуть поднапрягшись, я вспомнил, что и сам, когда шёл ото входа к статуе Алисы, на возвышение это не наступил. Просто,