Читать интересную книгу Мишн-Флэтс - Уильям Лэндей

Такое в уголовных расследованиях случается сплошь и рядом. Детективы сообща наваливаются на одну версию, потом вдруг возникает новый подозреваемый, и все разом, дружно, словно по команде, как эскадра в море, поворачиваются и ложатся на другой курс.

Громкие слова типа «нить расследования» – литературная выдумка. В реальности существует хаос версий, из которого следствие выхватывает то одно, то другое. Та версия, которая стала на время популярна, определяет угол зрения следователей – что они ищут, что видят, что игнорируют и так далее.

Однако мне как «участнику исторического процесса» в тот день отнюдь не было ясно, что я уже – так быстро и неожиданно – «наскучил» следствию и оно переключилось на другого подозреваемого.

Поэтому два следующих дня – субботу и воскресенье – я провел в состоянии тихой истерики. Не зная, что предпринять, я без устали прокручивал в фантазии худший вариант – как мне предъявляют ордер на арест, как меня допрашивают уже в качестве официального обвиняемого, как меня водворяют в тюрьму...

В тот понедельник, третьего ноября, мы с Келли с утра направились в суд на повторное слушание по делу Макниза.

На этот раз Макниз выглядел еще более развязным и самодовольным. И действительно, ему было от чего радоваться и выглядеть уверенным.

Адвокат Бек сообщил судье об убийстве единственного свидетеля по делу – Рея Ратлеффа. Поскольку все обвинение основывалось исключительно на показаниях покойного Рея Ратлеффа, адвокат потребовал прекратить дело за недостатком улик.

Судье Беллу такой поворот был, разумеется, не по душе. Он понимал отвратительную подоплеку происходящего, однако зацепиться ему было не за что.

Он предоставил слово Кэролайн Келли.

– Вы по-прежнему настаиваете на обвинении?

– Да, ваша честь. Со смертью Рея Ратлеффа дело нельзя закрыть. Существует другая улика – кровь убитого на туфлях обвиняемого. Это доказал лабораторный анализ.

Судья оживленно вскинул брови, затем поскучнел.

– Кровь на туфлях? И только? А вы можете доказать, что кровь попала на туфли обвиняемого именно в момент убийства?

– Нет, ваша честь.

Судья Белл горестно покачал головой:

– Не можете... Итак, вы настаиваете на продолжении дела?

– Нет, ваша честь.

Впервые я видел Кэролайн Келли в ситуации, когда она уступает без борьбы.

– Ходатайство защиты удовлетворено, – отчеканил судья. – Дело закрывается за недостатком улик.

Макниз издал малопристойный торжествующий клич.

– Мистер Бек! – рявкнул судья. – Поставьте вашего клиента в известность...

Тут он осекся и махнул рукой. Что за радость наказать Макниза грошовым штрафом за неуважение к суду, если у него есть все основания этот суд не уважать и плевать на правосудие, которым он так славно манипулирует! После драки кулаками не машут.

Судебный пристав уже снимал с Макниза наручники и ножные кандалы.

Тут же к нему порхнула смазливая мексиканка, обняла за талию.

Керт, сидевший рядом со мной и Келли, набычился хуже обычного. Минуту он крепился, потом вскочил со сжатыми кулаками. Келли почуял недоброе и сразу повис у него на рукаве.

– Успокойся! Не стоит связываться! Остынь!

Но Керт, волоча за собой Келли, побежал вслед за Макнизом. Я последовал за ними.

В какой-то момент Келли отпустил Керта – дескать, ну тебя, дурака! Поступай как знаешь!

Керт подскочил к Макнизу в коридоре. Адвокат Бек первым увидел приближение опасности и оттолкнул Макниза в сторону. Затем быстро вклинился между следователем и своим подзащитным.

– Мистер Керт! – возмущенно воскликнул он. – Опомнитесь, мистер Керт!

– Я тебя, ублюдка, все равно достану! – закричал Керт. – Я тебя, гниду, в порошок сотру!

Келли положил руку на плечо Керта.

– Прекрати! Тебе впаяют за угрозы!

Керт сбросил руку Келли со своего плеча.

– И дружку своему Брекстону передай – я и его достану!

– Не понимаю, что этот педераст от меня хочет? – с насмешкой в голосе произнес Макниз. – Первый раз вижу такого козла. А насчет меня достать – хрен тебе, коп вонючий. И Брекстона вы никогда не дожмете!

Керт еще раз погрозил ему кулаком, резко повернулся и пошел прочь.

Адвокат Бек облегченно вздохнул – пронесло. Макниз, обращаясь к зевакам, сказал:

– Знает, что я его в суде и пальцем тронуть не посмею, поэтому такой смелый!

– Ладно, – буркнул Келли, – ты лучше пасть не разевай. Иди себе с Богом, коли такое счастье сегодня подвалило. Недолго тебе гулять на свободе. Мистер Бек, уведите своего клиента, пока чего плохого не случилось.

* * *

Я нагнал Бека и Макниза на площади перед зданием суда.

– Мистер Бек, – сказал я, – передайте, пожалуйста, Брекстону, что я хочу встретиться с ним. Мне нужна более полная информация.

Бек вытаращился на меня.

– Шутить изволите? Ничего такого я Брекстону передавать не намерен. Ишь, какой умный – связного нашли! Вы хоть немножко слышали о конституционных правах и обязанностях адвоката в этой стране?

– Не надо красивых слов! Просто передайте Брекстону, что я хочу с ним увидеться. А уж он сам решит, как ему быть.

Макниз решил поддержать Бека:

– Ты того, приятель, ты не этого...

– Заглохни! – рявкнул я (себя не узнавая!).

Как ни странно, Макниз действительно «заглохнул».

– Мистер Бек, мне нужна помощь Брекстона.

– Я ничего не передам, пока не буду знать, о чем, собственно, речь идет.

– Извините, в подробности посвящать вас не намерен. Просто передайте ему мои слова.

Бек несколько секунд молча смотрел на меня.

– Шериф Трумэн, с вами все в порядке? У вас какой-то несвежий вид.

– Со мной все в порядке. А если передадите мои слова Брекстону – со мной все будет в еще большем порядке.

– Ладно, ваша взяла. Просьбу вашу передам. Но тут же посоветую Брекстону ее решительно игнорировать!

37

Пока Келли беседовал в здании суда с кем-то из своих давних приятелей, я нашел на улице телефон-автомат и позвонил в Версаль – проверить, как идут дела в участке.

Трубку поднял Дик Жину. Так и вижу его – развалился в кресле и почитывает газету. На звонок реагирует досадливым кряком – звонят тут всякие, от дела отрывают!

– Алле.

– Дик? Это что еще за «алле»? Ты не у себя дома!

– А, шериф Трумэн! Приветствую.

– Судя по тону, вы там совсем распоясались... Куда только катится «департамент полиции города Версаль»?!

– Бен, чего выпендриваться-то? Кто, кроме своих, нам позвонит?

– А вдруг... Дело даже не в этом. Со своими тоже надо профессионально разговаривать.

– Было в перед кем хвост распускать!

Ох уж эти мне «деревенские философы»!

– Ладно, Дик, ты все-таки по-человечески отвечай. А то стыдно!

– Как прикажешь, командир.

Дик не стал, как обычно, сообщать мне свежие версальские сплетни, а сразу перешел к главной новости:

– Джимми Лоунс – ты его, конечно, знаешь – позвонил вчера и говорит: «Я только что из отпуска вернулся и услышал от приятеля, что вы народ про белый „лексус“ расспрашиваете. Так вот, докладываю, я видел этого черного парня в белом автомобиле». Он остановился на перекрестке перед светофором – и тут рядом затормозил этот «лексус». Лоунс хорошо разглядел водителя, даже глазами с ним встретился. Джимми говорит, лица не вспомню, а прическу никогда не забуду – по сторонам наголо, а в середине длинные волосы собраны в косичку на затылке, совсем как у японцев в кино. Ну, ты знаешь, у этих... самураев. Я ему, конечно, велел прийти по-быстрому и глянуть на фото Брекстона. И Джимми говорит: именно его он видел в белом «лексусе»! Уверен на девяносто девять процентов.

Я был приятно поражен. В том числе и тем, что Жину смог хоть раз в жизни что-то полезное довести до конца.

– Молодец, – сказал я.

– Не сомневался, что ты будешь на седьмом небе от этой новости.

Он выложил последние сплетни, а затем добавил:

– Бен, тут кое-кто еще хочет с тобой поговорить...

– Привет, Бен, – услышал я родной басок.

– Привет, па!

– Как там у тебя дела?

– Замечательно.

Длинная пауза.

– «Замечательно» – это как? Что-нибудь не в порядке?

– Па, «замечательно» – это замечательно.

– Не крути, говори правду.

– Да, ты прав. Дела далеко не супер.

– Что случилось?

С чего начать? С того, что я подозреваемый в деле об убийстве? Или – того хуже – меня обвиняют в том, что я совершил одно убийство, а затем второе, чтобы избежать суда за первое? Как он это воспримет? И как ему с такой новостью жить дальше? Нет уж, лучше помалкивать!

– Да ничего особенного, – сказал я. – Просто временные трудности. Не волнуйся.

– Когда ты так говоришь, мне понятно, что жизнь тебя прижала всерьез.

– Да брось ты выдумывать! Приеду домой – все расскажу. А пока не волнуйся. И, что главное, не хватайся за бутылку!

Отец обиженно фыркнул.