Занавеска, отделявшая скамью претенденток от сцены, была полупрозрачной, словно вуаль, и мы могли наблюдать за выступлениями соратниц, в то время как нас из зала видно не было. И вот первая красотка с роскошными светлыми волосами и аппетитной фигуркой, вдоволь поизвивавшись на радость одетым в черные балахоны зрителям, принялась разоблачаться на глазах благодарной публики, одобрительно хлопающей ей мохнатыми лапами с жуткими звериными когтями. Продолжая двигаться в ритме мелодии, девушка медленно расстегивала платье, обнажая сначала плечи, потом грудь и так до самого низа. При этом она так красиво выгибалась, что я невольно засмотрелась, сделав себе мысленную зарубку непременно устроить подобное шоу для Варга, когда вернусь домой. Мысль о раненом муже, возле которого сейчас небось вьется весь рыжий «серпентарий» с предательницей Региной во главе, больно стегнула по нервам, разбудив во мне снежную магию. Опасаясь ненужных вопросов, я поспешно спрятала ладони подмышки, так как кончики пальцев покрылись морозным инеем.
Вторая девушка вышла на сцену под более бодрый аккомпанемент, сплясала веселый танец и, как и ее предшественница, разделась до гола. Оставшись в одних украшениях и босоножках, она продефилировала взад-вперед по сцене, позволяя господину и его свите рассмотреть товар «лицом», а потом подобрала свои вещи и, энергично виляя бедрами, вернулась за кулисы. Следующей поднялась Клотильда, по виду которой сложно было понять, волнуется она или нет.
— Не ты! — нахмурилась надзирательница, повертев в пальцах очередной музыкальный шарик. — Я видела номерки. Третий вытянула она, — и невежливо указала пальцем на меня. Вообще‑то здесь почти все не утруждали себя соблюдением правил этикета, принятого в светском обществе Алина. Возможно, его тут и вовсе не было. Или изнанка, влияя на людей, делала их не только более искренними, но и несдержанными, грубыми, хамоватыми и просто злыми. Старшая горничная, приставленная к наложницам на время смотрин, была именно такой.
— Я? — поднимаясь вслед за растерянно моргавшей подругой, переспросила у надзирательницы.
— Ты, ты, — покивала та. — Иди давай, хозяин ждет.
И я пошла. Целых четыре шага сделала, прежде чем споткнуться об якобы случайно выставленную ногу одной из соперниц. В другой ситуации дала бы этой стерве в глаз, сейчас же готова была сказать ей огромное человеческое спасибо за содействие. Потому что легкий ушиб я с артистизмом непризнанной актрисы обыграла как болезненный вывих и, жалобно всхлипывая, поковыляла на место с помощью вовремя подскочившей Тиль.
— Вся надежда на твой дар, — шепнула ей едва слышно. — Если нет, кричи.
Леди Андервуд кивнула, развернулась и вопросительно уставилась на вредную тетку, словно спрашивая, заменять ей меня или пусть выступает четвертая конкурсантка.
— Иди уже, раз так не терпится, — махнула на нее рукой надзирательница и, будто издеваясь, воткнула в свой чудо-прибор шарик с такой музыкой, под которую только на военные учения маршировать. Клотильда прищурилась, подбоченилась, гордо вскинула подбородок и стремительным шагом направилась на сцену, не забыв по пути задеть бедром старшую горничную, которая от этого легкого соприкосновения чуть не выронила очередную музыкальную сферу.
Девицы захихикали, женщина зашипела, а я принялась лихорадочно соображать, как с помощью нескольких отражающих экранов добиться максимального радиуса магического поражения, уменьшив затраты энергии на использование чар. Созданием этих незримых экранов и занялась, сосредоточенно наблюдая за выступлением подруги. На мирное завершение дурацкого конкурса больше почему‑то не надеялась.
Пять минут спустя…
Когда Тиль после нескольких зажигательных па принялась медленно расстегивать пуговки на своем роскошном наряде и петь гимн снежных земель на нашем родном языке, я заткнула уши. Причем не только руками, но и магией, чтобы зычный голос подруги не долетел до моего слуха. Поэтому дальнейшее напоминало мне выступление мимов. Блондинка продолжала представление, народ, старательно прислушивающийся к незнакомой речи, засыпал. Та девица, что подставила мне подножку, всхрапнув, свалилась со скамьи, но так и не очнулась. Остальные привалились к стене или друг к другу, ну а надзирательница, падая, уронила свой музыкальный ларчик, перебив часть стеклянных шариков, и тоже продолжила дрыхнуть прямо на полу. По ту сторону кулис тоже все спали. Лорд в расшитой узорами мантии мирно посапывал в кресле, а на расставленных полукругом стульях сладко спала его одетая в черные балахоны свита и два охранника, использующих друг другу вместо подушек.
Я даже удивилась, что все так легко получилось. Клотильда же, стремясь закрепить эффект, продолжала демонстрировать свои вокальные данные зачарованной аудитории. Решив, что пора заканчивать концерт и валить из сонного царства, пока не поздно, я тоже вышла на сцену, чтобы сказать подруге: «Отбой!» Та все мгновенно поняла и оборвала песню. Ну а я развеяла чары, и невольно поморщилась от заедающей мелодии, которая по-прежнему доносилась из сломанной шкатулки.
Схватив компаньонку под руку, потянула ее к ступеням, располагавшимся сбоку каменного возвышения, но не успели мы сделать шаг вниз, как услышали насмешливое:
— Как, леди, и это все? А где же стриптиз?
Резко остановившись, мы уставились на четверку монстров из свиты седьмого лорда, которые синхронно поднялись со своих мест и откинули с волчьих голов капюшоны. Вот только вряд ли черный демон, руководивший нашим похищением, был слугой здешнего господина. Скорее, успешно маскировался, ожидая наш выход. Проклятье! Так и знала, что все слишком гладко! Накрыв Клотильду магическим щитом, я начала поспешно активировать снежный вихрь, надеясь достать противников на расстоянии, а леди Андервуд снова запела. И я, бросив прежнее плетение чар, поспешно наложила на себя звукоизолирующее заклинание, не забыв при этом раздраженно рыкнуть на подругу. Однако повторная атака ее уникального дара на квартет издевательски аплодирующих и довольно скалящихся демонов опять не подействовала. И, приказав Тиль замолчать, я вновь вернула себе слух, чтобы с вызовом поинтересоваться:
— Магия или банальные затычки?
Красноглазый предводитель, которого мы приняли в прошлый раз за эррисара, ибо притащил он нас в замок повелителя огненного крыла, постучал когтистым пальцем по своему мохнатому уху и демонстративно развел руками, мол, не понял вопроса. Я в свою очередь не менее демонстративно натравила на него сотканный из ледяных иголочек вихрь, который ударился в рыжий купол чужого щита. В тот же миг трое приспешников черного «оборотня» материализовали огненные шары на ладонях и дружно прицелились в меня.