– Все это одни слова, – скептически заметил Скандер. – Но так или иначе теперь вы – наша последняя надежда.
– Помните это! – сказал Опора. – И ещё: я – единственная ваша защита. И в качестве дополнительной меры я предлагаю чиллианину Вардии сменить своё имя на время нашего путешествия. Я хочу быть уверенным, что наш спутник вас не узнает.
– Но почему? – растерялась Вардия. – Кто этот спутник?
– Радикальным образом изменённый и загипнотизированный толстяк из вашей компании, – ответил Опора. – Будет лучше, если он не узнает, что кому-то из нас известно о его прежней деятельности. Хотя теперь он – закодированная рабыня, в глубине своего естества Хаин остаётся Хаином. Полагаю, вы помните, что он раньше вытворял с другими и что это за субъект.
– О! – Это было всё, что Вардия смогла произнести. На секунду она задумалась. Потом сказала:
– Тогда зовите меня Чон, в Чилле это самое распространённое имя, его легко запомнить и легко выговорить.
– Очень хорошо, – ответил Опора. – А теперь слушайте и запоминайте. Пока у нас есть ещё немного времени, я напомню вам несколько фактов. Прежде всего, доктор Скандер, учтите, что в этой стране мало воды. Её обитатели могут передвигаться по суше со скоростью почти десять километров в час, а по воздуху – вдвое быстрее, и у них – страшные ядовитые жала. Что касается вас, чиллианин, то эта лампа – единственное, что заставляет вас бодрствовать. Естественное освещение здесь недостаточно интенсивное.
С этими словами Провидец и Опора выскользнули из комнаты.
. Скандер ударил кулаком по каменному полу и посмотрел на Вардию.
Спасения не было.
МУРИТЕЛ – СПУСТЯ ЧАС ПОСЛЕ РАССВЕТА
Вучжу было трудно идти по неровной каменистой земле, но им удалось более чем на сорок километров продвинуться в глубь Муритела, не встретив ни одной из господствующих там форм жизни.
Захлопали крылья, и прямо перед ними приземлился кузен Ушан.
– Я нашёл неплохую пещеру, которую прикрывает скала, – сообщил он. – Там можно устроить привал. Повыше, вон за теми деревьями, я заметил нескольких мурни, скорее всего это охотники, обитающие на равнине.
Бразил и Вучжу посмотрели туда, куда показывала летучая мышь, но там царила непроглядная тьма.
Уже светало, и кузен Ушан повёл их к пещере. Она была расположена над обрывом на склоне древней горы со снежной вершиной. Оттуда открывался вид на многие километры вперёд, и можно было спокойно, оставаясь невидимыми, наметить дальнейший маршрут. В пещере оказалось довольно сыро, под камнями обитало семейство рептилий, похожих на жаб, но они были немедленно изгнаны. Места с трудом хватало для троих.
– Я посторожу первый, – сказал Бразил. – Вучжу смертельно услала, вы. Ушан, полночи летали, а я всего-навсего ехал верхом.
Они согласились, и он пообещал разбудить Вучжу, когда устанет настолько, что не сможет нести сторожевую службу.
Бразил поудобнее уселся у входа в пещеру и стал наблюдать восход.
"Местный воздух вызывает лёгкое головокружение, – подумал Бразил. – Наверное, из-за избытка кислорода. Впрочем, это ерунда, привыкну. По дороге в Диллию бывало и похуже".
Солнце уже поднялось довольно высоко, когда он увидел первых мурни. Их было не меньше дюжины. С копьями в руках они гнались за животным, похожим на оленя. Их рост превышал два метра, хотя точно определить с такого расстояния было трудно: они казались почти прямоугольными в своей одинаковой светло-зелёной одежде и такими не правдоподобно худыми, что Бразил едва не потерял их из виду, когда они повернулись к нему боком. Издалека эти существа напоминали светло-зелёные кусты. Две руки, две ноги, но мурни будто исчезали, когда стояли неподвижно.
Внимательно приглядевшись, капитан разглядел их черты. Огромные жёлтые глаза размером с обеденные тарелки и гигантские рты, словно рассекавшие все тело на две части. Когда рты приоткрывались, было видно, что внутри они красноватые и полны зубов – даже со своего места Бразил разглядел эти белые кинжалы, по величине вполне соответствующие ртам.
Охотники из мурни были неважные, но в конце концов им удалось окружить коричневого оленя и заколоть его.
"Интересно, метают ли они когда-нибудь копья? – задал себе вопрос Бразил. – Или в их длинных худых руках не хватает силы?"
Когда животное упало, мурни набросились на него и принялись пожирать, стараясь отрывать куски побольше. "На этих руках, должно быть, чертовски крепкие когти", – подумал капитан.
За какие-то несколько минут с оленем было покончено. Мурни сожрали даже кости. Когда они наконец подняли с земли свои копья и побрели дальше, от добычи не осталось и следа, если не считать ошмётков грязи и вырванной травы, "Семь дней, – досадливо поморщился Бразил. – При нашей скорости это семь, да и то, если всё пойдёт нормально. К тому же и группа великовата".
Один он, конечно, прошёл бы без всяких проблем. Ещё легче было бы с кузеном Ушаном, на кого бы тот ни работал.
"Какого чёрта я позволил ей идти со мной?"
Почему он это сделал?
Повлиял тот смелый поступок, когда она первая сняла свой шлем в Зоне? Не тогда ли он полюбил её?
А может быть, жалость. Бесспорно, вначале именно она была побудительной причиной.
Оглядываясь назад, он вспомнил, как она льнула к нему в Зоне, как искала у него поддержки, как бросила вызов Хаину почти накануне гибели, "Что же такое любовь? – размышлял он. – Она сказала, что это – забота, забота о ком-то другом, а не о себе самой".
Бразил задумался. Станет он глубоко страдать, если мурни схватят кузена Ушана? Он понял, что не прольёт и слезинки. Просто в длинном списке покойников прибавится ещё одно имя. Почему он идёт в Чилл? Потому, что похищена Вардия? Нет, он просто воспользовался удобным предлогом. Значит, он бросился туда потому, что это единственный путь к Скандеру?
"Какое мне дело до того, что Скандер в случае победы переделает Вселенную в соответствии со своими безумными представлениями?" В своей долгой жизни, да и здесь, в Мире Колодца, он встречал немало прекрасных людей, старых друзей и новых знакомых. Он заботился о них, даже если в глубине души сознавал, что в критических ситуациях они ничего не сделают для него. "Но, может быть, они сделают это для кого-нибудь другого, кому ещё суждено появиться?" Натан Бразил оставался неисправимым оптимистом.
А любил ли его хоть кто-нибудь?
Он вернулся мыслями в прошлое, лениво наблюдая, как крупная группа мурни гналась за довольно большим стадом оленеподобных животных. Сколько же раз он был женат? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? Больше?
"Больше", – подумал он с удивлением. Пожалуй; романы случались у него каждое столетие. Одни женщины были красивы, другие – настоящие страхолюдины. Было даже двое мужчин. Но заботился ли о нём хоть кто-нибудь по-настоящему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});