— Почему ты молчал? — спросил маг.
Я отвернулся и стал смотреть в окно на снующую по двору челядь высокородного.
— Почему ты молчал? — повторил он.
— Помирать мне или жить — это мое дело, — ответил я.
— Ох, Даль… — сказал Зимородок.
— Поздно охать, — огрызнулся я. — Когда Изделие Баюнам отдадите?
Зимородок смешался, видать, не ожидал от меня такого вопроса.
— Так, — протянул он. — Что-то ты, брат, не о том печешься…
— Мое дело, — гнул я свое. — Отдадите или нет?
Зимородок сощурил на меня глаза и усмехнулся.
— Ладно, магов ты ненавидишь — это я знаю, — сказал он. — Об этом потом, на досуге. А сейчас…
— Отдадите или нет? — повторил я упрямо.
Маг оборвал себя и опять посмотрел на меня с прищуром.
— Круг решил не отдавать Изделие Баюнам. Ну что? Узнал, что хотел? — Маг ткнул в пол указательным пальцем. — Встань сюда.
— Лечить меня собрался? — поинтересовался я, не двинувшись с места. — Хочешь, как Светлогор, хвататься за бока и кряхтеть? — И я повернулся спиной к магу, стал снова смотреть во двор. — Не надо. Уходи.
И осекся. Я уже не стоял возле окна, а был в другом углу комнаты; меня и Зимородка разделяла кровать, вдруг вставшая между нами. А Зимородок сидел задницей на полу и глядел на меня широко распахнутыми глазами, и морда у него была такая, будто он пляшущий с бочкой вина скелет своего прадедушки увидел. Я разозлился. Вот, хрен, что тут делается-то?
— Кто ты? — спросил маг сиплым шепотом, а сам снизу вверх смотрит так, словно не я перед ним стою. Я встревожился не на шутку.
— Ты чего? — спросил я.
Зимородок вмиг переменился, он обмяк лицом и отер лоб.
— Даль? — позвал он, как будто не веря.
— А то кто же? — Мне стало не по себе. Вот те раз — я уже сам себя не помню. — Что стряслось-то?
— Погоди, — оборвал меня маг. — Ты стоял у окна. Как к кровати прошел, помнишь?
— Нет.
— Так… — протянул он и задумался.
Я опустился на пол и уткнулся в покрывало на кровати лицам. Вот оно и случилось… Доканывает меня Изделие: я — уже не я. Не успел…
— Пойдем, — произнес надо мной голос Зимородка.
Куда он меня тащит, устало подумал я и сказал:
— Не пойду я никуда.
— Пойдешь! — рявкнул маг.
Еще орет, мать его ящерица с поднятым хвостом, чтоб ее комары туда…
Зимородок схватил меня за плечи и развернул к себе.
— Пойдем, Даль, — тихо сказал он. — Возьмем Изделие Исполинов и отнесем Баюну. Ты отдашь его Баюну сам.
— А Круг как же? — спросил я.
Зимородок закрыл мне рот ладонью.
— Жить мне или помирать — это мое дело, — ответил он мне моими же словами.
Он схватил меня за руку, рывком поднял с пола и потащил из комнаты. Маг ногой толкнул дверь, распахивая створки. Мы выскочили в коридор, где у двери с ноги на ногу переминался приставленный ко мне слуга с белой, как мел, рожей.
— Живо к хозяину, — приказал Зимородок слуге. — Пусть спускается в сокровищницу. С ключами. И не медлит.
Перепуганный слуга опрометью бросился выполнять приказ. Где во дворце сокровищница я не знал. Я запутался в лестницах и коридорах, по которым меня тащил Зимородок. Но мы только спускались. Все ниже и ниже. Видать, шли в подвалы. А я все время гадал, что же в комнате стряслось такого, что Зимородок вдруг решил на Круг свой плюнуть.
Светлогор появился на нашем пути неожиданно, выступив из-за ничем не приметного угла. Он встал загородив собой дорогу. Зимородок остановился. Светлогор, нахмурившись, смотрел на него.
— Светлогор, ты знаешь о моей силе, — сказал Зимородок. — Хочешь ли ты испытать унижение?
Светлогор покрутил башкой и с досадой крякнул.
— Больно ты скор, Зимородок. Круг же решил не отдавать Изделие. Ты сам говорил за это.
Зимородок не отвечал.
— Тьфу ты, — сплюнул Светлогор и посторонился.
— Ты правильно решил, — заметил Зимородок.
— А-а… — махнул рукой Светлогор. — И почему ты со светлыми магами? Не пойму.
— Потому что они меньше похожи на клопов, — ответил Зимородок, проходя мимо него.
Втроем уже мы спустились еще по одной лестнице. Темнее почему-то не становилось, хотя ни ламп, ни свечей вокруг не горело. Я исподтишка оглянулся: может, Светлогор запалил светильник какой? Нет. Идет позади и под нос бормочет, ругается. И теней от нас на стенах не было. Лампа, которую принес с собой высокородный Ставр горела, но в сопровождающем нас свете ее огонек казался бледнее бледного.
Старик ожидал нас у прочной окованной двери, на прочных петлях, вмурованных в подвальную стену. Замков на двери было несколько и один больше другого. Как только мы подошли к старику, подвальный мрак внезапно сгустился, и лампа в руке высокородного стала яркой. По стенам запрыгали тени. Старик не торопился отмыкать тяжелые замки, наоборот, он старался держаться в сторонке от двери.
— Ну-ка, Светлогор, сними наговор, — сказал Зимородок.
— А сам чего? — недовольно пробасил тот в ответ. — Мало тебе миски с похлебкой, так еще и ложку подавай?!
— Не бесись, — сказал Зимородок. — Не хочу тратиться. Мне еще прыгать.
— Ну-ну, — пробурчал Светлогор. — Тогда посторонись.
Зимородок отступил к стене и потянул меня за собой. Светлогор заступил напротив двери, и помахивая лапами своими в воздухе, забубнил что-то на неведомом языке. Бас мага гулко отдавался пол потолком подвала. При неверном свете лампы я разглядел еле заметное дрожание воздуха перед дверью в сокровищницу: прозрачный такой туманец — сразу и не заметишь. Мне показалось, что туман уходит прямо в кирпичную кладку стены. Пока я его разглядывал, странный туман пропал.
— Готово, — пробасил Светлогор. Эхо его голосины запрыгало, ударяясь о стены.
— Отворяй, Ставр, — велел Зимородок.
Старик поставил лампу на пол и загремел ключами. Он раскрыл и снял замки и навалился на дверь плечом. Дверь медленно отошла в сторону. Сокровищница у высокородного была не маленькая: здоровенные лари рядами стояли вдоль стен. Зимородок протащил меня мимо них и остановился у крепкого сундучка, стоящего в одиночестве на ларе. Светлогор и старик дышали нам в спину.
— Постой-ка, — сказал Зимородок и первый раз с того момента, как мы ушли из комнаты, разжал руку отпуская меня.
Лампа горела позади, на сундучок легли наши с магом тени. И в тени я увидел, что сундук окутывает уже знакомая туманная дымка и различил в ней крохотные мерцающие искорки. Над сундучком туман был погуще, чем перед дверью. Зимородок протянул к сундуку правую руку и раскрытой ладонью описал в воздухе круг. Дымка — хлоп! — и пропала, а крышка сундука отскочила с деревянным треском. Я вздрогнул: сухой треск в подвальной гулкой тишине прозвучал оглушительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});