— Не прикидывайся! — возмутилась Анжелика. — Почему ты спросила, кто меня разукрасил?
Ты на что намекала?
— Ни на что. Мне стало интересно, кто мог избить такую тварь, — ответила Лена.
Говорила она так спокойно, что Анжелике по контрасту захотелось завизжать и впиться ей в волосы. Она сама себя не узнавала, не узнавала бесстрастную, вежливую Лену. И перед этой женщиной она когда-то чуть ли не робела! Даже в тот день, когда нашла тело Игоря — совсем недавно… Она не узнавала ее мужа — балагура, весельчака Саша, казалось, мысленно отсутствует, предоставляя женщинам самим решать все вопросы.
— Я — тварь? — задохнулась Анжелика. — Ты мне это говоришь? Да ты сама только что призналась, что была его любовницей три года! Господи — три года! Это ты — тварь, так здорово прикидывалась порядочной женщиной! А я, между прочим, никогда ему не изменяла! Да! А ты можешь сказать, что не изменяла Саше?
Тот слегка дернулся, но ничего не сказал. Лена поежилась, плотнее запахнулась в свою кофту и заявила:
— А много радости ему было, что ты не изменяла? Он же тебя не любил.
— Это он тебе так сказал?
— Да!
— В постели? — скривилась Анжелика. — В постели он еще и не то мог сказать. Хочешь, скажу, как он меня называл? А? Давай сравним, что он нам говорил в такие минуты?!
Она блефовала — Игорь никогда ничего не говорил ей в «такие минуты». Но попала в точку — Лена сжалась, разом потеряла часть боевого задора, не покидавшего ее с той минуты, как она призналась в том, что была любовницей Игоря. Она призналась с гордостью, как будто это была бог весть какая честь.
Зато теперь. Анжелика была уверена, что Игорь не изменил своим интимным привычкам и с этой женщиной. Он никогда ей ничего не говорил! Она доказала свое превосходство и теперь заговорила спокойнее. При этом ее душил смех — нечто подобное она уже испытала, когда узнала о связи своего мужа с соседкой — матерью Юры. Второе подобное открытие далось ей легче первого. Она уже успела свыкнуться с мыслью, что муж принадлежал не ей одной. Но и уязвлена была больше, чем в первом случае. Может, мать Юры и могла вызвать ревность, но только не у нее. С Леной все обстояло по-иному. Эта женщина, так часто бывавшая в их доме, вызывавшая у Анжелики даже уважение, жена Саши, их сообщница, наконец… Последняя мысль не давала Анжелике покоя с той самой минуты, когда она услышала признание Лены. Саша, возможно, также больше думал об этом, чем о самой измене.
Но ни он, ни Анжелика пока не произнесли об этом ни слова, как сговорились. Лена взахлеб выкладывала подробности своего несчастливого романа, но о своем согласии убить Игоря также не упоминала.
И мало-помалу умолчание об этом становилось важнее тех слов, которые говорились вслух. Женщины говорили об измене, но за их словами мельткал другой смысл. И теперь, когда Лена съежилась от жестокого предложения Анжелики, и наступила тишина, впервые подал голос Саша.
— Ну, хватит кудахтать, — услышав это, женщины, которые в этот миг молчали, невольно переглянулись. — Хорошенькая компания! Ты и мой братец!, Эти слова предназначались его жене, но та и бровью не повела. Видно было, что уязвить ее могла только Анжелика — соперница, бывшая жена, но все-таки жена… Саша со своей грубостью был скорее жалок. Говорил, не поднимая на них глаз, у него даже голос изменился — он будто ослаб за те полчаса, пока молчал, слушая их перепалку.
— Вообще об этом говорить не хочу, — продолжал он. — Я тебя, оказывается, не знал.
— Присоединяюсь, — вставила Анжелика. — В тихом омуте…
— Помолчи! — оборвал ее Саша. — Я не с тобой говорю!
— Да ради бога. — Анжелика достала зеркальце и, подойдя к окну, внимательно рассмотрела оба подбитых глаза. Они как будто начинали приходить в норму, по крайней мере, в размерах. Цвет синяков по-прежнему был диким, не спасала даже пудра. Она повернулась и обронила через плечо:
— Только если бы не я, Сашенька, никогда бы ты ничего о ней не узнал. Для этого нужен женский глаз.
Ты бы все еще жалел свою бедную чувствительную женушку, которой так поплохело из-за смерти совершенно чужого человека… Вот какая она сердобольная, порядочная! Мы с тобой ее не стоим! Да?!
Это ты мне все время внушал? И про ее хваленые мозги тоже? Да, умна, ничего не скажешь! Здорово она нас обвела!
— Помолчи, — снова попросил он, уже не так резко. — Уж не думаешь ли ты, что я тебе спасибо скажу, что все узнал?
— А ты бы предпочел ничего не знать? — изумилась она.
— Саша из таких, — заметила Лена. Она откровенно насмехалась, разглядывая убитое лицо мужа. — За эти годы ты сто раз мог меня поймать.
А почему не сделал этого? Да не хотел. А может, — тут она чуть не хихикнула, и этот звук прозвучал очень странно. — Может, ты давно все знал?
— Дрянь!
— Идиот.
Обменявшись краткими любезностями, супруги замолчали.
— Пусть твоя жена нам объяснит, чего ради согласилась его убить, — потребовала Анжелика. — Раньше это было понятно, а теперь, прости, дико.
— Я ничего объяснять не буду, — отчеканила Лена. — Я ухожу.
— Да? Ну, иди, — спокойно согласился ее муж.
В его тоне было нечто такое, что удержало бы любого, во всяком случае, заставило бы насторожиться. Но Лена не слишком вслушивалась в тон речей своего супруга. Она встала, застегнула кофту (нарочито медленно, словно бравируя своим спокойствием), потом нагнулась, чтобы поднять сумки.. И ахнула, глухо, изумленно — Саша вскочил, схватил ее за плечи и так тряхнул, что ноги у женщины подкосились, она опустилась на колени. Ее обесцвеченные, свалявшиеся, непричесанные еще как следует после больницы волосы упали ей на глаза, она растерянно откинула голову, пытаясь сохранять достоинство… Анжелика злорадно захихикала. Это сцена напомнила ей вчерашнее унижение, и она всерьез посоветовала:
— Дай ты ей по морде, что стесняешься! Увидишь, начнет слушаться. Такие стервы все на один лад. Спорю, Игорь ее бил?
Может быть, Саша сперва и не собирался бить жену. Но упоминание о брате довело его до точки кипения. Удар вышел звонкий, и видимо, достаточно болезненный. Лена задохнулась от шока и боли, закрыла глаза, стала хватать воздух губами. Саша изумленно смотрел на дело руки своей, потом вдруг заторопился, стал поднимать жену с пола, подвел ее к дивану, усадил. Анжелика презрительно прокомментировала:
— А, конечно. Слабая женщина. Только что после больницы. Где валялась, отравившись по поводу смерти любовника.
— Ну и злая же ты стала… — услышала она в ответ от обманутого мужа.
— Да, станешь злая! — возмутилась она. — Ладно, можешь говорить что хочешь, пусть я стала злая и пусть стану еще хуже, но знаешь, Сашенька, что я тебе скажу? Тебе другой бабы и не нужно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});