Многочисленные попытки правительства решить проблему электроснабжения успеха не принесли. Например, в 2002 г. кабинет Карзая изучал вопрос импорта электроэнергии в Кабул из Узбекистана, который уже поставлял ее в северные районы вокруг Мазари-Шарифа, и дополнительного строительства небольшой местной газовой электростанции. Кабул получал минимальное количество электроэнергии от трех гидроэлектростанций – Наглу (мощность 100 мегаватт), Махи-Пар (мощность 66 мегаватт) и Сароби (мощность 22 мегаватта). Однако из-за недостаточной многоводности реки Кабул круглый год могла функционировать только ГЭС Наглу 13. Правительство Узбекистана согласилось в принципе снабжать Афганистан энергией, но взамен потребовало, чтобы Афганистан помог оплатить переделку и строительство линий электропередачи на коротком участке узбекской территории вблизи афганской границы. Дебаты в правительстве зашли в тупик, решение не принималось до 2004 г. На 2007 г. по бюрократическим причинам электричество из Узбекистана в Кабул по-прежнему не поступало, и линии электропередачи на узбекской территории до афганской границы все еще не построены 14.
Из всех афганских энергетических проектов мало какой может сравниться по важности с ГЭС Каяки в провинции Гильменд, построенной в 50-х годах на средства, предоставленные Экспортно-импортным банком США. Плотина находится недалеко от истока реки Гильменд, в 55 милях (88 км) северо-западнее города Кандагар. Она окружена холмами, покрытыми самыми плодородными почвами в Афганистане. В 1975 г. Агентство США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID) ввело в эксплуатацию два генератора мощностью 16,5 мегаватта15, установленных в машинном здании, построенном на теле плотины. Через двадцать шесть лет, на первом этапе операции «Несокрушимая свобода», американская авиация бомбила машинное здание ГЭС Каяки. Линии электропередачи пострадали в результате удара американской авиации в ноябре 2001 г., но в следующем году их отремонтировали. За несколько следующих лет США предприняли попытку восстановить ГЭС, но в 2006 г. талибы периодически совершали налеты на линии электропередачи, из-за чего подача электроэнергии в Кабул прерывалась. Командование сил НАТО постепенно осознало стратегическое значение ГЭС и усилило ее охрану. В ответ талибы увеличили интенсивность налетов на ГЭС.
Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Шеффер отмечал, что, «когда турбины этой ГЭС заработают, она будет обеспечивать электроэнергией до 2 миллионов человек и их бизнес. Она обеспечит орошение сотен ферм. И она даст работу 2000 человек. Бандиты из «Талибана» атакуют ГЭС каждый день, чтобы не дать запустить ее»16.
Но организация обороны ГЭС была исключительно трудной задачей, здесь несколько раз случались неудачи, граничащие с провалами. Стоит отметить инцидент, произошедший в 2006 г., когда ГЭС оказалась в шаге от катастрофы. USAID заключило контракт на ремонт турбин с американской фирмой Louis Berger Group, специализирующейся на планировании, проектировании и управлении строительством шоссейных дорог, гидроэлектростанций и других объектов инфраструктуры. Louis Berger Group поручила охрану ГЭС частной охранной компании U. S. Protection and Investigations (USPI), которая занималась оказанием услуг по вооруженному сопровождению и обеспечению безопасности в таких странах, как Нигерия, Алжир, Колумбия и Саудовская Аравия. USPI, в свою очередь, наняла в качестве охранников местных афганцев.
Осенью 2006 г. положение вокруг ГЭС Каяки стало стремительно ухудшаться – талибы блокировали ее со всех сторон, а среди афганских охранников начался бунт. Талибы запугивали афганцев и угрожали убить любого, кто сотрудничает с НАТО. Перепуганные охранники перестали выходить на работу. Афганские инженеры и американские подрядчики, отвечавшие за охрану ГЭС, совсем отчаялись – у них заканчивались продукты и другие припасы, потому что машины с грузами не могли доехать до станции. Сотрудники USAID обратились к НАТО с просьбой организовать срочную доставку грузов на ГЭС. Один из чиновников НАТО рассказал: «Ситуация была катастрофической. USAID была готова выходить из проекта, если афганские охранники продолжат покидать объект. Там вообще не шло речи о безопасности. Станцию расстреливали из безоткатных орудий, гранатометов и минометов»17.
Ситуация с охраной ГЭС была постоянной темой дискуссий посла Ноймана и командующего возглавляемыми НАТО Международными силами содействия безопасности (International Security Assistance Force, ISAF) генералом Дэвидом Ричардсом. «Основной проблемой было то, что наш взгляд на ситуацию очень отличался от взгляда ISAF и был намного более пессимистичным», – признавал Нойман. 28 августа 2006 г. он вместе с заместителем командующего ISAF бригадным генералом Стивеном Лэйфилдом совершил поездку на ГЭС, чтобы оценить положение на месте. Они обнаружили, что «талибы контролируют всю территорию вокруг ГЭС и ситуация намного хуже, чем думают в ISAF, потому что в этом районе отсутствуют подразделения Афганской национальной армии, а местные охранники дезертируют. После этой поездки американское посольство и ISAF стали намного лучше понимать ситуацию»18.
Однако британские войска, действовавшие в провинции Гильменд, отказались охранять ГЭС, поскольку вели боевые действия против талибов и прочих боевиков в других районах. Советник USAID по развитию Мишель Паркер в отчаянии отправилась к генералу Ричардсу с просьбой о помощи. Ричардс, отслуживший три срока в Северной Ирландии в составе британской армии, очень хорошо изучил военную историю. Он дал согласие помочь. Через тридцать шесть часов груз прибыл на территорию ГЭС Каяки, несмотря на все опасности. Первый рейс совершил громыхающий универсальный двухмоторный вертолет «Чинук», который американские военные используют для перевозки тяжелых грузов. Его сопровождали вертолеты огневой поддержки «Апач» АН-64, поскольку было опасение, что талибы попытаются вести огонь с земли. Теперь персонал ГЭС был обеспечен всем необходимым, но нужно было обеспечить ее охрану. Генерал Ричардс приказал разместить на ГЭС взвод британских солдат 19.
Борьба за восстановление ГЭС и за возможность обеспечить электроэнергией провинции Южного Афганистана, постоянные попытки переломить растущее разочарование местного населения выявили один из основных парадоксов восстановления разрушенного Афганистана: как создавать инфрастуктуру и удовлетворять важнейшие потребности населения в условиях, если ситуация с безопасностью в стране неуклонно становится все хуже? Через два года, в сентябре 2008 г., колонна из 4000 солдат Коалиции, 100 автомобилей в сопровождении вертолетов и самолетов пробивалась через территории, контролируемые талибами, чтобы доставить на ГЭС Каяки новую турбину. Ее привезли в Кандагар на самолете, после чего она проделала путь до ГЭС длиной 110 миль (177 км).
Несколько чиновников Канадского агентства международного развития (Canadian International Development Agency) с жаром описывали трудности реконструкции в зоне военных действий. Один из них, живший в провинции Кандагар, рассказывал мне: «Самая тяжелая наша проблема – это безопасность. Из-за действий повстанцев из провинции выехали практически все неправительственные организации. Остались лишь те, которые базируются в городах вроде Кандагара… Канадское правительство, как правительства США и Великобритании, испытывает колоссальные проблемы, стараясь уговорить гражданских из разнообразных агентств по развитию приехать сюда. А здесь слишком опасно. Результат же состоит в том, – сказал он, почти оправдываясь, – что военные мучаются с этой реконструкцией»20.
Оперативное превосходство
Спустя всего несколько месяцев после завершения кризиса вокруг ГЭС Каяки генерал-лейтенант Карл Эйкенберри, уже в качестве командующего группировкой американских войск в Афганистане, попросил подготовить стратегическую оценку ситуации в стране. В документе, получившем заголовок «Оперативное превосходство» (Operational Primacy), были указаны провинции, готовые принять и поддержать афганское руководство, включая руководство Афганской национальной полиции и Афганской национальной армии. Целью исследования было определить, смогут ли провинции Афганистана, и если смогут, то когда, функционировать «либо совершенно самостоятельно, либо с минимальной международной помощью», то есть обеспечивать безопасность и руководить населением 21. Заглавие документа вызвало раздражение многих афганцев, включая министра обороны Абдула Рахима Вардака, который понял его как добровольный отказ. Работая над документом, американские военные тесно сотрудничали с посольством США в Кабуле, правительством Афганистана (в особенности с Министерствами обороны и внутренних дел), ООН и несколькими неправительственными организациями. В исследовании был поставлен ряд вопросов: принимает ли народ правительство Афганистана? Верит ли народ в то, что правительство удовлетворит его нужды? Насколько умелы назначенные или выбранные чиновники? Насколько хорошо правительство может управлять страной?