class="p1">— Фотогра-а-а-афии? — усмехаюсь. — Значит, вы там лично не присутствовали. Не нюхали, как оно пахнет: «окончательное решение». Ничего, я разрешу монетку подбросить. Кому не повезет — будет лично смотреть, как я второму мошонку через глотку выдеру. Зрителю перед этим руки-ноги переломаю и веки срежу, чтобы глазки не закрывал.
Очень мое краткое выступление не понравилось. Лысый даже предпочел встать и сбоку от стола унылым столбом застыл.
— Вы забываетесь, гражданка Блютих! Думаете, покровители вас спасут? На вас уже статей столько, что два пожизненных заработала! Лучше сотрудничать…
— Пошел ты, попка щипанный. Значит, без офицера внутренних расследований и моего босса говорить ничего не буду. А еще кто грабки потянет, прямо здесь покалечу. Буду пальцы по одному ломать и на яйцах прыгать. Конечно, колено побаливает, но я тогда на одной ноге постараюсь. И не промахнусь, не надейтесь.
— Да я тебя!..
Дверь справа раскрылась, внутрь вошел сначала господин Мориц, в любимом черном костюме и с огромной папкой в руках. Следом промаршировала злая как черт фрау Лаубе.
Кстати, еще один минус клоунам. Допрашивали меня не в специально оборудованной комнате, а в каком-то левом кабинете для совещаний, который был не занят другими работниками. Дверь должна быть за спиной, чтобы задержанный не знал, кто это входит и выходит. Стол — стальной, намертво прихваченный к полу. Наручники надо было надеть и цепь от них в замке зафиксировать. Что и говорить — два идиота решили на шару галочки на новом месте отработать. Тоже из «сбитых летчиков». Сначала где-то под прикрытием из себя политическую оппозицию изображали, потом спалились бездарно и продолжили в том же духе с другими модными корочками.
— Допрос закончен, — Мориц как всегда краток. Он вообще не любит зря языком трепать. Серьезный дядька — если кого-то в оборот взял, то обязательно на руках у него железобетонное признание, которое человек подписывает и к расстрельной стенке бежит быстрее собственного визга.
— У нас директива…
— Я сейчас эту директиву, — начинает набирать побольше воздуха Лаубе. Но Мориц ее перехватывает на взлете:
— Вы, придурки. Кто вам вообще позволил брать в разработку госпожу Блютих? Мы ее карьеру выстраиваем уже полгода, готовим к будущей должности начальника службы технического контроля. А вы на глазах всего кампуса хватаете, обвинения какие-то нелепые выдвигаете… Я подам рапорт о полном служебном несоответствии. Можете быть свободны… Папочку оставьте. Я ее включу в дело о ваших художествах.
Медленно поднявшись со стула, спрашиваю у фрау Лаубе:
— Мне, как будущему орденоносцу, простят маленькую шалость?
— Если без трупов — то да, — моментально соображает куратор.
Перехватив поудобнее трость, с короткого замаха бью по морде чубатого. Он улетает за стол. Так тебе и надо. Не успел мимо просочиться, зараза. Отсюда повезут прямиком в челюстно-лицевую хирургию. Командую второму:
— Хватай урода и топай быстро, пока и тебе не досталось. Пинать официального инвалида вздумали, ублюдки…
Ковыляя по коридору, хвастаюсь Лаубе:
— Слушай, хорошую тросточку я себе отхватила. Она тоже по списку специального оборудования проходит?
— Нет, просто делают надежно, у нас на пенсию обычно люди выходят раз в пять тебя тяжелее. Простая палка сломается. Поэтому используют армированный пластик и вставки… Слушай, ты мне зубы не заговаривай! — сбивается с шага «гренадерша». — Лучше объясни, что они к тебе прицепились? Я Морица с любовницы сдернула, когда твое сообщение получила. Чего хотели?
— Похоже, компромат на тебя пытались добыть. Но вербовали через пень-колоду. Мое дело точно не читали. Пугать меня пожизненным — это даже не смешно.
— Твое дело под гриф ушло после покушения. Теперь во внутреннем доступе минимум: студентка, спортсменка, сирота после конфликта. Даже сертификаты попрятали.
— Знаешь, тогда это мне надо возмущаться. Что за начальник отдела? Я диплом ядерщика хочу, я семью собираюсь лет через десять заводить!
Набрав ход, Лаубе расслабленно машет рукой:
— Забей. До этой должности тебе еще лет тридцать пыхтеть. Успеешь и поработать, и все ступеньки пройдешь. Думаешь, просто так посадят сразу в теплое кресло и дадут в подчинение две сотни патлатых оборомотов? Разбежались… Ты еще лямку не меньше меня потянешь. И кучу дополнительных курсов пройдешь, чтобы понимать, чем именно яйцеголовые заняты.
— Все спросить хотела — почему гики компьютерные волосатые? Как молодой человек кнопки давит, так обязательно зарос хуже ершика для чистки посуды.
— Без понятия. Можешь себе в тетрадку записать, разберешься и доложишь, что за дурацкая мода… Так, мне еще отписываться, тебя в общежитие отвезут с сопровождением. Чтобы еще в какую дурнину не вляпалась.
У выхода из небоскреба перехватывает Мориц. Разглядывает, словно неведомую зверушку, потом доверительно сообщает:
— Я ведь тебе не верил, Пикси. Думал, тебя «бурильщики» моим подопечным подсовывают. Ошибся, признаю это. Глотки ты рвала качественно. И кишки потом разматывала без сожаления.
— Спасибо, начальник отдела внутренних расследований. Обращайтесь, если понадобится. Мне как раз вечерами заняться нечем, могу попрактиковаться.
— Заноза ты, девочка. Но Лаубе поддерживаешь, та в ответ будущую смену готовит. Пойдет на повышение, тебя следом потащит.
Поправив ветровку, мрачно жалуюсь:
— Не поверите, я мечтаю просто закончить учебу и спокойно потом работать. Сутки через двое отпахала — и домой, к семье и детям. Чтобы подальше от паучатника, где кому-то хочется повыше взобраться и на коллег пожирнее нагадить.
— Увы, я тоже мечтал быть учителем истории в школе. Теперь выжигаю каленым железом скверну среди коллег. Надо было раньше думать, когда после реабилитации забирали. Как только подмахнула бумаги на обучение, так душу и продала.
Само собой. Знала, на что иду. Просто очень надеялась, что жернова перемелют чуть попозже. Не сразу. Дадут возможность потрепыхаться.
— Спокойной ночи, господин Мориц. Надеюсь, увижу вас только на награждении. И потом, когда на пенсию буду провожать.
— Отличное пожелание. Лечись, восстанавливайся. Летом наверняка руководство придумает, куда тебя пристроить.
Вот этого и боюсь.
Домой меня везли с почетом, на вызванном патрульном мобиле. Я развалилась на заднем сиденье, спереди пара мордоворотов гордо изображала защитников спящего города. Когда заезжали на территорию Академии, старший наряда не удержался и спросил:
— Правда, что тебя штатным ликвидатором хотят сделать?
— Во-первых, ты это не говорил, а я не слышала. Чтобы не пришлось кое-кому лоб зеленкой мазать. Во-вторых, почему «хотят»? Не видишь, даже в неурочное время дергают… Кстати, платочек есть?
Красивый, отглаженный. Я аккуратно вытерла несколько капель с тросточки и вернула платок обратно. Испачкала такой надежный и удобный инструмент. Пятнышко только сейчас заметила в свете фонарей рядом с общагой.
— В этот раз даже зубы не дали выдрать. Жадины. Говорят, для отчетности тело должно быть целиком, иначе родные очень обижаются.
Меня не просто с почетом выгрузили из мобиля. Мне даже двери в здание открыли и честь