Читать интересную книгу Огненный лис - Никита Филатов

- Ну и пожалуйста... Счастливо оставаться.

Девушка демонстративно засопела, отвернувшись к стенке.

- Спи спокойно, дорогой товарищ!

Заперев вагон Дашиным трехгранным ключом-"специалкой", Виктор кряхтя перелез через невысокий заборчик, отделявший парк отстоя от всего остального, не имеющего отношения к железной дороге, человечества. И сразу же очутился лицом к лицу с шумным, бестолковым и суетливым городом.

Куда ни глянь - везде была Москва.

Красивая... Многоязыкая, высокомерная и недоверчивая, ветхая и юная, грязная по-азиатски - и в то же время вычищенная до показного, парадного блеска.

Мос-ква. И все тут! Центр вселенной, свет клином...

Кружок на карте мира.

И кружок этот где-то мягким, тончайшим волоском прорезает улица по имени Арбат.

- Да где же, в конце концов? - Рассердился Виктор. - Где он?

От посещения всевозможных оружейных палат, кладовых, картинных галерей, выставочных залов и тому подобного Рогов отказался сразу.

Во-первых, потому что любой музей теперь намертво ассоциировался у него с Пашкой Ройтманом и славными пограничными войсками.

Во-вторых, входной билет куда бы то ни было стоил денег. Не слишком много, но и такая сумма превышала скромные финансовые возможности Виктора.

А в-третьих... Впрочем, хватало и указанных выше причин.

Для выполнения культурной программы-минимум Рогов посчитал достаточным посещение Арбата. Захотелось окунуться, пусть и не с головой, но хотя бы по пояс, в мир художников, поэтов, театральной богемы и воров-карманников.

Вот только даже до этой цели добраться все никак не удавалось. Зато, как незыблимый ориентир, постоянно маячила перед глазами далекая Останкинская телебашня. То справа, то слева, то вообще где-то впереди...

Отчаявшись, Виктор метнулся навстречу какому-то прохожему:

- Вы не подскажете... Извините!

Мужчина, видимо, не расслышал.

- Эй, пузатенький! - Уже раздраженнее окликнул Рогов.

- Да-да? - Встрепенулся тот и забуксовал на полушаге.

- Простите, как бы мне на Арбат? Пол дня плутаю, а...

Незнакомец выслушал, кивнул и оживленно размахивая ручками затараторил:

- О це, слухай сюды! Пидышь видыль, в утой закуточек...

Виктор мало что понял из сочного украинского говора, но все равно обрадовался: хорошо хоть, что прохожий оказался не каким-нибудь японцем или немцем.

- Спасибо, батя. Пока!

Свернув в указанном направлении, он попал в неприметную, извилистую улочку, каких никогда не встретишь на Неве. Приземистые домики дореволюционной постройки, скудная городская зелень, дворы, скверы и детские площадки с качелями.

"Проход закрыт!" "Не курить!". Внезапно Рогов уперся прямо в неказистый дощатый забор, увешанный множеством предупредительных табличек и знаков:

- "Земляные работы"... Ну, мать его так!

Возвращаться не хотелось.

Виктор выругался, сплюнул под ноги и приступил к поискам прохода. Не обнаружив ничего похожего на калитку или ворота, он решительно дернул криво прибитую доску и полез в образовавшуюся щель.

За забором никаких признаков ведения земляных работ заметно не было. Напротив, посреди небольшого уютного тупичка красовалась укутанная в строительные леса церквушка.

Вся она, от невысокой оградки до куполов, была настолько неожиданна и в то же время уместна здесь, среди зеленеющих тополей, что Рогов даже присвистнул:

- Красота...

Не сразу, чуть погодя, он заметил сидящего на деревянном порожке церкви мужчину в выцветшей, но все ещё похожей на воронье крыло рясе. Человек благодарно щурился на ласковое полуденное солнышко и при этом вздыхал то и дело - молясь, очевидно, святым небожителям.

Однако, судя по всему, святые не откликались.

Что-то их смущало. Может быть, длинные, спадающие до плеч сальные волосы? Или грязные кеды, торчащие из-под краев черной материи? Вообще, вид у мужчины был неопрятный и неприятный, духовному пастырю явно не подобающий.

Заметив в свою очередь Рогова, он недовольно крякнул. Потом приосанился и посмотрел на незваного гостя с каким-то торжественным и, даже, пожалуй, злобным выражением:

- Изыди!

- Да я, батюшка...

- Изыди, говорю. Храм здеся! Строительство.

- Какой храм-то? - Попытался проявить интерес Виктор.

- Спаса-на-Крови! - Рявкнул Собеседник.

- А Арбат где? - Не нашел вопроса лучше растерявшийся Рогов.

- Арбат... Арба-ат? - Нахмурился человек в рясе. - Ристалище сатанинское? Предано анафеме, понял? И все, кто тама, и все, кто встречи с ним ищет... Анафема!

Пахнуло водочным перегаром, и Виктор даже отшатнулся - но в этот момент откуда-то сверху позвали:

- Митька? Ты где?

Рогов поднял глаза.

Над перилами колоколенки нависала чья-то голова, покрытая сложенной из газеты треуголкой:

- Митька! Куда пропал-то? Кончай обедать!

Собеседник Рогова покосился наверх, но не ответил.

- Тащи давай белила, кисти... Работать будем, нет?

- Изыди, понял?

- О-о, - укоризненно произнесла голова. - Да ты, вижу, набодался уже? Рясу хоть сними! Не ровен час, отец Игорь явится... Вот, уж он тебе задаст!

Упоминание неизвестного Виктору батюшки возымело эффект. Самозванец нехотя, бормочя под нос что-то злое, стянул с себя священническое облачение и оказался одетым в измазанный краской малярный комбинезон:

- Поду-ум-маешь...

Не обращая больше внимания на Рогова, он качнулся разок и полез по стеночке внутрь.

- Тьфу ты! - Сплюнул под ноги Виктор. Потом сообразил, что делает что-то не то и виновато перекрестился:

- Прости, Господи...

- А вам чего надо-то? - Поинтересовались сверху.

- Арбат ищу, - без особой уверенности ответил Рогов.

Он выслушал обьяснения человека в газетной треуголке, взглянул на часы и со странным облегчением понял, что времени на дорогу туда и обратно уже не остается:

- Спасибо. Я, наверное, в другой раз...

Протиснувшись через щель между досками, Виктор поплелся в парк отстоя вагонов.

Настроение опустилось в нейтраль и грозило упасть ещё ниже:

- Храм - на крови? Нелепо. Не может такого быть.

А тут ещё этот липовый "батюшка" с пьяной рожей... Рогов туманно припоминал сбивчивые, случайные рассказы отца о прадеде-священнослужителе. Вот это, говорят, действительно был подвижник!

Где-то дома, в старых альбомах, завалялась давно пожелтевшая фотография: Крестный ход, ещё задолго до революции. Во главе - сам прадед в праздничном облачении. Икона...

Кажется Матерь Божия? Разглядеть толком трудно - фотографическое изображение выцвело, бумага покрыта паутинкой мелких трещин и кое-где даже облупилась.

... Прежде чем пересечь бульвар и оказаться на территории резерва, Виктор купил пучек редиски и пачку сигарет. Денег хватило в обрез - больше они ни карман его, ни душу не обременяли.

"Стрелу" за время отсутствия Рогова отогнали на другой путь, так что состав пришлось подождать минут сорок.

Солнце уже сползало к горизонту, подкрашивая розовыми тонами металлические крыши соседних со станцией домов. Одинокая, молоденькая березка, вцепившаяся корнями в шлак железнодорожной насыпи, покачивала ветками на ветру - словно прощалась с Роговым.

Вокруг суетились и громко чирикали столичные воробьи.

Сидя на теплой бетонной плите, Виктор услышал справа от себя характерный скрежет:

- Ну, вот и все.

Подавали "Красную стрелу". Рогов поднялся:

- Встреча была коротка... Счастливо тебе оставаться, Москва!

... Поезд мчался в сторону северной столицы, с бешеной скоростью нагоняя время. Пенять на железнодорожников не стоило - из расписания "Стрела" выбились по вине одного-единственного забывчивого пассажира.

Конечно, со всяким может случиться.

Ну, оставил человек на рабочем столе какие-то жизненно важные документы! И теряет без этих бумажек всякий смысл его командировка - так что? Извинись. Сдай билет и кати себе следующим ночным поездом, пусть не таким престижным и скорым.

Так, собственно, и поступио бы подавляющее большинство граждан.

На беду, однако, забывчивый пассажир оказался какой-то кремлевской шишкой - а потому, пришлось просто-напросто задерживать состав.

Правда, не надолго, всего на четверть часа - пока не вернулся потный от усердия министерский холуй с драгоценной папкой под мышкой. И только тогда высокопоставленная особа, запивая валокордин боржомом, соизволила одобрить отправление...

За окном мелькали ночные огни полустанков, поселков и городов. Можно было подумать: поезд просто несется в черном тоннеле метро, оставляя за собой лампочки дежурного освещения.

Лишь изредка, у-у-кнув, проносились мимо встречные локомотивы.

Хвостовые вагоны "Стрелы" швыряло из стороны в сторону так, что, казалось, они оторвутся вот-вот и вылетят под откос кучей искореженного, дымящегося металла.

Слава Богу, Рогов оказался примерно в середине состава. Ему лишь разок пришлось сбегать в хвост, передать от Дарьи записку проводнице - и Виктор тут же сиганул обратно, мотаясь от стенки к стенке с неимоверной руганью. Сдерживаться нужды не было - грохот во время движения стоял такой, что Рогов не слышал даже самого себя.