Спектральный анализ кусочков ткани головного убора и волос показал, что великая княгиня Елена была отравлена солями ртути. Содержание этого одного из самых „популярных“ в средневековой Европе ядов составило 55 мкг/г в ткани шапочки с остатками волос, 3 мкг/г в ткани савана и 0,36 мкг/г в костной ткани (в ребре). По данным различных исследований, обычно количество ртути в сырых органах и тканях человека не превышает в среднем 0,05 мкг/г (в печени фоновое содержание ртути не превышает 0,02 мкг/г). Как известно, волосы также накапливают и сохраняют на долгое время различные вредные вещества. Независимо от пути попадания в организм ртуть (кроме волос) „оседает“ преимущественно в почках, печени и селезенке.
Анализы показали значительное накопление в костных останках (а также в мозге, частицы которого сохранились!) вредных веществ. Фоновый уровень был превышен по многим элементам: по меди (в 2 раза), цинку (в 3 раза), свинцу (в 28 раз!), мышьяку (в 8 раз) и селену (в 9 раз). Стоит учесть, что в Средневековье лекарства и косметика делались с использованием многих вредных минералов, в том числе свинца, ртути и мышьяка. Но для накопления таких концентраций этих веществ матери Грозного следовало пользоваться такими снадобьями и косметическим средствами не одно десятилетие. Даже видавших виды криминалистов поразил результат спектрального анализа волос, и они провели повторные исследования, дабы исключить ошибку в своем заключении. Результаты подтвердились, и через четыре с лишним столетия удалось узнать истинную причину смерти великой княгини, сумевшей удержаться на троне около пяти лет».[52]
Фаворита Елены вскоре сгноили в тюрьме. А сынок Ваня, очень любивший матушку, став царем, вспомнил все и «по полной программе» рассчитался с возможными обидчиками матери. Повезло тем, кто успел умереть своей смертью.
3.7.2. Семь жен Ивана Грозного
Первая жена Ивана Васильевича Анастасия Романова пользовалась в народе большой популярностью. Считалось, что она очень благотворно влияла на своего супруга, смиряла его суровый нрав, поддерживала в хороших начинаниях. За 13 лет брака она родила 9 детей: трех сыновей и шесть дочерей, умерших в младенческом возрасте. Первенец Дмитрий утонул в младенчестве во время поездки родителей на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь. Анастасия Романова была красивой женщиной небольшого роста с роскошной косой до пят. К сожалению, при обследовании ее останков, как сообщают специалисты, коса сохранилась хорошо, а каких-то элементов костей головы, что позволило бы воспроизвести ее облик, не осталось.
После смерти Анастасии Романовой по решению Боярской думы были разосланы посольства в Польшу, Швецию, к князьям западно-адыгского племени Жане и в Кабарду, к князю Темрюку Идарову. Дочь Темрюка приехала в Москву, крестилась и в августе 1561 г. состоялась свадьба. Мария Темрюковна преподнесла Ивану IV трехкилограммовое блюдо из золота.
«Мария была от природы очень умной женщиной, и она сразу же приобрела огромное влияние на Ивана IV. Именно ей и ее брату Михаилу Черкасскому приписывают идею создания опричнины. Об этом говорит и тот факт, что он сразу же занял в ней видное положение, а позже возглавил опричное войско. Оно во многом напоминало кабардинскую княжескую дружину, которая в основном состояла из дворян. Таким образом, княжеская дружина была прообразом опричнины, и это является доказательством тому, что инициаторами создания опричнины были именно кабардинцы из ближайшего окружения Ивана IV», – так считают на родине Марии Темрюковны.[53]
Вторая царица, Мария Темрюковна, родила сына Василия, который умер в младенческом возрасте. Этот брак носил политический характер, так как завершил переход кабардинских князей под покровительство русского царя. Царь считал, что Марию отравили. В действительности Мария Черкасская ездила с мужем в Вологду, где заболела. Царь поспешил в Москву, чтобы затем заняться «новгородским делом». Боярин Басманов долго вез больную Марию в Александрову слободу, и она вскоре умерла в 1569 г. Мария Черкасская популярна в современной Кабардино-Балкарии. Ее считают умной и красивой женщиной, которая «была не только женой русского царя, но и во многом определяла его политику в Русском государстве <…> еще больше закрепила своим браком с Иваном IV связи страны гор с Россией».[54] Установлен памятник Марии Темрюковне на одной из площадей города Нальчика.
Царь не стал затягивать траурных церемоний и организовал новые смотрины невест, которые можно назвать конкурсом «Мисс Московское царство» того периода. Со всех сторон были привезены 1500 кандидаток. 40-летний царь по совету Малюты Скуратова выбрал Марфу Собакину. После обручения у молодой жены открылась непонятная болезнь. Несмотря на это обстоятельство, свадьба состоялась, но невеста скоропостижно умерла, так и не приступив к обязанностям царской супруги. Было объявлено о ее отравлении. Предполагали, что мать Собакиной через какого-то придворного передавала дочери травы для «чадородия». Что в действительности придворный затем передавал невесте царя, вряд ли возможно установить, но через 360 лет россияне были потрясены. При вскрытии гробницы Марфы Собакиной царская невеста лежала в гробу бледная, словно живая, не тронутая тлением.
Из красавиц, входивших вместе с Марфой Собакиной в число 12 самых отборных девиц, царь остановился на еще более худородной, чем Собакина, Анне Колтовской. С четвертой женой он прожил менее года. Затем отослал ее в монастырь, а у родственников отобрал земли.
Пятая жена – Анна Васильчикова – была ставленницей Василия Умного-Колычева, который занял место Скуратова после его гибели при штурме крепости в Прибалтике. В скором времени нового временщика казнили. Анна отправилась в монастырь.
Шестой женой стала женщина низкого происхождения, вдова опричного дьяка Василиса Мелентьева. Она была старше других цариц, но сравнительно быстро умерла.
Любимец царя А. Ф. Нагой сосватал ему свою племянницу. Эта, уже седьмая и последняя жена, Мария Нагая, родила сына Дмитрия, получившего свое имя в честь царского первенца от первого брака. Современники осуждали этот брак. Впрочем, предельной «нормой» для того времени были три брака, а четвертый уже расценивали как «блуд». Во всяком случае все остававшиеся в живых претенденты на царский престол малолетнего ребенка, считавшегося к тому же незаконнорожденным, не воспринимали как серьезного конкурента.
3.7.3. Проклятие Марины Мнишек
На одной из московских площадей честной народ стал свидетелем необычного зрелища. Казнили четырехлетнего мальчика. Мать его звала Иваном Дмитриевичем и считала законным наследником русского престола. Судьи называли его «Воренком» и приговорили к смертной казни как опасного государственного преступника. В Московском царстве «ворами» называли убийц, разбойников. В чем же заключалось преступление четырехлетнего мальчика? Почему он считался столь опасным для власти? Допускало ли тогдашнее московское законодательство умерщвление беззащитного ребенка-несмышленыша.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});