— Конечно, — хмыкнул комиссар. — Ведь не этот тарантас был «в главной роли». Они вот этот трейлер отслеживали. Не помню, уж по какой причине. Но и у нашего «героя» изображение довольно ясное. Дорожники мне обещали найти и сам кар, и его номер через считаные минуты.
Словно в подтверждение его слов, в кармане его плаща требовательно запищала телефонная трубка.
— Так… — удовлетворенно бросил в микрофон Обух. — Поздравляю вас, ребята. Не стоит терять время на то, чтобы потрошить его по дороге. У меня с ним будет и без того хороший разговор… Надеюсь, вы не отделали его уж совсем так, что тип языком не ворочает… Ворочает все-таки? Ну тем лучше. Ему будет о чем поговорить. Повторяю: главный разговор у него будет со мной. Но если он что-то выложит, сразу информируйте меня. И сами действуйте, если надо! Этим прохвостам нельзя дать разбежаться!
Он положил трубку на стол.
— Черт возьми! — произнес он так, будто вспомнил о забытом на миг больном зубе. — Из-за этих шакалов я чуть не упустил над боем вообще всякий контроль! Это же надо — так заморочить голову! За это чертовы шакалы тоже ответят! Что там у нас на арене, Мартин?
У стоявшего перед ним в ожидании этого вопроса секретаря на лице была написана глубочайшая озабоченность. Собственно, ему и не надо было открывать рот, чтобы выразить основную идею происшедшего: — «Все пошло наперекосяк!»
— Цыган обрушил Клини, — осторожно произнес он. — Раунд был очень долгим. Оба противника выдали уйму спецэффектов… Но в основном — Клини. Публике все это очень пришлось по нраву… А потом Цыгану это все вроде как надоело… И он сразу кончил раунд, как говорится — одним Ударом. Раз — и все! Похоже, что у Клини — полная потеря памяти. И Стив…
Тут он осекся — такой взгляд устремил на него Хозяин боев. Таким взглядом можно было, не ровен час, до кон довести человека и с менее крепкими нервами, те, которыми Всевышний наделил Мартина Коннерса.
— Сюда его! — голосом, почти начисто лишенным хоть каких-то эмоций, произнес Обух.
— Э-э… Кого? — довольно не к месту спросил Мартин.
— Я не ясно выразился? — удивленно поднял бровь Обух. — Я, кажется, сказал: «Сюда его!» «Его», это Цыгана, если у тебя плохо стало с памятью! Да… Этого… Арийца — тоже давай сюда. Но не сразу. Пусть ждет за дверью, когда потребуется, я скажу. А вот Стив пусть сразу войдет. Будет неплохо, если они с Цыганом объяснятся тут, в моем присутствии… Оба — крепкие орешки…
— Боюсь, что это не получится, — со вздохом развел руками Мартин. — Дело в том… Дело в том, что Цыган — ушел.
— Кто разрешил ему уходить? — уставился на него Обух. — И позволь спросить: куда он ушел?
— Полагаю, что — к себе, в Табор, — как можно более деликатно предположил Мартин. — Он, впрочем, ничего на этот счет не сказал. Он вообще неразговорчив. Просто повернулся и ушел не попрощавшись. Насколько я понял, он даже не поинтересовался своим гонораром…
— А Стив? Его парни? — ледяным тоном спросил Обух. — Они что? Так вот и стояли, лупая глазами как козлы, пока Цыган этак вот выкаблучивался перед ними? Они должны были ну хотя бы… Впрочем, пусть Стив это сам объяснит мне! Пригласи этого растяпу!
Растяпой Стивена Туззла мог назвать только такой крутой персонаж, как Обух. На жесткой, словно вырубленной из векового пня физиономии Стива было, можно сказать, аршинными буквами написано, что к этому типу на козе не подъедешь. Это, впрочем, знали все, кому приходилось иметь дело с этим надежным подручным Обуха. Но сегодня он был явно выбит из колеи.
— Шеф! — выдавил он из себя, еще не успев затворить за собой дверь кабинета. — Вы же гарантировали, что парень загремит в третьем раунде! А все вышло точно наоборот! Мне теперь надо выложить на бочку… не меньше полусотни штук. Зеленью! Это уже не говоря, что мы, похоже, потеряли Клини…
Обух ответил ему лишь взглядом — жестким и неприязненным.
— Поймите, шеф, — продолжал Стив. — Дело не только в деньгах. Кто со мной теперь будет иметь дело? Почти каждый, кто на меня положился, просто рвется сейчас набить мне морду! Поверь мне, кому-нибудь это да удастся. И это будет только справедливо…
— Вот что, — оборвал его излияния Обух. — Выигрышные ставки мы покроем. Деньги на это у меня найдутся. Найдется и то, что сказать ребятам, которых, как ни крути, обманули. Обманули — без всякого навара для себя! Расскажи это кому-нибудь — ведь не поверят! Считай, что с этим для тебя проблем уже нет. Объясни мне лучше другое. Из-за этого Тикмара Цыгана мы по уши в дерьме. Почему твои люди не скрутили этого фокусника и не спустили его в мой уютный подвал? Я привык, понимаешь ли, именно там объяснять таким людям, как этот Цыган, что они не правы. Ты что? Позабыл об этом, Стив?
— Шеф! — развел руками тот. — Обстоятельства сложились уж сильно не так, как надо. Вы же сами распорядились всех людей бросить на отлов шакалов, которые грабанули контору Симона. А в вашем слове я был уверен. Вся моя команда отправилась в город под командованием Булыжника. Что здесь может произойти еще что-нибудь — просто никому в голову не пришло. Поэтому со мной были только два дохляка — Расмус Музыкант и Лохматый Али…
— И вы втроем не справились бы с одним-единственным мастером повыпендриваться на ринге?
— Шеф… — покачал головой Стив. — Вы же лучше меня знаете, что не все маги на ринге только выпендриваются. Не все и не всегда. Не все маги — всего лишь фокусники. Не все разговоры про порчу и про «отсроченные» поражения, это просто разговоры. Это — не говоря о том, что Таборные маги неплохо дерутся. Вполне на уровне восточных единоборств.
— Короче говоря, — угрюмо констатировал Обух, — вы все трое перетрусили и дали этому фокуснику безнаказанно испариться. При том, что он своими фокусами нам подпортил сегодняшнюю бухгалтерию…
— Ну, по крайней мере, он вам оставил, шеф, свой гонорар, — осторожно заметил Мартин, но его реплика осталась без внимания.
— Позови этого клоуна, — приказал ему Хозяин боев, кивнув в сторону двери, за которой маялся в ожидании своей участи Гарри Стигг. — Только пусть он не думает притащить с собой этого своего подопечного. Ну, того, что мордой вышел в этакого поросячьего ангелочка…
— Не беспокойтесь, шеф, — заверил его Мартин, поспешив к двери.
Отворяя ее, он принял непроницаемый вид и повелительно кивнул Арийцу: «Заходи!»
Гарри замер в двух шагах от стола, гадая, что на этот раз измыслил Хозяин боев в качестве кары виновным за понесенные им убытки.
— Ты уже понял, — осведомился Обух, — какую конфетку мне подсунул — на пару со своей «подружкой»?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});