Читать интересную книгу Пропавшие без вести - Юрий Козловский

Благодаря заступничеству Саламбека Николаю удалось договориться с «партизанами». Он освободил их от веревок, а они, все еще опасливо поглядывая на него, много чего рассказали об устройстве «нового мира». Значительно больше, чем смог поведать ему доктор Кварацхелия.

Освоенная людьми — «апостолами» и беглецами — территория состояла из нескольких зон — облачной, полностью контролируемой «апостолами», солнечной, куда они даже носа не совали, а «партизаны» ходили там лишь по ночам, и Камня — той самой глыбы, где они нашли себе пристанище. Бледнолицые знали о существовании «партизан», или, как они себя называли, свободных, но ничего не могли с ними поделать. Сами они никогда не покидали своей зоны, а посланная воевать «партизан» охрана чаще всего позорно бежала, стоило им завидеть передовой отряд свободных. Но иногда принимала бой, и тогда несли немалые потери обе стороны, фанатично ненавидевшие друг друга. «Партизаны» же уводили с пограничных территорий «обкуренных» и пребывали в постоянном поиске новых способов борьбы с противником. В идеале — освобождения всех пролетариев и полного уничтожения ненавистных бледнолицых вместе с еще более ненавистными охранниками.

Такой паритет мог продолжаться бесконечно: недостатка в продуктах и питье ни у тех, ни у других не было, и кому-то из свободных даже нравилась такая жизнь. Например, выходцам из тех африканских стран, где люди тысячами умирали от голода.

Неисследованными оставались горы, хотя расстояние от Камня до них было совсем невелико. Гряда начиналась без всяких предгорий. Она вырастала из равнины почти вертикальной стеной, взять которую даже со специальным альпинистским снаряжением было бы трудновато. Да и зачем, если дальше вздымалась следующая стена, еще более высокая, а за ней еще одна? Единственным местом, где можно было пройти через хребет, оказалась расщелина, достигавшая в ширину полутора километров. Солнце никогда не доставало до ее дна, и когда-то «партизаны» попытались пройти по ней в глубину горного массива. Прошагав без помех несколько часов, они вышли в широкую долину с исполинскими деревьями, верхушки которых буквально скребли небо, а ствол самого маленького не смогла бы обхватить, взявшись за руки, и сотня человек. А между деревьями бродили такие животные, что исследователи предпочли повернуть назад и сначала тихонько, а потом все быстрее и быстрее ретироваться как можно дальше от этого места. Даже не пытаясь узнать, были те животные травоядными или хищными. Любое из них могло раздавить человека, даже не заметив, как не замечает человек раздавленного им муравья.

После первой экспедиции группы смельчаков иногда предпринимали новые попытки. Те, кто вовремя заворачивал назад, возвращались. Другие пропали навсегда. Потом таинственный вожак по прозвищу Зверь (воочию его видели считаные люди из числа свободных) запретил соваться в расщелину, и больше в горы никто не ходил.

Какие местности лежали с другой, западной, стороны облачной зоны, никто не знал, но предполагали, что солнечная зона тянется там до бесконечности, то есть гораздо больше того расстояния, которое может преодолеть беглец за одну ночь. Наверное, именно поэтому никто и никогда не делал попыток бежать в ту сторону. «Заоблачный край» оказался чем-то вроде обратной стороны Луны…

Море, по вполне понятным причинам, тоже оставалось неисследованным. До каких пределов «апостолы» освоили облачную зону на юг (свободные определяли стороны света так же, как и Николай с доктором), никто из свободных не знал, потому что пройти по солнечной зоне за одну ночь можно было лишь до невидимой точки возврата, то есть столько, чтобы до рассвета можно было вернуться назад. А эта точка лежала гораздо ближе к Камню, чем южная граница освоенных «апостолами» земель в долине реки.

Именно реке бледнолицые были обязаны существованием многокилометрового светящегося облачного слоя, защищавшего их от смертельного излучения местного светила. В этом мире практически не было ветра, и поднимающиеся от воды пары висели в воздухе без движения. Иногда, перенасыщаясь влагой, облака разражались ливнями, которые, впрочем, не приносили особых бедствий. Частые паводки несли огромные массы воды, но они давным-давно промыли себе наиболее удобные русла и, не причиняя никаких разрушений (а какой дурак стал бы что-то строить на их пути?), смертельно напугав ревом и грохотом рабов из числа новичков, безобидно уходили в океан.

Только тут, под облаками, Николай в полной мере почувствовал тот самый запах — озона на скошенном лугу. Он был ни слаб, ни силен, ни надоедлив, но проникал везде и заставлял сладко кружиться голову. Но он быстро привык, и головокружение прошло.

Новая внешность Лесового служила ему самым надежным пропуском. Стражники пограничной службы, главной обязанностью которых было не допустить бегства рабов из облачной зоны, не смели даже взглянуть в его сторону. Любой человек с таким цветом кожи был для них божеством, чьи помыслы неисповедимы, а поступки не поддаются логическому объяснению. При появлении Николая они старались незаметно убраться с его пути. Те нерасторопные, кому это не удавалось, пряча глаза, сгибались до земли в почтительном поклоне и ждали так, пока он не проходил мимо. Бледнолицые братья, насколько ему стало известно от «партизан», чрезвычайно редко появлялись на границе обжитой зоны, и с этой стороны не приходилось ждать неожиданностей. Когда же он приблизился к Городу, то уже совсем не опасался встреч с ними. Город был единственным большим поселением «апостолов» в этом мире (именно поэтому они не видели необходимости как-то именовать его и называли просто Город) с приличным, даже по меркам нашего мира, населением. Достаточно большим, чтобы его жители не могли знать всех горожан в лицо, как не знают друг друга жители, к примеру, Твери или Владимира.

Задачей Николая было найти по описанным доктором ориентирам дом, который «апостолы» выделили его друзьям после их чудесного приобщения к числу избранных. С этой задачей Кварацхелия справился лучше, чем с описанием маршрута через пустыню. Он не знал даже о смертельной опасности, поджидающей Лесового в солнечной зоне. Не знал ничего, кроме того, что эта зона считалась у «апостолов» запретной. И, если бы не встреча с отрядом Никитина, его миссия была бы закончена досрочно, ввиду окончательного и необратимого выхода из строя исполнителя. В Городе же доктор прожил достаточно долго, чтобы разобраться в расположении его улиц и кварталов. Он даже изобразил на бумаге некое подобие плана, который, разумеется, Лесовой не стал с собой брать, предпочел изучить наизусть.

Жили друзья не в центре, а на окраине, противоположной той, со стороны которой Николай заходил в Город. Благоразумие призывало во избежание лишних неприятностей обойти такое скопление бледнолицых и войти в Город с другой стороны, но интуиция подсказала Николаю, что опасаться нечего, и он прислушался к ней, а не к голосу разума. И не прогадал. Никто из спешивших по своим делам «апостолов» не обратил ни малейшего внимания не только на него самого, но и на его одежду. Что и немудрено, потому что на жителях Города можно было увидеть любые наряды, от костюмов с высокими ботфортами и кружевными жабо, как в фильмах про мушкетеров, до вполне современных брюк и пиджаков. Из-за этого Город напоминал огромную декорацию, построенную для съемок какого-то сюрреалистического фильма. А постоянный сумрак и алебастрово-белые лица прохожих оставляли полное ощущение, что фильм этот — из жизни клана вампиров.

Благодаря интуиции Лесовой не только сократил свой путь вдвое, но и довольно подробно рассмотрел Город. Застроен он был зданиями, не превышавшими в высоту трех этажей, с вычурной отделкой, чем-то напоминавшей стиль современного цыганского ампира. Похожий стиль можно наблюдать в любом населенном пункте страны, где существуют цыганские районы, но здешние здания были на несколько порядков богаче.

Причудливые башенки, богатая лепнина, золоченые, а скорее цельнозолотые массивные кованые ворота и решетки поражали воображение своим богатством. Сияющие даже без солнца купола из того же металла, мощенные мрамором улицы и дворы — все это должно было подавлять воображение живущих в Городе рабов, прислуги и наложниц и внушать им чувство собственной ничтожности перед сиятельными господами.

Передвигались бледнолицые по Городу исключительно пешком, поэтому народа на улицах было много. Николай внимательно присматривался к поведению горожан и пришел к выводу, что оно практически не отличается от поведения, к примеру, москвичей. Здоровались друг с другом очень немногие, а в основном проходили, не обращая на встречных внимания. Из рассказов доктора Лесовой знал, что «апостолы» воплотили для себя в жизнь общественный строй, очень похожий на тот коммунизм, который обещал советским людям Никита Сергеевич Хрущев к тысяча девятьсот восьмидесятому году, то есть «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Причем сделали это задолго до появления на свет основоположников марксизма, не говоря уж о самом кукурузном вожде. И очень легко решили все противоречия, которыми изобиловал план Никиты Сергеевича. Главным из которых был вопрос, который тот старательно обходил — кто будет убирать дерьмо за счастливыми коммунарами? «Апостолы» решили его очень легко. Кто, как не рабы-пролетарии?