— Вы – Второй голос, - прерываю его ложь. – Выше вас – только Первый голос. Имейте каплю совести и чувства самосохранения прежде, чем в следующий раз в глаза врать законной королеве. Скажите, что на вашей родине делают с лжецами, пойманными на их лжи?
Торгаш перестает улыбаться. Его лицо заостряется, на скулах проступают желваки.
— Я задала вопрос, - чуть повышаю голос, когда Аддагат продолжает молчать.
— Все зависит от лжи, Ваше Величество, - с явной неохотой выдавливает из себя торговец. – Чаще всего, с таким человеком просто более не ведут дела.
— Ты понял мой вопрос, досточтимый Аддагат.
— Если ложь серьезная, виновнику могут вырвать язык.
Он сглатывает, будто палач уже лезет ему в рот с раскаленными клещами.
— Тогда спрошу еще раз, зачем торговой гильдии болота ллисканцев?
— Как стало известно главам гильдии, в этих болотах может располагаться месторождение какого-то невзрачного минерала. Или, вернее, соли. Обычной соли. Говорят, на далеком Юге люди сумели извлечь их этой соли яркие искры, которыми радуют своих детей. Гильдия просто имела планы торговать этой солью. В наших землях от нее совсем нет прока.
И вот так у меня все сложилось.
Разумеется, никакие болота ллисканцев торгаши не получат.
Аддагат сказал минимум, который смог. Попытался, разумеется, приврать и приуменьшить важной этой самой «обычной соли». Только речь, с огромной долей вероятности, идет о той самой селитре, которую я уже искала по записям в замковых книгах и свитках.
Могу ли я ошибиться?
Да, разумеется.
И именно потому обязана убедить Анвиля в собственной правоте.
— Правильно я понимаю, что прямо сейчас к нам в гости выступили две армии? – спрашиваю Анвиля.
— Очень на это похоже.
— Правильно я понимаю, что атаковать они планируют одновременно с двух сторон?
— Скорее всего.
— И этой атаки нам не выдержать?
Вижу, как дракон с силой сжимает челюсти.
— Я не смогу защитить всех, - все же находит в себе силы признаться.
И я приподнимаюсь на носочки, чтобы поцеловать его. Потому что понимаю, как непросто сильному и уверенному в себе мужчине признаться слабой женщине, что он чего-то не может.
— Я не сошла с ума, если тебе вдруг так сейчас покажется, - говорю сквозь улыбку.
В ответ он смотрит на меня нахмуренным настороженным взглядом.
Наверное, уже понимает, что ничего хорошего от меня ждать не следует – и услышанное ему точно не понравится.
И ведь прав.
— Я поеду к ллисканцам.
В первые мгновения мне кажется, что он меня не услышал, потому что в выжидательном взгляде и напряженном выражении лица не изменилось ровным счетом ничего. Зато потом эмоции пробиваются наружу потоком пока невысказанного возмущения.
— Прошу, послушай меня… - перебиваю, пока он не послал меня ко всем чертям и не запер в какой-нибудь неприступной башне, чтобы по собственной глупости ненароком не поранилась. – Мы знаем, что среди них будут маги. И мы знаем, что с двумя армиями нам не справиться. Но мы можем задержать продвижение одной и значительно потрепать ряды другой.
Замолкаю, давая мужу время осознать услышанное.
Глава сорок первая: Изабелла
Глава сорок первая: Изабелла
— Продолжай, - говорит очень хриплым голосом.
— Я постараюсь заключить с ллисканцами договор. Постараюсь перетянуть их на нашу сторону. Отвезу им лекарства, предложу во владение земли, на которые они совершали набеги. Я сделаю их вассалами Короны. Мятежники все равно пойдут через их земли. И вряд ли станут церемониться с дикарями, которым не понравятся незваные гости. Им все равно придется драться. Но я хочу, чтобы в болотах, куда ступит целая армия, стрелял каждый куст, чтобы ни одна тропа не осталась без волчьих ям. Сейчас, когда племена ллисканцев объединены, у нас есть шанс если не остановить армию мятежников, то сделать ее сильно меньше.
Говорю – и сама понимаю, что звучит, как бред.
Но именно этот бред я и должна сделать реальностью. Вариантов нет.
— Они убьют тебя. Даже не станут слушать. Если кто и должен говорить с ними – то это я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так, с самим фактом переговоров уже не спорит – хорошо.
— Ты – дракон, Анвиль. И ллисканцев терроризировал тоже дракон.
Он резко выдыхает и делает несколько нервных шагов по комнате.
— Это еще не все, - говорю прежде, чем он найдет еще одну причину, почему мне нельзя ехать к ллисканцам. – Мы можем – и сделаем оружие, о котором еще не знают в этом мире. У нас почти все для этого есть… - кроме времени, но об этом я говорить не буду. – И один из самых важных элементов этого оружия находится на земле ллисканцев. Я должна найти его и опробовать. Прости, но ты не сможешь.
И я не факт, что справлюсь. Я просто любознательный реконструктор. А от теории до практики, как известно, иногда километровая пропасть.
— Думаешь, я позволю тебе ехать в руки убийц?
— Такие же убийцы охраняют наш замок, - улыбаюсь ему. - Такие же убийцы спасли тебя от смерти, а потом помогли отвоевать этот замок. Ты доверяешь этим людям с гор?
— Да, - будто нехотя, отвечает Анвиль.
— Тогда почему заранее не доверяешь таким же, но из болот? Это один народ, с одной историей и схожими традициями. Если покопаться в их прошлом, уверена, когда-то их предки пришли в эти земли, а потом, когда их численность разрослась, постепенно расселились по округе, тем самым положив начало многим племенам. Но что это меняет для нас?
— Это меняет все, Би! - повышает голос дракон.
И я очень хорошо вижу, как трудно ему сдерживаться.
— Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится, - продолжает уже чуть спокойнее. - Нет, мы найдем другой способ. Скажи мне, как выглядит этот твой недостающий элемент для оружия. И я притащу тебе его вместе с проклятыми болотами, если на то будет необходимость.
— А кто приостановит продвижение армии Магистра? Мосты, перевалы, переправы, подводы со снабжением – нужно уничтожить все, что испортит им настроение, но при этом не подставиться самому. - Снова подхожу к нему и заглядываю в глаза. - Кто обеспечит подготовку Драконьего гнезда к обороне? Кто поставит под копье всех оставшихся лояльными Короне лордов? Кто восстановит добычу олова в твоих собственных шахтах? Я не смогу быть сразу в нескольких местах, я как черепаха, ползу медленно и грустно. А ты можешь быть сразу везде, можешь быстро преодолеть огромные расстояния. И мы должны это использовать.
Никогда прежде я не видела мужа таким сосредоточенным и погруженным в себя. Кажется, что сейчас в его голове идет непримиримая борьба между долгом и страхом за меня. Причем я ни в коем случае не говорю, что во всех своих предложениях права на все сто процентов. И сомнений во мне столько, что хватит на десятерых куда более уверенных королевишн, чем одна странная попаданка. И как бы мне хотелось услышать, что все наши дела совсем не так уж и плохи. Но только услышать я хочу чистую правду, а не сладкие увещевание, от которых хочется прикрыть глаза и блаженно улыбаться в полной уверенности от того, что все как-то само разрешится.
Я не хочу розовые очки. Я хочу видеть мир таким, какой он есть, пусть даже он будет грязным и жестоким. И не нужно мне никаких «Я все решу!», если это неправда, если эта пустая бравада и попытка защитить меня, которые с большой долей вероятности приведут к гибели любимого мужчины.
Я. Хочу. Видеть. Мужа, дочь, весь мир вокруг. Я хочу быть зрячей частью этого мира.
Я-я-я… последняя буква алфавита. Но мне совсем не стыдно за собственные мысли и желания.
— Мы уже многое прошли вместе, - продолжаю я. - Не знаю, как для тебя, а я в этом новом для себя мире каждый день будто целую жизнь проживаю. Рядом с тобой. Вместе с тобой. И все проблемы, которые были, мы, так или иначе, преодолели вместе. - Протягиваю ему руки. – Даже когда я набралась наглости вытребовать с тебя на мне жениться. Потому что источником почти всех проблем была и есть я сама, хоть, клянусь всеми котиками мира, я, правда, не специально.