Читать интересную книгу Позывной «Курсант» - Павел Барчук

пока мы бегали и корячились на турниках, шкафы реально притащили сюда вручную.

— Слышь, пацаны… — Подкидыш обошел Старшо́го и приблизился к шкафу. Осторожно приоткрыл створку, а затем сунул голову прямо внутрь этого деревянного монстра. — Такого я еще не вида́л. Чтоб вещи воровали — знаю. Сам делал. Но чтоб наоборот, приносили, да еще и с мебелью… Это у меня, можно сказать, впервые…

Детдомовцы тут же, как по команде кинулись к шкафам и начали разбирать шмотки, по запискам определяя, что кому полагается. На каждой вещи, будь то брюки или рубаха, имелась бумажка с фамилией, приколотая французской булавкой.

Кроме того, появились и другие «блага». Мыло, зубной порошок, зубная щетка, маленькое полотенце для лица и большое, типа банного. Все это, видимо, вместе со шкафами набитыми одеждой, принёс какой-то загадочный волшебник, пока мы нарезали круги по территории школы.

— Ох, ниче себе… — Протянул Лёнька, который первым обнаружил «богатство», лежащее в тумбочке. — Это все нам? Парни, проверьте у себя…Всем, что ли, добра перепало…

— Ох, не к добру это, братцы… — Причитал Зайцев, натягивая через голову добротный, шерстяной свитер. — Точно вам говорю, не к добру. Подкупить нас, наверное, хотят, чекисты хитрож…

Василий замолчал, не договорив свою мысль. Он высунул башку через горловину свитера и с опаской посмотрел на входную дверь. Видимо, опасался Шипко, который мог услышать не самое приятное высказывание о себе и коллегах.

— Ой, на хер ты им всрался, подкупать тебя, — Раздраженно фыркнул Подкидыш, при этом демонстративно одарив Василия выразительным взглядом. Мол, глянь на себя, придурок. — Если это — твоя цена, Заяц, то чекисты сильно обсчитались. Я бы и три копейки не дал.

— Иди ты… — Василий надулся обиженно, но потом посмотрел на себя в зеркало, имевшееся с внутренней стороны дверцы, и сразу же успокоился. Наверное, так сильно пришёлся ему по душе этот свитер.

Потом опять появился Шипко, который уже привычным строем отвел нашу группу на завтрак. И тут, кстати, тоже нет вопросов. Кормили в Школе хорошо. Особенно, учитывая в каком году мы находимся. Не то, чтоб прям голодные времена. Тяжелый период с дефицитом еды закончился давно. Но все же — какао, бутерброды с маслом и сыром, приличная порция каши на молоке, булочки — это явно не совсем привычный рацион для детдомовцев. Очевидно, на подготовке будущих разведчиков власть решила не экономить.

Несомненным плюсом оказался и тот факт, что мы снова находились в столовой одни, в скромной компании из семи человек. Всё-таки надо признать, я ухитряюсь вляпываться в настолько хреновые ситуации, что мою тягу ко всякому дерьму лучше не провоцировать. Мало того, отличился перед директором школы, так теперь ещё этот Цыганков наверняка не успокоится, пока не устроит мне какую-нибудь гадость. Достаточно его рожу вспомнить, чтобы сразу понять, злопамятная сволочь!

А вот уже после завтрака, мы оказались в учебном классе. Причем, Панасыч ни черта не объяснял, что именно предстоит делать. Нет, так-то понятно, если помещение предназначено для учёбы, вряд ли мы там будем кадриль танцевать. Или что сейчас танцуют… Но всё-таки хотелось бы понимания.

— Уроки, что ль…– Зайцев выбрался из-за стола и подошел к школьной доске. Взял мел, а потом нарисовал здоровый такой писюн. В подробностях.

— Итить-колотить…– Заржал Корчагин. — Да ты просто этот…Винчи.

— Да Винчи. — Исправил Матвея Бернес. — Его звали Леонардо да Винчи.

— Хоть как обзови, мара́тель он и есть мара́тель. Херню всякую калякал…– Заявил Заяц с любовью рассматривая свое творение.

— Ну, что сказать, господа…Выглядит не очень достоверно. Форма — вполне натуральная. А вот с размером… Сдается мне, Вы сильно себе польстили, голубчик. Если это в жанре реализма, конечно…

Женский голос прозвучал настолько неожиданно, что все детдомовцы одновременно, будто сговорившись, повернулись ко входу в класс. Просто услышать, а тем более увидеть, в этом месте представительниц противоположного пола не рассчитывал никто из нас. Это же, блин, школа НКВД, которая готовит разведчиков. Откуда бабы? Вот такое было выражение лиц у пацанов и у меня в том числе.

На пороге, стояла…черт…я даже затрудняюсь подобрать соответствующее определение.

Для начала, конечно, это была женщина. Невысокого роста, миниатюрная, похожая на статуэтку. Вот только возраст у этой статуэтки, похоже, более, чем приличный. Я бы сходу дал ей лет семьдесят. Однако, удивляло не это. Мало ли, кому сколько лет. Выглядела она…Чисто героиня романа Бунина, сошедшая с иллюстрации книги.

На старушке было надето платье темного цвета, в пол. То есть не просто длинное, а вот прямо едва ли не из начала века дамочка пожаловала. Юбку дополняли рюши, волной спускавшиеся от талии до самого низа. На шее у бабули висели бусы, подозрительно похожие на жемчуг. Мочки ушей украшали точно такие же серьги-капельки. Ее совершенно седые волосы были собраны в высокую, замысловатую прическу.

С одной стороны — по возрасту она была несомненно старухой, но с другой… В ней чувствовалось что-то особое, необъяснимое. Мне кажется, именно это называют породой. Спина прямая, плечи идеально ровные, шея… как в книжках пишут… лебединая. И взгляд… Взгляд пронзал насквозь, пробирался до самого нутра. Словно эта особа знает о каждом из нас какие-то отвратительные секретки.

А самое интересное, она смотрела сверху вниз. Реально. На всех нас. Хотя, ростом уступала прилично. Не знаю, как у нее это получалось.

В руке незнакомка держала длинный мундштук, в который была вставлена папироса. Цибарка эта совершенно беспардонно дымилась и дамочка, по-моему, вообще плевать хотела, что находимся мы в учебном классе. Она разглядывала всех нас насмешливым взглядом удивительно тёмных, почти черных, глаз, и при этом не стесняясь, выпускала в потолок колечки сизого дыма.

Под нашими удивлёнными взглядами старуха медленно прошла к доске и остановилась. Буквально секунду изучала художественное творение Зайцева. Потом затянулась и, выпустив очередную порцию дыма, постучала кончиком мундштука по доске.

— Это — проявление обычного набора детских травм и глубоких комплексов, которые Вас, голубчик, преследуют. Хотя, странно…– Дамочка скептически посмотрела на Василия. — Для фаллической стадии развития Вы уже слишком стары. Но другой причины быть не может. Иначе зачем Вы изобразили данный, с позволения сказать, орган в столь гипертрофированной манере. По Фрейду, знаете ли, подобная зарисовка — весьма плохой признак. Что со снами, голубчик? Там тоже, поди, снится всякая дрянь.

— Чего это она? Бранится матерными словами…– Растерянно оглянулся на нас Василий в поисках поддержки. — А еще это… Женщина, называется…