Читать интересную книгу Культ Дьявола (СИ) - Кощеев Владимир

Отложив блюдо в сторону, Касси упала спиной на кровать и вытянулась звездочкой, зажмурив глаза. С тех пор, как Дим узнал о замерзающей мехисе, в ее подземелье стало очень тепло. И хотя оракул понимала, что архидьявол поступил так лишь для того, чтобы не потерять возможность контролировать нити вероятного будущего, все равно осознавать, что ради нее кто-то вот так старается, было приятно.

Она первая в крепости, кто получил собственную систему отопления. Тренирующиеся контролю над огненной стихией дьяволы регулярно напитывают своей силой установленные по всему подземелью трубы. Для теплокровных здесь стало жарко и душно, но для мехисы и нагов — это был просто рай.

У нее было все, о чем только можно пожелать, включая уважение окружающих. Ни один дьявол в крепости не посмел бы отказаться выполнить ее указание. Пускай она и не была одной с ними крови, но порой могла командовать даже Адамом и Адой, если этого требовала ситуация.

А что ее ждет на троне нагов? Как она, отверженная и признанная ущербной по меркам этого народа, станет новой Верховной?

Не нужно быть оракулом, чтобы понимать: воцарение Касси приведет к кровавой резне и постоянным интригам. Мехиса больше не сможет вот так нежиться в мягкой постели столько, сколько хочет. О нет, ее будут пытаться свергнуть, начнутся покушения… И рано или поздно голова пророчицы покатится по земле, ведь ей нужно избегать смерти каждый раз, а убийцам — лишь однажды достичь цели. Неуязвимых не существует.

Медленно приподняв веки, Касси обвела помещение взглядом, и ее взгляд непроизвольно останавливался на четверых нагах, расположившихся по углам подземелья. Однако приставленная названым отцом охрана не означала, что дьяволы перестанут оберегать ценную союзницу: дежурный воин сейчас стоял на своем месте у бассейна. Прикажи оракул, и он убьет нагов. По крайней мере, попытается.

Естественно, оракул знала о достаточно свободных нравах среди дьяволов. После того как Ада провела свой первый ритуал, похоть обитателей крепости будто перешла на новый уровень. И несмотря на высокую вероятность зачать ребенка, ими двигало не только желание размножаться. Касси прекрасно понимала, что к ней самой никто не приставал лишь потому, что она считается собственностью архидьявола, как и прочие его женщины. Но он появлялся так редко, а дежурные дьяволы были все исключительно мужского пола…

Прекрасно зная, что им грозит за посягательство на оракула, Касси даже не делала попытки с ними сблизиться больше обычного знакомства. Хотя и ловила жадные и порой восхищенные взгляды дьяволов. От той невзрачной девушки, какую подобрал в пещере Дим, теперь не осталось и следа.

А кем она станет в глазах нагов, если сменит отца на троне? Ущербной королевой, на которую все будут смотреть с отвращением. Ни один наг не захочет не то что спариваться, да даже прикасаться к уродливой по меркам расы самке. И зачем в таком случае соглашаться на предложение?..

Спокойно присев на кровати, Касси подозвала одного из нагов пальцем. Тот незамедлительно подполз, не забыв поклониться, как полагается при приближении к дочери Верховного. Дьявол у бассейна чуть сместился в сторону, что не укрылось от одной из змей на голове мехисы.

Один этот жест, какие-то незаметные полшага, а в груди оракула сильнее забилось сердце. Ее здесь уважают и берегут. Она важна и нужна.

— Передай отцу, что я хочу с ним поговорить, — повелела Касси, и наг, негромко шипя в ответ, пополз к выходу.

Она объявит ему о своем решении и Верховный сможет спокойно вернуться в Шипящие леса, не опасаясь за собственный трон. Конечно, если не вздумает играть против архидьявола.

С довольной улыбкой мехиса встала и подошла к бассейну. Дьявол едва не отпрыгнул, когда прохладная рука оракула скользнула к воде, попутно погладив его предплечье. Змеи на голове пророчицы благодарно лизнули дежурного в щеку.

— Спасибо, — едва выдохнула Касси и, погладив поверхность вод прозрения, с улыбкой вернулась к кровати.

* * *

Степи торренов. Дьявол Адам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шагая вдоль строя сомкнувших щиты воинов, воевода периодически останавливался, чтобы указать ратнику на промах. Первый ряд представляли исключительно беры, как более крупные и сильные, они служили нерушимой стеной, из-за их спин кололи острыми копьями мелкие в кости ликаны. Подобное объединение позволяло бить торренов, нападающих хоть и напористо, но в полном беспорядке, без опасности лишиться собственной жизни. Конечно, и сами медведи имели оружие. Тяжелые цельнолитые дубины с торчащими в ударной части шипами — как раз чтобы пробить толстый бычий череп и достать до мозга.

— Слушаем меня внимательно! — голос Адама разнесся над строем. — Сегодня мы не будем больше устраивать ловушек. Сегодня мы пришли показать врагу, чего мы стоим.

Он встал лицом к своему войску. Всего пять сотен бойцов, в другое время это была бы капля в море, но, объединенные, именно такие отряды крушили торренов, обращая бывших хозяев степи в бегство.

— Напомню еще раз: мне не нужны герои, которые показывают личную доблесть, — рыкнул воевода, направляя взгляд в сторону стоящего посреди ряда бера с окровавленной повязкой под шлемом. — Ваша доблесть сегодня: держать строй и колоть врага. Кто нарушит этот приказ, будет сурово наказан.

На противоположном холме темнели фигуры торренов. Быкоголовые собрали для атаки почти тысячу воинов: как минимум тридцать шаманов, сотню копьеметателей и почти девять сотен вооруженных топорами бойцов. Вся эта масса готовилась к сражению, и у дьявола было время, чтобы поднять боевой дух своего войска.

— Их много, но все они полягут, — решительно заявил Адам, махнув рукой в сторону противника. — И вы покажете, кто здесь хищник, а кто — травоядная тварь. Герой Асмодея дал вам шанс проявить свою стойкость и мощь. Сегодня с вами на поле выйдет моя личная десятка колдунов, — указав рукой за спины воинов, сообщил воевода. — Они возьмут на себя вражеских шаманов, поэтому вы не имеете права разрушать строй. Если до дьяволов дойдет враг, он сомнет их. Но когда наши чародеи свяжут шаманов, именно крепость вашего строя решит, кто уйдет с этого поля боя живым.

В последний раз оглядев свою маленькую армию, дьявол кивнул им всем сразу и поднял висящую на поясе булаву. Ударив ей о небольшой щит на левой руке, Адам зарычал:

— Асмодей! Асмодей! Асмодей!

Беры и ликаны подхватили клич, превращая его в слитный рев и рык, от которого, казалось, даже небо потемнело в испуге. Сам воевода тут же неуловимым движением сместился в сторону, чтобы не стоять на пути войска.

— Асмодей! Асмодей! Асмодей!

Враг на холме зашевелился, приходя в движение. Адам уже различил готовящих свою волшбу шаманов, и в тот момент, когда чужая магия желтой волной устремилась к его солдатам, армию воеводы накрыло сферой Огненного щита. Два заклятья столкнулись, вызвав вспышку ослепительного света.

— Во славу Асмодея! — закричал Адам, вскидывая булаву над головой. — В бой!

Первые торрены скатились с холма, нестройной гурьбой летя в атаку на крохотный отряд воеводы. Беры воткнули свои щиты в землю и вжали головы, спасаясь от первого и самого опасного удара. Ликаны уперли копья в землю и навалились на своих более крупных товарищей.

Сшибка. Грохот. Торрены ревут, подбадривая себя криками, но их натиск разбивается о линию щитов, как волна о скалы. Хрустят кости конечностей, хлюпает кровь из колотых и рваных ран, чавкают раскроенные черепа. Кто-то орет от боли.

— Строй! — голос Адама разнесся над полем боя. — Асмодей! Для тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Асмодей! — надсадно рявкают в ответ беры, сдерживая кажущийся бесконечным поток врагов.

Торрены бьют вновь, не отступая и давя массой. Ликаны спешно дергают копьями, скользящими в руках от натекшей по древкам крови. Рычит от бешенства получивший по плечу бер, чья рука повисла на клочке кожи.

— Асмодей! Для тебя! — вновь кричит Адам.

Над головами архидьяволського отряда вспыхивают огненные стрелы. Стремглав умчавшись на холм, они разбиваются о торопливо возведенный шаманами щит. Кто-то все же не успевает, и теперь колдунам станет проще.