Лотти быстро отдернула руку от клавиш, и Хайден, увидев это, сказал:
– Поздно прикидываться невинной овечкой, ты так не считаешь? – Он подошел так близко, что теперь Лотти слышала исходящий от него опасный соленый запах моря. – Я только что заглядывал к Аллегре. Она крепко спит.
Лотти оглянулась на клавиши, умирая от любопытства смешанного с ужасом.
– Она… спит?
– Да. Так что сонату играла ты, больше некому. Конечно, ты не станешь с пеной у рта доказывать, это было привидение.
Лотти оглянулась на висящий над камином портрет и ей показалось, что на этот раз Жюстина смеется не над ней, а вместе с ней. Жюстина смотрела так, словно знала некий касавшийся только их двоих секрет и уверяла Лотти хранить его в дальнейшем. Возможно ли что они с Жюстиной из соперниц вдруг стали союзниками? И не Жюстина ли в таком случае свела здесь их вместе с Хайденом? Но если так, то зачем она это сделала, с какой целью?
Неожиданно приободрившись от этой мысли, Лотти повернулась к Хайдену.
– Я готова была поверить в привидение сегодня вечером, когда ты вылетел отсюда после того, как Аллегра начала играть, – заявила Лотти.
– Этим привидением была моя собственная глупость. Нужно было раньше сообразить, что я не должен и ногой ступать в эту проклятую комнату.
– И все-таки ты снова здесь, – сказала Лотти, делая шаг навстречу Хайдену.
Он бешено блеснул глазами и окинул Лотти взглядом всю, от растрепанных волос до босых ног.
– Только чтобы положить конец этой возмутительной, бессердечной шутке. Зачем ты это сделала, Лотти? Неужели тебе мало разочарования, которое испытала сегодня Аллегра? Тебе мало моих страданий?
– Я не хотела причинить тебе боль, – покачала готовой Лотти.
– Тогда за каким дьяволом ты заманила меня сюда среди ночи? – спросил Хайден, проводя рукой по волосам.
Лунный свет лег на лицо Хайдена, коснулся глаз, безнадежно и жадно смотревших на Лотти.
«Что я должна сделать, чтобы он всегда смотрел на меня только так?» – подумала Лотти.
И в следующую секунду поняла, что именно.
– Вот для чего, – прошептала она, обхватывая лицо Хайдена ладонями и протягивая губы к его. В поцелуй Лотти постаралась вложить всю свою нежность.
– Проклятие, – пробормотал Хайден, не отрывая губ. – Ты опять решила меня пожалеть?
– А разве ты в свое время не пожалел меня? – прошептала Лотти, проводя языком по могучей, пахнущей морем шее Хайдена. – Разве не из жалости женился на мне, когда я сама себя загнала в угол?
Он легко провел пальцами по ее волосам и поднял за подбородок голову Лотти так, чтобы невозможно было спрятаться от его горящего взгляда.
– Я женился на тебе потому, что мне невыносимо было думать о том, что ты можешь стать чьей-то любовницей. Что кто-то будет прикасаться к тебе, ласкать тебя так, как хотел бы это делать я сам.
– Покажи как, – прошептала Лотти, испытывая при этом внутреннюю дрожь.
Хайден осторожно проник языком между губ Лотти, подхватил ее на руки и понес, пока они не поравнялись с роялем. Здесь Хайден выбил локтем подпорку, и лакированная крышка инструмента с грохотом опустилась на место. После этого он посадил Лотти на рояль.
Чтобы сохранить равновесие, она положила свои маленькие руки на широкие плечи Хайдена и прерывисто дышала. Сейчас поблизости не было никого, кто мог бы им помешать, – ни слуг, ни Гарриет, ни Аллегры. Даже лицо Жюстины, и то скрылось в тени, оставив их в лунном свете совершенно одних. Хайден нежно обнял Лотти. Глубоко вдохнул запах ее горячей кожи. Коснулся кончиком языка мочки уха Лотти и ее колени сами собой раздвинулись. Хайден оказался между ее ног и, хрипло простонав, обхватил ладонями нежные бугорки ее грудей. Он провел пальцами по соскам, отчего внизу живота Лотти вспыхнуло невидимое пламя.
Ночная рубашка соскользнула с плеч Лотти, обнажая перед восхищенным взором Хайдена ее высокую полную грудь.
– О, Лотти, моя маленькая, сладкая Лотти, – прошептал Хайден, любуясь ее телом, посеребренным лунным светом. – Как давно я ждал этой минуты, с той самой первой нашей встречи.
И он склонил свою темноволосую голову к ее груди, припав губами сначала к одному ее соску, затем ко второму, лаская их языком, отчего они стали тугими и твердыми. Теперь ощущение сладкой тяжести-внизу живота сделалось для Лотти просто невыносимым.
Она хотела свести бедра, Хайден мешал ей, и Лотти оставалось лишь одно: обвить ногами талию Хайдена.
Хайден вздрогнул от этого проявления ее пока еще невинной страсти, слегка отклонился назад и окинул Лотти жадным, впитывающим все, даже самые мелкие подробности, взглядом. Она была ангелом – золотоволосым, невинным ангелом с обнаженной грудью, на которой еще не высохла влага, оставшаяся после поцелуев Хайдена.
– Лотти, – прошептал он, трогая пальцами ее локоны. – Я все время пытался убедить себя в том, что ты еще ребенок, но ты женщина. Настоящая сладкая женщина.
Не отрывая взгляда от глаз Лотти, он скользнул рукой под подол ее ночной рубашки. Провел ладонью по атласной коже бедра и наконец достиг покрытого тонкими мягкими волосами заветного треугольника.
Лотти медленно закрыла глаза. Грудь ее высоко поднималась, дыхание стало частым и прерывистым. Не в силах сдержать себя, Хайден положил Лотти на спину и медленно поднял ее ночную рубашку.
Вся она оказалась золотой – золотистые ресницы, золотистая кожа, золотистые волосы – и на голове и внизу.
Жадный, голодный взгляд Хайдена не мог насытиться, его пальцы потянулись, чтобы притронуться к сокровищу, таившемуся среди золотых волосков, которое было для него сейчас дороже золота.
Глядя Лотти прямо в глаза, Хайден осторожно прикоснулся к ее лону, обнаружив, что Лотти была готова принять его, она была влажная настолько, что Хайдену оставалось лишь погрузиться в пылающую влажную глубину, но он сдержался, желая продлить наслаждение Лотти и не торопиться с этим самому.
Он провел пальцем между нежных лепестков ее плоти раз, второй, и вскоре маленький бугорок, самой природой приспособленный для любовных игр, затвердел, а бедра Лотти задвигались, в такт ласковым поглаживаниям Хайдена.
– Ангел мой, скажи мне, внутри ты так же божественна, как и снаружи? – прошептал Хайден, склоняясь к уху Лотти.
Она непонимающе смотрела на него, и глаза были мутны от желания. Хайден своими сильными руками подтянул ее к самому краю рояля, и теперь Лотти оказалась целиком в его власти. А затем… Нет, Лаура и Диана ничего не говорили ей о том, что голова мужа может оказаться у нее между бедер, а губы его будут целовать то потайное место, к которому она сама избегала лишний раз прикоснуться рукой.