Читать интересную книгу Тайна американского пистолета. Дом на полпути - Эллери Куин

— Очень хорошо теоретизировать, — съязвил я, — но мне кажется, ты продолжаешь пользоваться только иллюстративными доказательствами.

— Я стараюсь, — пояснил Эллери, — и считаю, что могу обеспечить подтверждение теории, которая убедит даже тебя, фому неверующего. Где подтверждение? В десяти тысячах долларов, которые были украдены у Керли из зеленого сундучка и которые почти сразу же нашлись в комнате Вуди.

— Но как это подтверждает твою теорию? — удивился я.

— А вот как. Исследование ограбленного сундучка выявило, что Вуди не крал этих денег. Опять лишь догадка, скажешь ты. Вовсе нет. Замки на сундучке выворачивали до тех пор, пока не слетели петли. Обе петли были вывернуты в одном направлении — назад к крышке сундучка. Петли крепились по обеим сторонам сундучка, помнишь, а не спереди. Теперь ты понял?

— Нет, — честно признался я.

— Это так просто, — печально произнес Эллери. — Обыкновенный человек стал бы крутить в одном направлении и той рукой, которая для него предпочтительней, особенно если выкручивание требует силы. Если ему нужно выкрутить два петельных скрепа, то он будет выкручивать сначала правую петлю правой рукой (если он правша), затем повернет сундучок и примется выкручивать левую петлю снова вправо все той же правой рукой. В таком случае петли будут вывернуты в противоположных направлениях, а не в одном, как мы обнаружили в случае с сундучком Керли. Но мы сейчас говорим об обычных людях, которые, как правило, предпочитают работать какой-то одной рукой. Но вспомни о Вуди — у него вообще была только одна рука! И он мог бы вывернуть сначала первую петлю, а затем, повернув сундучок другой стороной, вторую; в таком случае петли оказались бы вывернутыми в противоположных направлениях. Однако они были вывернуты в одном и том же направлении. Значит, это сделал не Вуди. Отсюда вывод — Вуди этих денег не крал.

Кроме того, будь Вуди вором, разве он оставил бы деньги в незапертом ящичке собственного туалетного столика чтобы их обнаружили даже при самом поверхностном обыске? То, что деньги лежали в незапертом ящичке, доказывает, что Вуди ничего не знал об их краже. Но если он не клал деньги в ящичек сам, значит, он ничего не знал о краже и деньги подложили к нему в ящичек, чтобы подставить его.

Но давай вернемся к ограбленному сундучку. Тот факт, что петли были вывернуты в одном направлении, наводит на мысль, что они были вывернуты одновременно — вор схватил каждой рукой по петле и вывернул одним движением сразу обе в сторону крышки сундучка. Но что нам это дает? Тут нужны две сильных руки, вот что. Этот металл — хоть слабый и плохой, тем не менее металл; потребовалось бы немалое усилие, чтобы вывернуть одну петлю даже предпочтительной рукой, то есть более сильной рукой; однако вор приложил одинаковую силу обеими руками сразу. На что это указывает? Определенно на вора, хорошо владеющего обеими руками одновременно. Да-да, я это знаю, — поспешно продолжил Эллери, уловив возражение по моим губам. — Я знаю, ты скажешь, что это ненадежное заключение. Но оно давало намек, и ты не можешь этого отрицать. Если вор отлично владел обеими руками одновременно, как Бак Хорн, то это что, простое совпадение? Я был совершенно убежден, что именно Бак Хорн похитил деньги Керли Гранта.

Но за каким чертом нужно было Хорну или Миллеру, или назовите его как хотите, красть деньги Керли — деньги сына своего лучшего друга? От отчаяния? От крайней нужды? Или, может, алчность взяла верх над дружбой? Итак, если Хорн украл деньги, то откуда стало известным, что они оказались в комнате Вуди в тот же самый день? Значит, Хорн, каково бы ни было объяснение, не крал денег из алчности; я думаю, ситуацию легко реконструировать.

Вуди каким-то образом догадался, что Миллер — это Хорн, и сказал ему об этом. Что стал бы делать в данном случае человек вроде Вуди?

— Шантажировать — требовать деньги, — подсказал я.

— Именно так. Хорн должен был усмирить Вуди таким образом, чтобы тот замолчал навеки. Хорн воспользовался тем, что Керли Грант получил наследство. Он украл деньги, отдал их Вуди — который не имел времени заподозрить, что это деньги Керли, и не видел причины прятать их — он просто убрал их в ящичек своего туалетного столика. Хорн знал, что к тому моменту, когда обнаружится пропажа денег, Вуди будет уже мертв, деньги найдут и отдадут Керли и никто — кроме Вуди, естественно! — не пострадает. Каким хитроумным был Хорн! Заплати Хорн Вуди своими деньгами, он никогда не смог бы вернуть их назад, даже если бы они были обнаружены в ящичке Вуди; как Миллер он не мог притязать на них. Однако, позаимствовав деньги у Керли, он сберег свои собственные, а Керли получил свои деньги обратно. Словом, все указывало на Бака, как на преступника.

— Однако он страшно рисковал, — заметил я, передернул плечами. — Что бы он делал, если бы его опознали?

— Трудно сказать, — задумчиво ответил Эллери. — Однако риск был не столь велик, как ты думаешь. Кроме Вуди только два человека могли опознать его, поскольку знали очень близко: Кит и Дикий Билл Грант. Хотя даже Кит, по ее собственному признанию, в последние годы редко виделась с отцом. Но если бы она каким-то образом узнала, кто такой Миллер на самом деле, Хорн мог бы положиться на ее молчание. То же самое, несомненно, относилось и к Гранту, ближайшему другу детства. И тем не менее я заподозрил, что Грант обо всем догадался после первого убийства; он был на грани нервного срыва. В день убийства Вуди он, видимо, поймал чей-то взгляд и побледнел как смерть; я не сомневаюсь, что он увидел лицо Миллера, напомнившее ему о том, что Миллер — это Хорн.

Эллери зажег следующую сигарету и принялся тихонько попыхивать ею.

— Именно в расчете на старую дружбу с Грантом, на которого Хорн так полагался, и была расставлена ловушка, в которую Хорн угодил, вернувшись после своего исчезновения. Я знал, что его заставит вернуться только одно: угроза, что Грант, его лучший друг, или Кит, которую он считал своей дочерью, могут быть обвинены в его собственных преступлениях. — Эллери помолчал. — Полагаю, это был никудышный трюк, но я не мог удержаться. Я использовал Гранта как живую приманку по понятным причинам, зная, что преданность старинному другу не позволит Хорну бросить Гранта в беде и не даст осудить его за преступления, которые он не совершал. Но как было подставить Гранта, чтобы его немедленно арестовали? Единственным способом — подбросить важную улику. А что могло быть важнее оружия убийства? Тот факт, что Грант не мог совершить эти преступления, так как находился не в том месте, не имел значения. Никто, кроме меня, не стал анализировать и проверять угол и траекторию пули. Я также знал, что после ареста Гранта события примут стремительный оборот.

Как бы там ни было, я должен был найти этот пистолет. И я его нашел — случайно, скажешь ты? Возможно, нет. Взгляни сюда. Почему Миллер вообще пропал? Видишь ли, он сделал то, что собирался сделать, и теперь должен был искать надежное укрытие. Но ведь Миллер не был Миллером; Миллер на самом деле был Хорном; Миллер был выдуманным персонажем на время. Бедный мой отец — он ломал голову, почему ему не удалось ничего узнать о прошлом Бенджи Миллера? Да только потому, что бедняги просто не существовало. Так что я поставил себя на место Хорна. Если Миллер пропал, то кого бы стала искать полиция? Очевидно, Миллера. Тогда Хорн должен был исчезнуть как Миллер и немедленно избавиться от его личины навсегда.

И полиция могла бы безуспешно искать Миллера сколько душе угодно. Но если он намеревался направить полицию по ложному следу, искать несуществующего человека, это никому бы не повредило — наоборот, было бы даже здорово, если бы полиция сочла исчезнувшего Миллера за убийцу Бака Хорна и Вуди. Орудия убийства плюс исчезновение для полиции было бы вполне достаточно. Таким образом я пришел к выводу, что Миллер, то есть Хорн, оставил где-то пистолет, чтобы после его исчезновения он был найден полицией. Но где он мог его оставить? В одном из двух мест: в своей комнате в отеле или же в артистической уборной, которую он занимал в «Колизее». Сначала я выбрал уборную и, как и ожидал, обнаружил там пистолет.

Обнаружив его, я в тот же вечер лично — не смотри на меня волком, дружище, — подложил пистолет в комнату Гранта в отеле. Остальное ты знаешь. Я приволок туда инспектора, мы нашли оружие, Гранта арестовали, газеты мгновенно распространили новость — и Хорн объявился, как я и рассчитывал, чтобы спасти своего друга. Объявился в образе Миллера, полагаю, затем, чтобы доказать, что он и был Миллером. Ну вот, — усмехнулся Эллери, — и конец чудесам. Здорово, да?

Джуна заново наполнил наши чашки, и некоторое время мы молча пили кофе.

— Еще как здорово! — воскликнул я немного погодя. — Ничего не скажешь, здорово, но это еще не все. Ты так и не просветил меня, куда Хорн так ловко прятал пистолет.