Он поет и импровизирует всю ночь, держа в напряжении не только зрителей, но и других трубадуров. Только на заре все расходятся. Поприветствовав приглашенных и пообещав устроить собрание дам на следующий день, Алиенора удаляется в свои покои. Утомленная, нервная и неудовлетворенная, она видит будущее в черном свете, чувствует ответственность за этих справедливо взбунтовавшихся дам, которые считают ее своим кумиром. Королева велит приготовить себе ванну. На улицах трубадуры наблюдают за свечами, еще горящими в замке. Они знают, что вспышки в первом этаже башни — это биение сердца Алиеноры. Увы!., она несчастна!
Музыканты идут по улицам и замечают, что свечи в домах зажигаются только после того, как они проходят мимо. Внезапно их внимание привлекает оживленный спор. В первом этаже одного из домов какая-то англичанка ругает мужчину, а тот пытается возражать. При шуме, который создают трубадуры, пытаясь взломать двери хозяйственных помещений, порядочные жители закрывают на засов не только двери домов, но даже ворота садов. К счастью, веселые друзья обнаруживают лестницу, привязанную к повозке. Гильем де Марсан влезает на первые ступени лестницы и в окне замечает мегеру, которая гоняется со сковородой за своим мужем-англичанином, который слишком пьян, чтобы сопротивляться.
Англичанка, обескураженная подобным вторжением, начинает вопить от страха, и ее крики настораживают патруль. Жонглеры и трубадуры видят, что появился отряд охранников. Англичане против аквитанцев. Остаются Гильем, зацепившийся за лестницу, и Бернарт, пришедший к нему на помощь. Гильем начинает кричать: «Ко мне, гасконцы, ко мне!» Прибегают охранники замка. На этот раз потасовка происходит между английской охраной и охраной из Пуатье. Гильема изрядно побили, Бернарт ранен. Он спасается бегством, направляясь к замку, к счастью, перекидной мост опущен. Гильем присоединяется к Пейре Рожье. Беглецов принимает Эрменгарда и тут же их прячет. Бернарт взбирается по потемневшим ступеням башни и оказывается лицом к лицу с охранником, защищающим дверь в покои Алиеноры.
— Я ранен, — говорит он, — только королева может спасти меня.
Алиенора услышала. Она застегивает свой плащ, в который укуталась, выйдя из ванны, и приоткрывает дверь.
— Впустите его, — говорит она охраннику, — этот человек под моей защитой.
Бернарт проходит мимо охранника и падает у ног Алиеноры. Она бежит за льняной паклей и маленьким флаконом миндального масла. Ни слова не говоря, перевязывает раны, останавливает кровь: раны поверхностные, но следы ударов хорошо видны. Алиенора ведет его к ванне, Бернарт, не сопротивляясь, погружается в теплую воду и переходит от отчаяния к блаженству. Королева не сводит с него глаз.
— Теперь вам лучше?
— Они сломали мою лютню, это дикари какие-то! — пробормотал он.
— Здесь, в Пуатье, есть отличный лютье, Маттео Фрескобальди. Вам останется только выбрать самую прекрасную лютню из его коллекции. Вы дали приз «Ястреба» молодому Раймону де Мираваль, трубадуру графа Тулузского… Означает ли это, что вы предпочитаете моих врагов? — грустно произнесла Алиенора.
Бернарт страшно обескуражен. Нет, он не изменил своей королеве! Он всегда любил ее в глубине души. А она? Сумела ли она защитить его от ревности Плантагенета? Знает ли она что-нибудь о преследованиях, жертвой которых он стал? Смущенная, Алиенора сочла разумным закутать гостя в длинную материю, мельком взглянув на него нагого. Он остался восхитительным, этот трубадур, о котором мечтают все девственницы, а он мечтает о ней. Неужели он все еще ее любит? Бернарт видел обнаженное тело своей дамы под небрежно застегнутым плащом. Это тело, которое он желал как сумасшедший, когда ему было двадцать лет. Трубадур больше не может сдерживаться и бросается ей в ноги и целует их; Алиенора поднимает его. Он гладит ноги своей королевы, ласкает бедра… Это похоже на чудо, и он воспользуется этим. Бернарт заключает Алиенору в объятия, она не сопротивляется. Охваченный лихорадкой желания, он ищет ее губы. Страсть Бернарта настолько сильна, что он чуть не падает в обморок, но осмеливается на то, о чем мечтал всю жизнь: овладеть все еще такой желанной государыней. В ней просыпаются давно дремлющие чувства, и Алиенора с восторгом предается любви. Не отдающие себе отчета в опасности, которая их подстерегает, забыв о страже за дверью, они бросаются друг другу в объятия, считая это перстом судьбы. Это вернувшаяся молодость, но не смерть, которая их подстерегает. Когда, наконец, они разжали объятия, вся тоска Алиеноры испарилась. В их жилах течет молодая кровь! Незнакомое радостное чувство охватывает королеву: ее еще любят. Бернарт в таком восторге, что готов отдаться в руки палачу, если любимая этого пожелает, чтобы избавить ее от бесчестья преступной любви. Они шепотом говорят друг другу нежные слова и целуют друг друга в глаза. Алиенора прибегает к хитрости. Осторожно одевшись, она просит Бернарта притвориться спящим в ее постели. Неслышно ступая, выходит из комнаты и просит стражника подежурить около раненого, который потерял сознание, но после того, как его перевязали, задремал. Королева показывает деревенщине ком окровавленной льняной пакли.
— Я пойду в другую комнату. Следите за тем, чтобы раненый не вставал.
Стражник, ни капли ей не поверивший, готов доложить обо всем людям Плантагенета.
Ночью Алиенора и Бернарт договорились о встрече у Маттео Фрескобальди, скрипичного мастера с Большой улицы. Она приходит туда первой. Мастер, чья репутация очень высока, склоняется перед герцогиней: такой визит для него большая честь. В его музыкальной лавке вглубь уходит ряд колонн с разноцветными капителями, на которых изображены музыканты. Вдоль стен на стеллажах выставлены инструменты. Эта роскошная лавка не предназначена для широкой публики, а только для зажиточных горожан Пуатье и богатых путешественников. Алиенора проходит по галерее и останавливается перед рядом лютней всех размеров, цветов и формы. Протягивая свою прекрасную руку к одной из подвешенных лютней, Алиенора вспоминает тот день, когда впервые их увидела в Константинополе. Она выбрала две — одну для своего музыканта, другую — для сына Ричарда.
Маттео демонстрирует ей свои кельтские арфы и фрестели[131]. Алиенора остановилась перед цимбалами. Польщенный мастер хочет подарить их королеве. Она отказывается, но тот настаивает.
Они не почувствовали, что в помещении есть кто-то еще. Бернарт де Вентадорн слышал их разговор. Он влюблен, но что-то его беспокоит. Изменилась ли Алиенора с той божественной ночи? Стала ли она вновь неприступной? Бернарт отступает так же бесшумно, как и проник сюда, в нишу, где ученик мастера шлифовал лютню. Он берет у него инструмент: в лавке раздается нежный, печальный и пронизывающий душу звук. Алиенора не может не узнать его. Ее улыбка освещает лавку. Бернарт импровизирует, но на незнакомом языке. Он выучил некоторые выражения Востока и поет о женщинах из стран длинных покрывал. Если это заденет Алиенору, значит, она влюблена и ревнует. Трубадур успокоился, но мастер заволновался. Он приказывает закрыть дверь своей лавки, случайно увидев, что двое английских стражников смотрят косо. На самом деле из-за стычки, происшедшей нынешней ночью между аквитанцами и англичанами, мастер опасается самых неприятных последствий для королевы, если ту застанут в лавке. Он объясняет Бернарту, что по приказу Плантагенета охранники могут потребовать закрытия музыкальной лавки в течение двух дней, и говорит о риске, которому тот подвергает королеву и всех их. С изысканной вежливостью Маттео отводит трубадура к заднему выходу, а королева шепчет Бернарту, чтобы тот укрылся в замке. Алиенора в свою очередь уходит в сторону замка под охраной своих двух аквитанских охранников.