Даун: Нет. Это бессмысленно. Зачем наряжать ее той, кем она не является?
Детектив: Может, костюмы на Хэллоуин?
Даун: Нет, мы его не отмечаем! Это дьявольский праздник!
Детектив: Вы помните, что было на вас надето в ту ночь, когда вы присматривали за Алиссой?
Даун: Конечно. На мне были красивые шелковые пижамные штаны и красный свитер. Я только начала свои приготовления ко сну, когда услышала ее плач. Я даже не успела снять кофту и переодеться в халат.
Детектив: Значит, душ вы еще не принимали?
Даун: Нет.
Детектив: Простите, вы заплетали свои волосы в косы или накручивали бигуди, как сейчас любят делать женщины?
Даун: Ха, нет. У меня не было на это времени.
Детектив: Значит, можно с уверенностью заявить, что вы не снимали ни свои украшения, ни макияж, ни прочее?
Даун: Полагаю... Я не до конца в этом уверена, но, полагаю, что так. Что ж, да.
Детектив: Какие украшения вы обычно носите?
Даун: Ну, сережки. И браслет.
Детектив: А что на счет крестика?
Даун: Ох... нет. У меня нет ничего подобного.
Детектив: Правда? Потому что Мэри упоминала, что вы носили крестик, не снимая.
Даун: Ах. Точно, мой крестик. Да. Носила. Но... не так уж и часто. Не постоянно.
Детектив: Опрошенные нами люди утверждают, что вы носили его почти каждый день. Они помнят это довольно отчетливо.
Даун: Ну, не каждый день. Но да. Он принадлежал моей матери.
Детектив: Он все еще у вас?
Даун: Нет. Я его потеряла.
Детектив: Когда?
Даун: Пару лет назад.
Детектив: Можете вспомнить, где конкретно это произошло?
Даун: Нет. А в чем дело?
Детектив: Было кое-что, что мы утаили от прессы... это касалось того, что мы нашли у Алиссы в горле.
Даун: Как это может быть связанно со мной?
Детектив: В горле Алиссы мы нашли камни, описание которых совпадает с описанием кристаллов с вашего крестика. Того самого, который, по описанию очевидцев, вы носили ежедневно.
Даун: Что ж... что ж, это вздор!
Адвокат: Это довольно серьезные обвинения, детектив. У вас есть доказательства, подтверждающие их? Улики?
Детектив: Я надеюсь, миссис Уортингтон сможет помочь нам с этим. Поскольку ваша дочь упомянула, что в ту ночь крестик был на вас...
Даун: У меня нет дочери! Никогда не было. И сейчас нет.
Детектив: Что?
Даун: Моя дочь никогда бы не навредила малышке. Нет, сэр.
Детектив: О чем вы говорите?
Адвокат: Она говорит, что Мэри — не ее биологическая дочь.
Детектив: Так... ладно. Тогда чья она дочь? Откуда Мэри взялась?
Даун: Прямиком из дьявольской бездны.
Я знала, что не могу быть ее ребенком. Что за человек может позволить своему чаду взять на себя вину за его преступление? Тот, что лжет ребенку всю свою жизнь. Больной монстр, выросший и родившийся из чрева дьявола. Мисс Кора протягивается через стол в конференц-зале и берет меня за руку.
— Прости, Мэри. Мне ужасно тяжело сообщать тебе об этом.
Миссис Уортингтон, моя мама, говорит, что кто-то отдал ей меня, но кто именно она рассказывать отказывается. Я была им не нужна, так что она нашла способ подделать документы и приютить меня, как бездомную собаку. Из этого и состоит вся моя жизнь: я никому не нужна. Но почему не могу избавиться от чувства, что мы с ней все еще связанны, независимо от того, что говорят все вокруг? Почему мне кажется, что нам с мамой было суждено встретиться? Будто она завладела мной, будто ее кровь течет в моих жилах. Поэтому ли я не могу рассказать мисс Коре все...
Я трясу головой и высвобождаюсь из рук мисс Коры. Она кивает, будто понимает меня, но это не так. Этого никто не сможет понять. Терри ставит передо мной упаковку с салфетками, но они мне не нужны.
— Что сказали в полиции... по поводу Алиссы? — спрашиваю я.
Терри и мисс Кора обмениваются странными взглядами. Они не собираются говорить мне правду.
— Ммм... не много, — говорит она. — Многие вопросы остаются без ответа. Все доказательства все еще сложно назвать вескими.
Это значит, что они все еще не верят мне. Кубики льда болтаются в кувшине с водой и бьются о его стенки. Стекло запотевает. Эта история может плохо кончиться. Я окажусь не только детоубийцей и лгуньей, но и девушкой, которая пыталась обвинить собственную мать в том, чего она не совершала. Если мама не сознается, меня могут снова отправить в детскую тюрьму, и я никогда не увижу Боба՜. Ни единого раза. Они просто вырвут его из меня.
— Не волнуйся, Мэри. У нас прочно выстроенное дело, — продолжает она, но голос ее звучит так, будто она где-то не здесь. Терри все еще нервничает.
— Но? — не отстаю я.
Мисс Кора вздыхает, наливая себе воды.
— Но... хотела бы я, чтобы нам удалось найти дымящийся ствол.
— Что это?
— Знаешь, какая-нибудь улика, которая станет ключевой. Что-то на сто процентов указывающее на твою мать. Физическое, осязаемое, прямое, достоверное доказательство.
— Оу, — бормочу я, прикусывая нижнюю губу.
— Но я не хочу, чтобы ты переживала из-за этого. Мы пляшем от твоей истории. Ее подтверждает вскрытие и имеющиеся улики. Так что давай сейчас не будем нагнетать обстановку.
Но я ее не нагнетаю, это делает она.
— Давайте-ка пообедаем! Терри, почему бы нам ни заказать пиццу!
Я откидываюсь назад на своем кресле и киваю. Правда заключается в том, что у меня есть дымящийся ствол. Просто не хочу быть тем, кто подбросит его. В полиции уже ровняют меня с дерьмом за то, что заставляю женщину, которая растила меня, проходить через все это. Они могут мне даже не поверить. А если поверят, то сравняют с дерьмом за то, что я стукачка. Нет, это должна сделать она. После всего, через что она заставила меня пройти мама, миссис Уортингтон должна сама выстрелить из этого пистолета и рассказать правду. Она должна испытать еще не мало боли.
Вернувшись домой и отметившись, слышу голос мисс Кармен из кабинета мисс Штейн. Эти двое не высовывались всю неделю. Они что-то замышляют, просто пока не знаю, что именно.
— Мэри! Иди сюда, — говорит мисс Кармен. — Присаживайся.
Она закрывает за мной дверь и улыбается. На полу валяется несколько пустых упаковок от печенья. Мисс Штейн что-то праздновала.
— У нас для тебя хорошие новости, — говорит мисс Штейн. Хитрая ухмылка расползается по ее жирному сальному лицу.
— Учитывая все... проблемы, которые у тебя здесь возникали, — начинает мисс Кармен, — и твое положение, мы считаем, что необходимо найти для тебя нечто более подобающее. Неподалеку есть реабилитационный центр, который больше тебе подойдет, и мы приняли решение перевести тебя туда. Приют для девочек подростков, оказавшихся в подобной ситуации, беременных и несовершеннолетних. Они смогут обеспечить тебе безопасность и надлежащий уход до появления ребенка. А потом... ну, посмотрим.
Ее последнее предложение виснет в воздухе. Это угроза. Больше ничего в этой жизни не удивляет меня. Одна неожиданность сменяется другой, так что не реагирую. Я ничего не говорю. Просто сижу на месте, впитывая слова и их значения. Они смотрят друг на друга и улыбаются. Им кажется, что мое молчание — это их победа.