— Ну, что спрашивал, то и ответила, — усмехнулась в ответ. — Вечером расскажу, когда Йен вернётся. Кстати, как там насчёт одежды?
— Принесли, принесли, — опять этот взгляд, от которого кожу начинает покалывать, словно сотней иголочек. — Хочешь переодеться?
— Ага, — отложив книгу, я поднялась. — Хочешь поучаствовать, умник?
— А разрешишь? — Олли подался вперёд, золотисто-янтарные глаза заблестели.
— Неа, — я мило улыбнулась. Я мстю, и мстя моя страшна. — Или оба, или никто, резвый ты мой, — после чего направилась к двери, с чувством выполненного долга и совершенно наглым образом покачивая бёдрами.
Дааа, что такое тормоза, мы не знаем… В спальне кто-то уже успел аккуратно развесить мои вещи в гардеробной, и отдельно сложить всякие мелочи типа чулок, нижних рубашек, и — о, господи, убью Ари!! — пары корсетов. Мм… а вот того восхитительного красно-чёрного гарнитурчика я не наблюдала. Надо будет вернуться за ним. После некоторого размышления я выбрала простое домашнее платье, единственный недостаток которого заключался в том, что оно застёгивалось на ряд перламутровых пуговиц спереди, но с другой стороны удобно — не нужна ничья помощь. И наконец-то нижнее бельё, а то стрёмно немножко ходить почти в чём мать родила. Чулки, правда, не стала надевать. Я ж всё-таки дома.
Прежде, чем выйти из спальни, на мгновение остановилась и посмотрела на себя в зеркало. Вроде внешность осталась та же, но… что-то неуловимо изменилось. Во взгляде, в осанке, в улыбке. Я присела на край кресла, задав себе пожалуй главный вопрос: что происходит в моей душе. Вырванной из привычного, но такого неродного уклада жизни, и получившей второй шанс. То, что интерес братьев распространяется дальше постельного, я уже поняла. А что насчёт меня? Игра ли это, способ развеяться, или что-то большее?
— Да кого ты обманываешь, дурочка, — тихо сказала сама себе, прикрыв глаза.
Даже и не знаю, что на это ответить. Хочу здесь остаться. Хочу жить дальше. Хочу найти своё место в этом мире, и почему-то кажется, что найду. Хочу… да, хочу, чтобы меня любили эти двое совершенно несносных, но таких обаятельных хулигана, хочу с ними жить. А любят ли?.. Странно, раньше вопрос чувств меня не слишком волновал, в той жизни, которая уже почти стёрлась из воспоминаний. Любила ли я когда-нибудь? А хрен его знает. Мужа — ну, может, в первые один-два года. Тех, кто был до него? А кто там был-то, а? Не помню. Не знаю. Да и неважно уже. Я снова посмотрела на собственное отражение.
— Ну что, трусиха моя? — подмигнула сама себе. — Вперёд, на баррикады?
Я не знаю, чем закончится сегодняшний вечер, если вспомнить волнительное утро. Не знаю, с чем приедет Йен, отправившийся к лесным — вдруг по какой-то причине они не согласятся приехать завтра, а только на последний Вечер. Знаю только, что жизнь моя перевернулась на сто восемьдесят градусов, и я этому рада. Решительно поднявшись, расплела косу и расчесалась, пока цветные пряди не легли на плечи и спину блестящими, шелковистыми локонами. Ребятам нравится, ну а мне как-то привычнее с распущенными.
В гостиной ждал приятный сюрприз, в виде вернувшегося Йена. Немного утомлённое выражение лица, но едва я появилась на пороге комнаты, он улыбнулся, окинув меня взглядом.
— Привет, малышка. Отлично выглядишь.
Ничуть не стесняясь, я плюхнулась рядом с ним на диван, и звонко чмокнула в щёку, после чего нахально развалилась, использовав его в качестве спинки, и сложив ноги на Оллера.
— Как съездил? — поинтересовалась, совершенно не возражая против его рук, обвившихся вокруг талии.
— Соскучилась? — вместо ответа шепнул он, легко коснувшись губами виска.
— Ага, — мурлыкнула, довольно вздохнув.
Хорошо так… Уютно, спокойно. Как у них однако быстро получилось приручить меня, даже не успела толком осознать. Да ну и к чёрту, получилось и получилось.
— Кто-то обещал рассказать, что там с Кайлом было, — напомнил Олли, положив ладонь на мои щиколотки.
— А он тут был? — удивился Светлый.
— О, мальчики, там такооое было… — я зажмурилась. — Цирк отдыхает.
И пересказала нашу в высшей степени интересную беседу с папой ЛасГалленом. Ага, они оценили, смеху было!.. Когда мы все уже успокоились, я озвучила вопрос, родившийся ещё во время разговора.
— Только он так и не сказал, за каким фигом ему приспичило точно знать такие подробности, — уже серьёзно произнесла я.
— А кому вообще важен этот вопрос, а? — вкрадчиво так спросил Йен, рассеянно поглаживая мой живот.
Ну, вариантов не слишком много. Точнее даже, только один.
— Ниалона? — Оллер прищурился.
— А больше некому, — я пожала плечами. — Кайла вряд ли интересует этот вопрос, настолько, чтобы он пришёл сюда и начал выяснять.
— Чёрт, мне это не нравится, — судя по голову, Йен нахмурился. — Олли, надо найти эту тварь белобрысую, пока она не натворила делов.
Я улыбнулась, моя ладонь легла на его пальцы.
— Расслабься, — мягко так, успокаивающе. — Что лесной сказал, Йен?
— Завтра будет, — он вздохнул. — И… похоже, Камень Печати вот-вот развалится.
— Ребята, — мне вдруг надоело обсуждать все эти запредельные вещи. — А может, хоть сегодня вечерком забьём на всё болт, большой и ржавый? Идут они все лесом, пророчества, блондинка эта чокнутая, договор, Игра?
Собственное какое-то детское желание выйти замуж именно девственницей показалось просто капризом.
— Согласен, — губы Светлого скользнули по моей шее, и я чуть не замурлыкала. — А чем займёмся, солнышко?
Ооой, какой намёк… Быстрый взгляд на Олли, его понимающая улыбка — ну да, я ж там утром что-то обещала такое… Не, не обещала. Намекала. Я чуть повернула голову, скользнув рукой на шею Йена, нашла его губы. Слааадко… Словно спустили невидимый крючок, чувства и эмоции взорвались фейерверком, я словно утоляла жажду, безумную жажду по его поцелуям, страстным, чувственным, сносящим башню напрочь… По-моему, он начал расстёгивать пуговички. Да ну и на здоровье. Тем более что пальцы Оллера начали восхитительное путешествие по моим ногам, на которых чулок не наблюдалось, и я совершенно не возражала против его действий. Обещания обещаниями, но… кто-то говорил, что если сама захочу? Ааа… а я хочу. Без всяких кажется и наверное.
— Эрин… — тихий голос Тёмного, пока край юбки неумолимо поднимался вверх, — Малышка моя сладкая…
Твоя, твоя, куда ж я денусь. Пальцы Йена наконец справились с пуговичками, и проникли под тонкий муслин домашнего платья.
— Ты хорошо подумала?.. — его хриплый, сводящий с ума шёпот, музыкой отдавался в ушах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});