минут. Анализы никаких последствий для организма не выявили.
Ян вернулся к столу, на котором инсектар раскладывал предметы из бокса. Плоский прибор, какое-то украшение на обрывке шнурка – не густо, парень был, что называется, налегке.
– Смотри, это было при нём, – Блатта-ам взглянул на Яна, чтобы убедиться в полном его внимании, и взял в руки плоский агрегат. – Средство связи, я так понимаю. Обладает замечательным свойством – в руках Высших работает без привычного энергопотребления. Вот, попробуй сам. Сейчас оно отключено, но если ты возьмёшь в руки…
Старик пихнул плоский чёрный прямоугольник Яну в руки, и у того засветился экран.
– Интерес для нас представляет только это изображение, – Блатта-ам потыкал пальцем в малопонятные значки, и Ян увидел на экране чёрного зверя с крыльями.
– Тенебрис! Да у них там на Земле просто заповедник какой-то! – мэйнер внимательно разглядывал великолепное создание с чёрными распахнутыми крыльями и лоснящейся в свете местной звезды шерстью. И что особенно приятно, живое. Единственный раз, когда ему случилось встретить это существо прежде, они изучали труп, найденный в неприличном районе Вулгара лет сорок назад. Тогда ничего и никого не нашли, кстати, ниточка оборвалась. А в целом, картинка складывается.
– За ней приходили? – Ян бросил короткий взгляд на инсектара, и тот утвердительно кивнул. Откуда Ян знает, что тенебрис самка, он и сам не понял, но знает. Да по ней видно, что это она, девочка, в общем.
– Зачем Совету тенебрис? – Ян снова смотрит на старика, но тот качает головой.
– Не только Первых детей не изучали, про тенебрисов сведений ещё меньше. Надо расследовать, Ян. Похищать жителей закрытых планет для каких-то неведомых целей, тайно, нанимая шелетов – это весьма дурно выглядит. Но вернёмся к вещам. Взгляни-ка на это.
Блатта-ам аккуратно подцепил кулон за шнурок, не касаясь на вид деревянной поверхности.
– Перед тобой уникальная вещица, сверхсильный артефакт с Оры, – инсектар положил амулет обратно на стол.
– Ещё одна сказочка. Это тот самый легендарный мир, где синей воды столько, что она течёт реками и стоит озёрами? И куда не войти, не выйти…
– Входы трудно найти, но они существуют, – заявил Блатта-ам уверенно.
– Никто из тех, кто ушёл в Ору, официально оповестив о том общественность, не вернулся. Или оттуда нет выходов, или нет такого мира, и ещё что-то.
– Зато были те, кто вернулся оттуда, но при нашей жизни туда не уходил. Из чего можно сделать такой вывод – в Оре существует некая аномалия, скорее всего, временная, ну, или не в ней, а связанная с переходом. Возможно, нельзя предугадать, в какое время попадёшь, входя и выходя с Оры. Может, в прошлое, а может, в будущее. Тем не менее, один из таких путешественников оставил труд, в котором обобщил все свои впечатления и знания. Конечно, официальная наука этот труд не признала, так как автор, Поларг Аонна, не рождался до сей поры во Вселенной. Был признан фальсификатором, осмеян и забыт. Но я воспользовался этой книгой, и смог подвеску опознать.
Ян молчал, слушал и постепенно осознавал – да это сенсация! На удалённой закрытой планете обитают считающиеся исчезнувшими существа, проживает уникальный потерянный народ, и, судя по всему, находится вход или даже входы в легендарный, полностью магический, мир! И мэйнер не сразу заметил, как замечательно всей этой истории подходит чужое, совсем недавно услышанное им слово – «магический».
– Артефакт называется «Ведар», – продолжал между тем Блатта-ам. – Аонна полагал, что название происходит от двух слов – «Ведая», так зовутся в Оре знахарки и колдуньи, и «Дар». Это позволяет предположить, что для полноценного функционирования амулет должен быть именно подарен, а не куплен или отнят. На изготовление такого чуда уходило до десяти лет: кристалл синей воды, а в Оре встречаются и такие, внедрялся с помощью надреза в тело особенного дерева, тьела, произрастающего в труднодоступных областях с повышенным излучением карулы. От этого древесные волокна и росли такими перекрученными, видишь?
Ян присмотрелся – точно, слои дерева будто свивались в причудливые узелки и розетки.
– Когда надрез зарастал, в том месте образовывалась шишка, которую срезали и очень аккуратно обрабатывали. Форма чаще бывала такой, каплевидной, но возможна также круглая, овальная… да любая, зависит от размера нароста и фантазии автора. А вот свойства закладывались ведаей ещё при помещении кристалла в деревянную плоть, и если всё сделано правильно, артефакт выходил невероятно сильный и безотказный. Да, кристаллическая карула есть поистине неиссякаемый источник волшебства…
– Какие свойства у этого? – нетерпеливо спросил Ян.
– Трудно сказать точно, ведь он у нас неправомочно. Излучение мощное, но остальные свойства нуждаются в уточнении. Однако, кадет Ойер примеряла его по моей просьбе, и на целых десять минут, пока она сама не сняла амулет, я не мог сфокусировать на ней внимание.
Вот, значит, что предлагает старик. Скрыть арата от Комиссии артефактом, отводящим глаза. Что ж, может и сработать. А может, и нет. В любом случае, надо всё обдумать.
– А когда этот Ведар был на кадете, – Ян с осуждением взглянул на инсектара. – Излучение от подвески фиксировалось приборами?
– В том-то и дело, что я полностью забыл о том, чем был занят буквально только что, – старик виновато покачал глазастой головой. Понимает, значит, что нарушил кучу правил Академии, согласно которым использование курсантов в научных опытах не просто порицалось, а было делом наказуемым. – Кстати, Ойер вызвалась участвовать добровольно, предъявив подписанный тобой Аттестат о выпуске. Появление на борту необычного Высшего породило некоторый ажиотаж среди девочек-курсанток. Так-то…
Старик засобирался уходить, намереваясь предоставить Яна нелёгким раздумьям. Вещи задержанного и мемо-капсулу, впрочем, оставив на столе.
– Посмотри ещё мемограмму мальчика. Прошу тебя, Яннар, поговори с ним и прими правильное решение. – Блатта-ам медленно побрёл к двери, но перед тем, как выйти, оглянулся. – Не забудь, что Равновесие – не есть победа добра, а всего лишь баланс…
Ян посидел немного в гулкой тишине и загрузил в локер мемограмму. После просмотра снова мучительно думал, запустив пальцы в непокорные чёрные пряди. Детство у мальчишки было как детство, с играми, приятелями, школьными занятиями и прочим. Учили Макса, конечно, другим вещам, чем, скажем, его и Аяра, но зато и свободы было больше, не в пример им. Заинтересовал отец юного арата. Это сколько ж ему лет, если он, Ян, в свои четыреста с небольшим выглядит почти как ровесник Макса, а его отец визуально раза в два, а то и в три, старше? Суровое лицо, седина на висках, горькая складка у губ говорит о том, что мужчина повидал за свою жизнь лишений и