начал движение.
Он хмыкнул, незаметно вернулся к полянке, пройдя метрах в десяти от Тротта, уводящего Алину к ручью. Макс дернул головой, но поворачиваться не стал.
Хороший ученик. Как жаль, что он решил уйти.
Четери понимал эти порывы – у каждого своя война, свое искупление и способы признаваться в любви. Да и он сам когда-то был молодым и жаждал страстей, а не спокойствия и нежности, которые дала ему Светлана. К тому же Мастер умел учиться на своих ошибках. Давно ли он всеми силами пытался убедить Нории просто поговорить с упрямой Рудлог и не идти на смерть? И разве вышло? Нет, если Чет чему и научился, то тому, что все нужно оставить на милость Богини.
Это, конечно, не исключало того, что, если появится шанс посодействовать выживанию Тротта, Четери его не упустит.
Он поглядел вслед Максу, хмыкнул и легко взобрался на высоченный, раза в два возвышающийся над остальными папоротник. Ствол его был мохнатым, будто покрытым мхом, пах тиной, а пять вершин напоминали небольшие пирамиды: так затейливо росли листья от маленьких сверху до широких и длинных внизу. В одной из «пирамид» дракон и спрятался.
Вокруг в три стороны простирался лес, только спереди перечеркнутый широкой гладью реки, за которой виднелись пятна лагерей и далекие порталы. Периодически стайки крошечных раньяров пролетали над равниной и далеко над лесом, словно огибая зону блуждания по дуге. Слева возвышались три сопки, укрытые дымкой, в этой же дымке тонул лес. Мастер вгляделся вправо, туда, где должен был бы пролегать их путь, если бы они не попали в ловушку.
Зелень и туман.
Четери погрузился в себя, очищая сознание, а затем снова открыл глаза, глядя сквозь папоротники и подрагивающий нагревающийся воздух. Виски заломило.
Шагах в пятистах от него словно расступилась иллюзия, и серебряной гладью меж древесных стволов блеснула водная гладь. А дальше – еще одна. И еще. Будто система странных озер – странной формы, скрытой папоротниками, со странной серебристой водой.
В глазах зарябило, резануло болью, и Чет, выдержав несколько секунд, чтобы запомнить расположение, моргнул. И когда он закрыл глаза, россыпь озер сложилась для него в четкий рисунок: огромный боевой щит, разбитый на осколки.
Сейчас перед Четери снова простирался сплошной папоротниковый лес, тонущий в дымке. Но дракон был спокоен – даже если не найдутся проводники, до озер он спутников доведет. А там снова заберется на дерево.
Первую группу людей он услышал через несколько минут. Спустя еще пару минут – вторую, которая обходила полянку по кругу. Далеко, на грани слуха, звенел голос Алины Рудлог – она что-то спрашивала у Тротта.
Люди двигались от дерева к дереву, стараясь оставаться бесшумными. Они и остались бы – но не для Чета. Он не видел их, но уже знал, что там есть и мужчины, и женщины, все без брони. Затем между двумя папоротниками скользнула одна тень, другая… смуглые, вооруженные короткими копьями, с длинными волосами, заплетенными во множество кос назад, в свободных рубахах. Лица настороженные и слегка удивленные.
Группа, обошедшая полянку, распределилась за деревьями с другой стороны. Они выжидали, о чем-то гортанно переговариваясь, – и Чет, достаточно оценив противников, очень тихо соскользнул по стволу вниз, подождал: его не видели, – и, вздохнув, громко проговорил:
– Приветствую вас, добрые лесные люди!
Следующие несколько секунд он уклонялся от полетевших в него копий и иномирянских ругательств, которые были понятны даже чужеземному дракону. Когда он со смешком вскочил на воткнувшийся в дерево дротик и, кувыркнувшись, прыгнул на спину лорха, а от него – ближе к нападавшим, те метнулись в стороны, а навстречу дракону из-за деревьев одним движением шагнули три женщины разных возрастов в крашеных каким-то пигментом одеждах, с разрисованными орнаментом лицами, с поднятыми руками.
Чет, тоже мирно поднимая ладони, заинтересованно присмотрелся к ногам противниц – он почти не слышал шагов и мог бы поклясться, что женщины шли не по земле, а по упруго вставшим под ступни травинкам. Но старшая что-то сурово крикнула, растопырив пальцы, две ее соратницы сделали то же самое… и вокруг зашелестело, и в Чета выстрелили десятки лиан, пытаясь поймать, спутать, схватить.
О, как он уворачивался и прыгал, как отталкивался от стволов деревьев, с каким удовольствием давал телу нагрузку! Воздух, рассекаемый ожившими плетями растений, свистел и гудел, лианы, словно невероятно быстрые змеи, раз за разом били туда, куда отпрыгивал Чет, женщины сердито прикрикивали, ахали из-за стволов туземцы, а он изгибался, танцевал, взбегал по натянутым в момент удара плетям как по струнам, чувствуя себя мошкой, которую одновременно пытаются поймать длиннющими языками с полсотни лягушек, и хохотал как безумный. Не думал он, что здесь может быть так весело.
Главная женщина что-то крикнула – на полянку выступила совсем молоденькая девушка, тоже подняла руки. Папоротник, от которого дракон в очередной раз оттолкнулся, вдруг склонился, ударив туда, где он был мгновение назад. Тут же рядом ударил еще один, потянулись к Четери корни, вспарывая почву, с утроенной скоростью заработали лианы, и Чет, уважительно покосившись на молодую колдунью, тоже ускорился.
Вот теперь началось настоящее веселье: воздух не просто гудел, а стонал, будто по нему молотили лопасти тысячи мельниц, земля вибрировала от ударов плетей, а Четери едва успевал уклоняться. Лианы то и дело прошивали одежду почти вплотную к телу, раздирая ее, но коснуться кожи не смогли ни разу. Дракон вовсе не смущался наготы и легко бы мог продолжить путь до портала без штанов. Но он представил, как бесконечно краснеет юная Рудлог, и решил, что надо веселье прекращать и снова пытаться наладить контакт.
Летая среди беспрестанно бьющих зеленых струн, уклоняясь от прямых ударов, Четери ловил лианы и связывал попарно, прыгая, раскачиваясь и подтягиваясь на полученных натянутых тросах, как акробат. Резать не стал: доставать клинки во время этой разминки было глупостью, да и не хотелось еще больше пугать местных. Сам виноват: надо было прикинуться дохлым или спящим, подождать, пока свяжут, затем «очнуться». Работало раньше на Туре, сработало бы и сейчас. Связанных незнакомцев обычно боятся меньше, чем не связанных.
А теперь туземцев нужно было убеждать в своих мирных намерениях. И удивлять.
Четери, связав половину лиан и уклоняясь от корней папоротников, подмигнул девчушке, которая двигала руками так усердно, будто мухобойкой надоедливую муху била, кувыркнулся к чуть парящему костру и схватил нетронутую Максом половинку ящеровой тушки. А затем, пробежав по натянутой лиане и получив очередную прореху в штанах, спрыгнул на землю прямо перед старшей женщиной, склонился, уворачиваясь от ударивших с двух сторон лиан и положил тушку прямо ей под ноги. И сел на землю шагах в пяти от нее, хватая летящие