— «Жизнь» (социально-трудовые отношения, промышленно-инвестиционная политика, высокие технологии, аграрная политика, энергетика и ресурсосбережение, неприкосновенность права собственности, жилищно-коммунальное хозяйство, налоговая политика, финансовые и фондовые рынки);
— «Безопасность»;
— «Мир»[308].
На этом эпически выстроенном монументальном и одновременно романтическом «полотне» не нашлось места ни для конкретных цифр, ни для сколько-нибудь точных расчетов, которые позволили бы понять, когда же и как правительство намерено достигнуть поставленных целей. Впрочем, этого и не требовалось, так как авторы программы взывали не к разуму, а к чувству. Документ не был рассчитан на анализ. Его функция состояла в другом — стать символом веры.
«Мы видим Украину сильным процветающим государством, государством гражданского мира и справедливости, единым, соборным, богатым и независимым. Государством, которое ценят и уважают. Государством, о котором мечтали наши деды и прадеды. Государством, которое открыло глаза людям всего мира на истинные ценности человеческого бытия. Государством, которое открыло миру красоту свободы и демократии... Эта Программа — вера в необратимость нашего движения, в окончательное пробуждение энергии общества... Мы идем навстречу людям... Мы убеждены, что наши граждане будут жить в Украине, в которую они верят и которую веемы построим вместе»[309].
Следует отметить, что в момент презентации этой программы, состоявшейся вскоре после «оранжевой революции», обаяние и сила «революционного порыва», а также харизма главной героини Майдана, видимо, были еще настолько велики, что депутаты Верховной Рады без обсуждений и проволочек проголосовали за программу «Навстречу людям» подавляющим большинством голосов (более 350).
Если этот документ предназначался политикам-депутатам, то другой — «Манифест справедливости» — был рассчитан на обывателя, голос которого будет иметь вес на предстоящих выборах. На трех с половиной страницах текста «красивая Украина» описана уже не трудно запоминающимися малопонятными терминами, а простыми и доходчивыми словами о повседневной жизни и насущных проблемах «простого человека». Так, согласно Манифесту, в фундаменте «общества высшей морали» и материального процветания лежат такие ценности, как солидарность, духовность, информационная честность, настоящее правосудие, отсутствие насилия, справедливая социальная политика и справедливая власть[310].
Какое же общество ближайшего будущего предлагалось избирателям и как БЮТ рассчитывал с помощью Манифеста привлечь их на свою сторону? Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что первыми должны вкусить плоды позитивных преобразований дети и журналисты, которых выделили из общих понятий «народ», «человек», «граждане».
«Каждый ребенок[311] должен получить беспрепятственный доступ к духовному образованию. Статусы духовных и светских учреждений будут уравнены. А программы по борьбе с беспризорностью, алкоголизмом, наркоманией, СПИДом, проституцией и преступностью будут поддерживаться средствами бюджета...
Мы создадим для журналистов все условия независимости от власти и политизированного капитала. Условия редакционной политики, которые делают журналистов независимыми, должны получить статус закона».
В этой последовательности нетрудно разглядеть один из манипулятивных приемов. Упоминание о детях призвано размягчить очерствевшие души взрослых, а журналисты, обрадованные скорым приходом вожделенной свободы, быстрее и эффективнее разнесут по миру весть о появлении «Нового Манифеста Справедливости».
Далее читатели-избиратели смогли узнать, что:
— люди будут непосредственно избирать судей, будет создан институт бесплатных адвокатских услуг, отменен судебный налог для граждан;
— право на здоровье будет реализовано через страховую медицину; страховка для малообеспеченных будет приобретаться за государственный счет, а для работающих — за счет предприятия;
— в центрах городов и районов вместо «хрущевок» будут возведены высококачественные дома, где жильцы по своему же адресу смогут получить квартиру в полтора раза больше, чем имели, без всякой доплаты, а те, кто захочет приобрести в таких домах квартиры, смогут получить долгосрочные беспроцентные кредиты на 10—30 лет;
— размер стипендии будет равен прожиточному уровню;
— денежная компенсация семьям, где есть дети или взрослые инвалиды, достигнет 2 тыс. гривен;
— размер пенсии будет близок к размеру заработной платы;
— каждому гражданину пенсия будет откладываться на личный счет, а государство обязуется охранять её от обесценивания;
— доход наемных работников будет складываться из трех частей: достойной зарплаты, части прибыли предприятия и части прибыли, начисленной на мелкие акции («это навсегда снимет классовое деление человечества на хозяев и наемных работников»).
Предвыборное обещание построить царство разума, солидарности и гуманизма должно было создать иллюзию прямого общения с народом и его непосредственного участия в управлении страной. Виртуальный образ идеальной страны был призван противостоять миру, «погрязшему в традициях и догмах».
Манифест гласит: «Мы выбираем путь справедливости, путь единения и процветания украинского народа. Миссия украинского народа — построить общество высшей морали, где гармонично сочетаются личная свобода, защищенность и достаток»[312].
Наконец, еще одним инструментом воздействия на массы должен был стать интернет-проект «Идеальная страна»[313], где целевой аудиторией планировалось сделать не чиновников, политиков или депутатов и не рядового доверчивого «массового» избирателя. Проект был ориентирован на более образованную и искушенную городскую интеллигенцию. Обращаясь к его потенциальным участникам, Юлия Тимошенко сделала им комплимент, назвав тем ресурсом, который поможет преодолеть моральный кризис и кризис идей во власти Украины. Она пригласила всех желающих принять участие в разработке новой национальной идеи, которая заключается в строительстве «для себя и для мира самой красивой в мире, самой оптимальной системы общественной жизни, которая даст каждому человеку чувство справедливости, гармонии, защищенности и открытости всех возможностей, о которых он только мечтал»[314]. По словам Тимошенко, человек, присоединившийся к проекту, получает неограниченные возможности:
«Он может предложить свою тему для обсуждения, участвовать в обсуждении и доработке уже предложенных тем, может определить рейтинговым голосованием лучшую концепцию в каждой отрасли нашей жизни. А потом стать командой, которая воплотит эти концепции в жизнь... Каждый получает возможность смело мечтать, смело предлагать, ни одна идея не останется незамеченной, а их авторы смогут претендовать на высокие амбиции стать реализаторами новейших идей во власти»[315].
Таким образом, каждый, кто в состоянии войти на соответствующий сайт, вступает в «лабораторию будущего», где, как ему внушается, он сможет собственными руками «творить идеальную Украину».
В августе 2007 г. появился еще один футурологический проект в виде предвыборной программы «Украинский прорыв. К справедливой и конкурентноспособной стране». В нем уже практически ничто не останавливало полет фантазии авторов: они демонстрировали вызов современному обществу и уносили своих потенциальных избирателей в заоблачные выси мира благоденствия.
«Нам надоело измерять движение десятыми долями процента ВВП или повышением зарплат на несколько гривен. Наша страна заслуживает все и стразу. Мы — за кардинальное и быстрое улучшение качества жизни в стране для всех людей. Мы уважаем эволюционное развитие, но оно не удовлетворяет наши амбиции. Вместо естественной эволюции должен осуществиться полноценный качественный скачок в будущее. Мы берем на вооружение термин «прорыв» как антитезу черепашьей эволюции... Если до сегодняшнего дня государство и национальная экономика двигались от кризиса до кризиса, то теперь мы предлагаем сойти с этого избитого пути и дальше двигаться от успеха к успеху...
Сегодня все в мире знают об уникальном шведском социализме, об «экономическом прыжке корейского тигра», о китайском «экономическом чуде»... Мы полностью уверены, что уже за несколько лет само понятие «украинский прорыв» станет нарицательным и будет восприниматься во всем мире как стратегия успеха без переводов и транскрипций.
70 лет для того, чтобы догнать Европу, 100 лет до уровня жизни в США и Японии — это все абсурд. У нас нет столько времени. Там, где пессимисты говорят о полустолетии, мы ставим 1 год; там, где они хотят 100 лет, мы даем три»[316].