Егор и Женя прошли в комнату и включили телевизор.
Мать, случайно бросив взгляд на белоснежные огромные конверты, выглядывающие из сумки дочери, выхватила один. Не в ее правилах было рыться в чужих вещах, но они так ярко выделялись, будто светились, что что-то заставило ее полюбопытствовать, что там такого?
Раскрыв один, она вчиталась в текст. Понятного было мало, но то, что это результаты теста на отцовство, трудно было не узнать. Имен не было. Однако отцовство подтверждалось. Не устояв, она взяла второй конверт, в котором данные мало отличались. Женщина уже подумала было, что это две копии одного документа, но потом разглядела едва заметную разницу.
Пожав плечами, она снова сложила всё в сумку, как было, подумав, что, вероятно, эти документы как-то относятся к Вериной работе.
Маша как раз встала с кровати, где у стенки, прижавшись друг к другу, спали ее младенцы, когда в комнату заглянула ее сестра.
Кивнув, что сейчас выйдет, она обулась и покинула комнату. В голове царил полный сумбур.
– Егор тоже здесь? – без выражения произнесла Маша.
– Да. В комнате. С Женей. Позвать? – спросила Вера.
– Я не знаю, – как то растерянно произнесла. - Покажи мне сначала результаты.
Вера вернулась на кухню, где взяла конверты из сумки, настороженно глядя на мать. Тут же вышла.
Маша рассматривала документы, понимая, что эти две бумажки перечеркивают всю ее предыдущую жизнь.
– Ты уверена, что нет никакой ошибки? – она с надеждой глянула на Веру.
– Ну, если даже была бы одна ошибка, то вторая вряд ли.
– А может не те конверты?
– Маш… я понимаю, что это, возможно, не тот результат, на который ты до самого конца надеялась, но ошибки нет. Это те конверты. Их вручают, сверяя подпись. Прости…
Мария кивнула и развернулась в сторону кухни, когда дверь открылась и вышла мать.
Завидев знакомые уже бумаги в руках дочери, она охнула и застыла, понимая, что документы вовсе не с работы Веры. Они имели непосредственное отношение к их семье.
Вера, не поняв реакции матери, спросила:
– Ты чего, мам?
Та перевела взгляд на конверты и проговорила
– Так это… Соня и Кирилл??? Их отец – не Павел?
Вздохнув, вера всплеснула руками.
– Мам, ты что, рылась в моей сумке?
– Они вывалились… - соврала женщина. - Я подняла, посмотрела, но подумала, что это с работы. Но теперь…
Маша опустила глаза в пол. Ее вины не было во всем этом, но почему-то стало стыдно перед матерью.
– Нагуляла, значит… – Тут Варвара Никитична сложила два плюс два. – С этим? – она кивнула за спину.
Маша молчала.
– Да, мам, – Вера решила, что без нее разговора не состоится. – Егор – отец наших двойняшек, но не торопись делать неправильные выводы. Я тебя прошу. Всё не совсем так, как кажется!
– Да уж куда тут… неправильные… Теперь я понимаю, почему этот… – Варвара Никитична думала, как бы помягче обозвать Егора, – юноша крутится около нее постоянно. Небось, боится, что свалятся на него два дитя, что он с ними делать будет.
– Мам, если бы Егор не хотел, никто бы даже не стал тест этот делать. Он хотел, чтобы эти дети оказались его. И крутится, как ты выразилась, тут потому, что хочет быть с Машей и вместе воспитывать сына и дочь.
– Что-то не верю я в такое благородство. А Паша как же?
Тут даже Вера не знала, что сказать.
– Ладно… Что стоим тут… пошли в дом, там и порешим.
Все три женщины вернулись в комнату, где уже накрывал чай Сергей Степанович.
Разговор за столом не клеился. Егор молча искал взгляд Маши, чтобы хоть чуть-чуть понять, что она чувствует и думает по всему этому поводу. Маша прятала глаза от него, от матери, от отца… Только держалась за Веру, как за спасительную соломинку.
Маше ужасно хотелось поговорить с Егором наедине. Но ситуация не позволяла расслабиться.
Женя, которому Вера рассказала всё только накануне этой поездки, чтобы у него не случился шок уже на месте, пытался сделать незаинтересованный вид, однако с любопытством все равно поглядывал то на одного, то на другого участника чаепития.
Отец, который единственный был еще не в курсе происходящего, что-то напевал, будто не замечая, что над столом крайне напряжённая атмосфера.
Вера тоже не знала, что в этот раз ей говорить, молча ждала, что кто-нибудь другой начнет этот тяжелый разговор.
Решила начать мать.
– Сережа, – обратилась она к мужу. – Только не переживай… Наша дочь, которая младшая, – уточнила она, – нагуляла своих детей.
Сергей Степанович нахмурился, будто говоря, чтоб жена не молола ерунды, но затем посмотрел на Марию. Та, не поднимая глаз, пыталась не обжечься горячим напитком. Потом отец перевел взгляд на Егора, тут не надо было быть семи пядей во лбу. Неспроста парень снова появился в их доме, и присутствует при этом разговоре. Получив подтверждение в виде кивка от молодого человека, мужчина вздохнул и ничего не сказал.
– Что? Ничего не скажешь? Ни ей, ни ему? Вот так, воспитывали мы, воспитывали, и что получилось?
– Мам, – не выдержала такого настроя Вера, – Маша тут не виновата.
– Ну, это понятно, – с сарказмом заметила мать, – она подолОм махнула, оно и залетело… Так, что ли?
– Не утрируй, мам. Все намного сложнее. – И Вера поведала краткую историю, результатом которой стали два прелестный малыша – Соня и Киря.
Егор не находил себе места от очередного прослушивания подробностей его участия в этом деле. Но вопреки ожиданиям, стало легче. Да, он был пьян и воспользовался случаем. Но ведь он не контролировал себя. Можно сказать – он усмехнулся сам себе – что он это сделал в состоянии аффекта! И ничуть не жалеет, если уж начистоту.
Мать и отец слушали рассказ, не перебивая. Изредка что-то уточняли, охали, качали головой.
Женя, тоже не слышавший всех подробностей, только водил бровями, удивляясь на судьбу и вспоминая, как жена тогда просила внушить Павлу, будто он ночью «мирился» с Машей. А еще он думал, что и он, Женя, теперь тоже замешан во всем этом, ведь именно он главный укрыватель истины… Тот, кто непосредственно врал деверю глядя в глаза.
– Ну, и что теперь будете делать? – в конце концов, задала главный вопрос Варвара Никитична, обведя взглядом присутствующих и задержавшись на Егоре и младшей дочери. – Разводиться? Жениться? Зачем-то ведь делали этот тест?
Маша, за две недели пришедшая к выводу, что без развода уже не обойтись, так как жизнь с Павлом уже не будет прежней, решила раскрыть карты
– Я разведусь, – и посмотрела парню в глаза. – А что дальше, я не знаю. У Егора учеба в другом городе.
– Переведусь в местный ВУЗ. Я уже узнавал. Буду работать, помогать с детьми, – словно робот чеканил Егор. – Женюсь, если Маша согласится.