Читать интересную книгу "Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах - Алексей Николаевич Волынец"

горностаевы, беличьи и другие… Главное богатство их составляет куний мех. Чеканеной монеты своей нет у них; звонкую монету заменяют им куньи меха».

Ибн-Русте приводит даже некоторые цены меховой торговли, так в Хазарии шкурка куницы стоила два с половиной «диргема», на Руси же она покупалась всего за один диргем. Шкурка белки на Руси начала X века продавалась иностранцам за четверть диргема. Известно, что в Х веке «диргем» (дирхам, дирхем), мелкая серебряная монета Арабского халифата, весил около 2–3 граммов. Таким образом за килограмм серебра можно было купить почти две тысячи беличьих шкурок, которых на два десятка беличьих шуб.

В сохранившихся древнерусских источниках арабские монеты-дирхемы именуются «кунами», именно потому что их стоимость на протяжении нескольких веков равнялась стоимости шкурки куницы. Мелкие серебряные обрезки таких момент именовали «веверицами» или «векшами», то есть – белками.

На протяжении веков белка была самым дешевым и самым распространённым на Руси мехом. Та же «Повесть временных лет» упоминает размер дани, которую взимали в начале X века хазары с Руси – «по белке с дыма». Сумма индивидуально незначительная, но в масштабах всей страны дававшая внушительное богатство.

Арабский учёный Абу Хамид Ал-Гарнати сообщает, что одна беличья шкурка на Руси стоила каравай хлеба – «отличный круглый хлеб, которого хватает сильному мужчине». Тысячу лет назад хлеб представлял куда большую ценность, чем сейчас, таким образом одна беличья шкурка – это цена одного дня работы взрослого свободного мужчины на Руси тысячу лет назад.

Примечательно, что хотя Ал-Гарнати родился в XI веке в Испании, жил на Сицилии и в Египте, но он очень неплохо осведомлен о русской меховой торговле – для региона Средиземноморья именно Русь была единственным источником и поставщиком меха. Ал-Гарнати подробно описывает меховую «денежную систему» древней Руси, то есть использование вытертых беличьих шкурок в качестве условных денежных единиц.

Мех соболя ценился минимум в 30 раз дороже беличьего. Летописи сохранили упоминания, что в XII веке половцы брали дань с Новгород-Северского княжества соболями. На стене Софийского собора в Киеве, главного храма Киевской Руси, исследователями была обнаружена датированная XII веком надпись о покупке вдовой князя Всеволода Ольговича земли, ранее принадлежавшей некоему Бояну, за 700 соболей.

Русские меха активно экспортировались и в страны Западной Европы, вызывая возмущение католических аскетов. Так, германский летописец XI века Адам Бременский всячески осуждает моду на меха с Востока: «Они в изобилии имеют неизвестные нам меха, которые разливают в нашем мире смертельный яд гордости. При этом ценят они эти меха не выше всякой дряни, и при этом, думаю, приносят нам приговор, ибо мы всеми путями стремимся к обладанию меховыми одеждами, как к величайшему счастью…»

Тысячу лет назад русские князья, объединившие земли от Новгорода до Киева, стали фактическими монополистами в международной меховой торговле от Средней Азии до Западной Европы. Богатейшие экономические центры того мира – Багдад, Константинополь, Венеция, Кёльн – просто не имели значительных альтернативных источников меха, кроме Руси.

Фактически мех, точнее меховой экспорт в обмен на драгметаллы, стал экономической основой создания на территории Руси первого централизованного государства. Современный российский историк С. В. Цветков в своей работе «Экономическая основа образования древнерусского государства» так резюмирует значение пушного экспорта в нашей истории: «Обладая практически неограниченными меховыми ресурсами и не имея конкурентов в меховых поставках в арабские страны, Византию, в государства Европы, в обмен на которые шли в основном драгоценные металлы, Русь неуклонно создавала экономическую базу для развития мощного государства».

Новгородская белка

После монгольского нашествия и до появления централизованного Московского государства главным центром экспорта русских мехов на Запад был город Новгород. При этом начиная с XIV века западноевропейские архивы хотя бы частично сохранили документы Ганзы (торгово-политического союза немецких городов) о взаимоотношениях с Новгородской республикой – благодаря им впервые в русской истории можно хотя бы приблизительно узнать статистику и условия меховой торговли.

Историки XX столетия подсчитали, что шесть веков назад через Новгород в Европу экспортировалось не менее полумиллиона меховых шкур ежегодно. Свыше 90 % этого объема составляла всё та же белка – самый дешевый и массовый мех Средневековья.

Массовый, исчисляемый сотнями тысяч шкурок вывоз новгородской белки в Европу начинается уже в XIII веке и непрерывно растет два столетия подряд. Минимальные ежегодные закупки отдельных немецких купцов к началу XIV века достигали 5–10 тысяч шкурок. Ганзейские купцы Виттенборги из Любека в течение трех лет продали в Северной Европе 65 тысяч новгородских шкурок.

Крупным покупателем и продавцом русского меха тогда был Тевтонский орден. В 1398 году рыцари-крестоносцы купили в Новгороде 136 тысяч шкурок, в следующем году – 38 тысяч, в 1400 году – 43 тысячи, в 1403 году – 51 тысячу. Товарищество немецких купцов в Венеции за 1409–1412 годы продало в Средиземноморье свыше 200 тысяч меховых шкурок, закупленных в Новгороде.

Известна даже технология таких дальних поставок меха. В пункты заготовки, разбросанные по всей территории Новгородской республики, меха привозили связанными в особые кольцеобразные «бунты» при помощи ивовых прутьев. В Новгород эти меха поступали уже упакованными в особые мешки («козки» или «козицы»), сделанные из цельной, снятой чулком шкуры и открывавшиеся сверху и снизу. В таких мешках уложенные очень тесно шкурки почти не терлись друг о друга и не теряли товарный вид.

Уже в Новгороде ганзейские купцы укладывали меха в бочки, наиболее удобную тару для морской транспортировки этого товара, и переправляли их дальше, в Германию и Фландрию. В одну бочку входило от 5 до 7 тысяч шкурок (мелких беличьих – до 12 тысяч).

В зависимости от цены и сорта пушнина продавалась различными партиями: соболь, горностай, куница, хорек – «сороками» (по сорок штук), белка – сороками и тысячами шкурок. Этот порядок установился еще в ранний период русско-немецкой торговли и был подтвержден в 1343 году особым договором Новгорода с Ганзой.

При этом документы Новгорода и Ганзы содержат множество специальных разновидностей беличьего меха, производных от древнерусской «виверицы»: «верк», «грауверк», «шененверк», «люшверк». Множество немецких торговых терминов той поры являются прямой транслитерацией русских слов: onnyghen означал онежскую белку, clesemes – кляземскую, добывавшуюся в земляк Московского княжества. Термины Troynissen и schevenissen происходят от русского обозначения сортов и разновидностей беличьего меха «троцницы» и «шевницы» (сшитые кусочки меха и меховые обрезки). Вся эта сложная дифференциация русской белки, хорошо известная европейским купцам, отражена даже в торговых документах далёкой Фландрии и Англии.

Среди дорогих мехов на первом месте в Новгородском экспорте стояла куница. Объем продаж бобров, соболей и других ценных мехов через Новгород был невелик. Так